Роскошный отель встречает нас льющейся из динамиков музыкой и усыпанной огнями подъездной дорожкой. Как только машина плавно тормозит напротив главного входа, Макар покидает просторный салон и галантно открывает дверь с моей стороны. Берусь за протянутую ладонь и оказываюсь на прохладном вечернем воздухе. Мужская рука уверенно обхватывает мою талию, и мы идем по вымощенной камнем дороге к парадному входу. Портье с приветливой улыбкой на губах распахивает перед нами дверь.
В огромном холле так же ненавязчиво тихо звучит музыка, неспешно снуют люди с бокалами шампанского в руках. Официанты в белоснежных рубашках словно тени лавируют между гостями, разнося на круглых подносах всевозможные закуски.
Медленно обвожу взглядом пространство, разглядывая женщин в шикарных вечерних платьях и мужчин в смокингах. Как там говорила Нина? Скромная вечеринка в кругу друзей? Больше похоже, что я попала на светскую вечеринку к холеным аристократам.
Пока мы медленно двигаемся к центру зала, то и дело, останавливаясь с кем-то поздороваться и перекинуться парой заезженных фраз, ловлю на себе любопытные, а порой и оценивающие взгляды прекрасного пола. Не могу сказать, что наше появление вызвало фурор, но Макар определенно взбудоражил общество.
Замечаю Нину и виновника торжества. Павел Борисович одет в смокинг, как и все мужчины в зале. Он, широко улыбаясь, принимает поздравления от пожилой пары. Нина сегодня в необычайно красивом платье лавандового цвета, волосы уложены в высокую прическу. Она совсем по-девчачьи хихикает, держа за руку молодую девушку с заметно округлившимся животом. Молодая особа широко улыбается Макару и приветливо машет ему. От неожиданности я немного сбиваюсь с шага и бросаю вопросительный взгляд на своего спутника.
— Это Мария, дочь Павла и Нины, — поясняет негромко, как мне кажется, слегка самодовольно прищурившись. — И да, предупреждая твой следующий вопрос: к содержимому ее живота я не имею ни малейшего отношения.
— Господи, Макар! Разве можно так пренебрежительно отзываться о ребенке! — шикаю обескураженно.
— Главное Нине не сдай меня, — хмыкает заговорщицки.
Нина рассказывала мне о своей дочери, а вот что в ближайшем будущем станет бабушкой, я как-то упустила из виду.
Ответить я ничего не успеваю, так как, стоит нам приблизиться, Мария звонко смеется и в буквальном смысле повисает у Макара на шее. Мой взгляд сам собой оценивающе скользит по завитым светлым локонам, кукольному личику и хрупкой фигурке. Макар с неким благоговением обнимает девушку в ответ.
Я на миг выпадаю из реальности, уставившись на озарившееся теплой улыбкой мужское лицо. Взгляд карих глаз едва уловимо меняется, становясь непривычно мягким и участливым. Глубоко в груди ощущаю легкий укол, когда ладонь Макара трепетно ложится на выпуклый животик девушки.
— Оленька, вы не представляете себе, как я рад вас видеть, — отвлекает меня возглас Павла Борисовича.
Не успеваю моргнуть, как оказываюсь в его объятиях. Перевожу взгляд на Нину, которая с добродушной улыбкой наблюдает то за нами, то за Макаром с Машей.
— И я очень рада нашей встрече. Всё как вы и заказывали — не по вашей специальности, — улыбаюсь, бросая мимолетный взгляд на Макара.
Тот лукаво ухмыляется.
— Дорогая, ты прекрасно выглядишь, — беря меня за руки и оглядывая со всех сторон, восклицает Нина. — Это моя дочь Мария. Маша — это Ольга, гостья Макара, о которой я тебе рассказывала.
Молодая девушка протягивает ладонь, приветливо улыбаясь, и с интересом рассматривает меня.
— Неудивительно, что Макар влюбился в тебя с первого взгляда. Ты очень красивая.
— Спасибо, — отвечаю, немного смутившись от такого внимания к своей скромной персоне.
Макар отрывается от девушки, уже привычно поместив ладонь на мою талию, здоровается с Павлом и галантно целует протянутую руку Нины. Тут пожилую чету отвлекают вновь прибывшие гости, и мы отходим в сторону.
Медленно двигаемся к диванчикам, расставленным у стен по всему периметру холла. Когда мимо нас проходит официант, Макар подхватывает с подноса два бокала с шампанским и вручает один мне. Пригубливаю игристую жидкость, перекатывая на языке освежающую кислинку.
Пока Макар беседует с подошедшим к нам мужчиной, оглядываю лобби отеля, утопающее в необычайно красивых композициях из живых цветов. В самом центре зала, где встречает гостей именинник, красуется поистине впечатляющая своими размерами декоративная ваза с цветочной композицией. Множество оттенков, от фиолетового до светло-розового, как нельзя удачно сочетаются и радуют собой глаз. Большая люстра из прозрачного хрусталя в виде множества капелек величественно нависает над мраморным покрытием пола. Вдоль кованых перил витиеватой лестницы в декоративных горшках красуются замечательные гортензии.
Отпиваю шампанское и с интересом оглядываю присутствующих. Большинство гостей сегодняшнего вечера — пожилые пары. Бесцельно брожу взглядом, потягивая шампанское, пока не замечаю знакомую фигуру, стоящую чуть поодаль.
— Я сейчас, — говорю тихо Макару на ухо и двигаюсь в сторону мужчины.
Мое приближение не остается незамеченным, и когда мне остается пройти пару шагов, добродушное, слегка морщинистое лицо расплывается в счастливой улыбке.
— Девочка моя! — восклицает пожилой мужчина. — Как же я рад тебя видеть.
— Здравствуйте, — вкладываю ладонь в приглашающе раскрытые руки лучшего врача, под чьим зорким взором я проходила ординатуру.
— Что могу сказать? Время над тобой не властно, — обхватив меня за плечи, сыплет комплиментами мужчина. — Всё та же девчушка, которую я помню.
— Да бросьте. Расскажите лучше, как вы?
— А что я? Мне бы уже на покой, да вот всё никак не могу найти достойную замену. Летал на пару месяцев в Штаты, обмениваться опытом с зарубежными коллегами. И знаешь: вот и аппаратура у них хорошая, и персонал вышколенный, и куча стандартов на все штатные и нештатные ситуации, а вот лечат как-то… без души, что ли? В нашем-то деле, огромную роль играют коммуникативные качества врача, а там и слова доброго не скажут. В общем, сплошное разочарование, — тяжело вздыхает Александр Александрович, хмуря седые брови. — Помнишь мои слова в нашу первую встречу? — и смотрит с хитринкой.
— Конечно, помню. Вы меня тогда так напугали, я уж было подумала, что попала на три года в рабство к грозному диктатору. — Седые брови взлетают вверх, и мужчина тихо смеется.
— Я и не предполагал, что произвел на тебя такое впечатление, — слегка удивленно говорит он.
— Врач — это не просто профессия, это призвание. Мы спасаем самое ценное, что только может быть на планете, — человеческую жизнь. И если вы, молодая леди, пришли сюда просто для галочки, то я вас уверяю — врачом вы не станете. Я этого не позволю. Если понадобится, буду лично считать следы от уколов и пристально наблюдать за выполнением ваших обязанностей. Наша профессия не подразумевает права на ошибку. Ясно выразился? — цитирую я. К н и г о е д . н е т
Пожилой мужчина глухо смеется, вытирая платком выступившие слезы.
— Как думаете, какое впечатление вы на меня тогда произвели?
— Главное, что из этого вышел толк, — претенциозно подытоживает. — Немногих своих подопечных я с гордостью могу назвать хорошими врачами. Да и неплохо мы с тобой сошлись в итоге. Правда?
— Это был один из лучших этапов моей жизни, — признаюсь с легкой долей ностальгии. — И спасибо вам большое за всё, Александр Александрович.
Большего говорить и не нужно, мужчина мягко улыбается и по-отечески тепло прижимает к груди. В памяти проносятся флешбэки наших посиделок в глухой ночи на дежурствах, жаркие дискуссии, захватывающие истории из врачебной практики. А порой просто задушевные беседы за чашечкой чая и заварными пирожными, которые Александр Александрович обязательно приносил на совместные дежурства.
Иногда мне казалось, что строгий и обычно хмурый доктор больше меня ждал наших бесед. Всегда заранее ставил чайник и нетерпеливо кружил вокруг стола в ожидании, когда я заполню дневники, казалось, из нескончаемой вереницы историй болезни. В груди становится так до боли тоскливо и одновременно тепло, что в носу подозрительно щиплет.
