После очередного фильма, пока мы ждали окончания рекламы, мама снова погладила меня по руке.
− Ты хочешь поговорить?
Я качнула головой.
− Я уже все тебе рассказала.
− Да. Но кроме твоей пламенной речи на коврике у двери в квартиру мы должны обсудить все это.
− Возможно, позже, − ответила я, не отводя взгляда от экрана.
Я ковыряла мороженое большой ложкой, пытаясь занять свои руки.
− Мам, почему ты не вышла замуж после отца?
Взгляд мамы стал стеклянным и сосредоточился на телевизоре. Она молчала, а на ее лице отразилась боль.
− Потому что до сих пор его люблю.
− Что?
Я в ужасе уставилась на нее. Как она могла любить человека, который годами унижал ее, оскорблял? Как она могла любить того, кто считал ее падшей женщиной? Как будто прочитав мои мысли, мама прочистила горло и продолжила говорить.
− Он не всегда был таким. Я сделала его таким. Наверное… − Мама снова замолчала, а я уставилась на нее как на незнакомку, которая только что сказала, что Санта был шлюхой в самом дешевом квартале красных фонарей. — Мы… познакомились, когда я… Господи.
Мама вздохнула и уронила лицо на ладони, тихонько всхлипнув. Я погладила ее сгорбившуюся спину. Она снова выровнялась и вытерла слезы. Но они все равно продолжали бежать по ее щекам, прочерчивая влажные дорожки. Я никогда не видела свою маму такой. Она всегда была сильной, стойкой. Ничто не могло согнуть ее, даже свирепая ярость и оскорбления отца. Она никогда при мне не плакала. Была немного циничной и жесткой. Но я всегда чувствовала ее любовь и заботу.
Я могла четко назвать момент, когда мама взяла себя в руки — ее плечи выровнялись, взгляд снова стал уверенным и непроницаемым. Только я, зная свою маму почти как саму себя, могла видеть боль и горечь на дне ее голубых океанов.
− Я работала в эскорте. — У меня непроизвольно остановилось дыхание. Моя мать? Эскорт? Проститутка? От этих мыслей кружилась голова. — Я не спала ни с кем и своих клиентов, Мо.
− Я и не думала, − неуверенно попыталась я ее успокоить.
− Да, − с таким же сомнением в голосе отозвалась мама. — Что ж, твой отец должен был идти на благотворительный вечер и нанял меня для сопровождения. В тот момент его родители были одержимы идеей женить его на богатой обладательнице трастового фонда. А у меня на руках была маленькая сестра Саманта, которую нужно было учить в школе и кормить после смерти наших родителей. Я не подходила ему ни по каким параметрам. Но моим главным плюсом было то, что само мое существование противоречило убеждениям его родителей о приличной девушке. Твой отец, увидев, какой эффект я оказывала на твоих бабушку с дедушкой, сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. Он заплатил мне немаленькую сумму, оплатил обучение Саманты в одной из лучших школ Чикаго и открыл ей счет на кругленькую сумму, который мы впоследствии использовали на ее обучение в колледже. Я продалась, Мо. Вместо этого я должна была выйти за него замуж и прожить с ним два года в браке.
Мама прервалась, чтобы попить воды из стоящего на кофейном столике стакана. Она снова тяжело вздохнула и провела рукой по волосам, приглаживая их. Я смотрела на нее во все глаза и не могла поверить в то, что все это произошло с ней — образцом благоразумия и воспитанности.
− Я подписала все документы и уже на следующей неделе мы поженились и я переехала к нему. Первое время мы жили в отдельных комнатах и вели образ жизни, больше похожий на соседство. Но со временем наши отношения стали дружескими, а к окончанию срока действия контракта мы уже были влюблены друг в друга. Ты бы никогда не поверила, если бы я рассказала, каким был твой отец в то время. Он много шутил, любил веселиться и играть в игры. Если бы ты только знала, как много раз мы бегали друг за другом по тому дому, в котором ты выросла. — Она улыбнулась, мысленно погружаясь в воспоминания. — И Сэм его за это любила. Они так много раз дурачились, пока она росла. Он заменил ей и отца и брата, которого у нее не было. Когда закончился контракт, Тим попросил меня не уходить. Он разорвал его в клочья и признался в любви. Сказал, что наигрался в игры и теперь он хотел, чтобы у нас была настоящая семья, чтобы я родила ему дочь, похожую на меня, и сына, похожего на него. Конечно, я согласилась без колебаний. Так и зародилась наша семья.
Мама внезапно встала и пошла к кухонному островку в своей квартире-студио. Она достала вино из холодильника и повернулась ко мне, кивнув на бутылку.
− Тебе налить бокал?
− Да, не откажусь. Спасибо.
Пока мама доставала бокалы и наполняла их красным вином, я смотрела на нее и видела молодую девушку, без ума влюбившуюся в парня, который положил к ее ногам весь мир. А потом растоптавший его. Мама подошла и снова присела рядом, передав мне бокал. Сделав глоток, она продолжила рассказ.
− Мы были счастливы ровно до твоего трехлетия. В твой день рождения мы покидали торговый центр после устроенного праздника. Мы были измотаны, но безмерно счастливы. Я уже была беременна Райаном. Все было прекрасно. Но потом, у самого выхода, мы встретили моего бывшего клиента и он недвусмысленно намекнул, что встретился бы со мной еще раз. Тогда все и полетело к чертям. Дома Тим устроил мне истерику. Мои мольбы о том, чтобы он меня выслушал, пролетали мимо. Заверения о том, что я не спала ни с одним из своих клиентов, его тоже не убедили. Его главным аргументом было «раз ты не была девственницей, когда я на тебе женился, значит, ты была шлюхой». Тогда я поняла, что до этого старалась не замечать признаков его ревности. На меня засматривались много мужчин и каждый раз отец бесился, но держал себя в руках. Но та встреча стала спусковым крючком и он слетел с катушек. Я продержалась с ним еще пятнадцать лет. Но делала это только ради тебя, потому что видела, что Райан растет таким же, как его отец, и я не уже ничего не могла сделать, чтобы спасти его. Только сейчас я понимаю, что своей терпеливостью только навредила тебе.
По щекам мамы снова потекли слезы. Она попыталась их сдержать, обмахивая глаза ладонью, но это мало помогало. Сделав еще пару глотков вина, мама снова заговорила.
− Тим все больше сходил с ума. Перестал выпускать меня из дома, пошел в эту отвратительную церковь и нас заставлял туда ходить.
− Но почему ты соглашалась?
− Мо, во-первых, я любила его и все еще надеялась, что если поступлю так, как он того хочет, у нас все наладится. Но от моей покорности, кажется, становилось еще хуже. Он практически запер меня в доме, я бросила рисование и занималась только детьми. Он полностью поменял мой гардероб, сменив все дизайнерские соблазнительные наряды на мешковатую одежду. — Мама прикрыла лицо ладонью и невесело усмехнулась. — Наш секс стал проходить по расписанию. Его расписанию. И больше походил на наказание, чем на удовольствие. В общем, чем дальше, тем хуже все становилось. И сразу после твоего выпускного из школы, в этот же вечер, я собрала наши вещи и на следующий день перевезла тебя в колледж. Ну, ты об этом знаешь.
− Неужели он совсем не сопротивлялся?
− О, милая, он рвал и метал. Но я была готова ко всему, а потому подсыпала ему снотворное в виски.
− Так вот почему он не вышел меня проводить?
− Да. Прости, что пришлось тебе солгать о его самочувствии. Но, думаю, теперь ты понимаешь причину.
− Почему ты не забрала Райана?
− Потому что прекрасно понимала, что шлюху с дочерью он еще отпустит, а вот за наследника фамилии будет бороться до последнего вздоха. К тому же, за несколько недель до побега я задала вопрос Райану и он сказал, что ему с отцом комфортно, а мне нужно покаяться в грехах и я обрету спокойствие. Ты же понимаешь, что эти слова полностью выразили его позицию по вопросу отъезда.
− Больно было оставлять сына?
− Больно — это не то слово. У меня разрывало внутренности и пекла голова. А страшнее всего было осознавать, что он никогда не станет таким парнем, каким его папа был в молодости. Он не будет дурачиться и играть в прятки, не будет брызгаться в бассейне с любимой девушкой и даже ни разу не напьется в доме братства во время учебы. Он теряет свою молодость и это до сих пор ранит меня.
