После школьных подружек я привыкла к любым откровениям, поэтому банан меня в шок не вгоняет. Наоборот, мелькает совершенно дурацкая мысль, что у Богдана чуть побольше размерчик. Я не могу сдержаться, хохочу на всю квартиру, но на вопросы Евы не отвечаю. С ней я таким делиться не стану. Член Богдана — только мой, и его размер больше никого не касается.
— Может, бахнем? Отметим твоё чудесное спасение, — предлагает Ева. Она притащила с собой бутылку красного сухого вина.
— Окей, — соглашаюсь я, не особо раздумывая. Всё равно на улицу не выйти, можно и пригубить винца.
В итоге мы выпиваем всю бутылку. Мне уже Богдан звонит, предупреждает, что скоро будет дома. Блин! Я ничего не приготовила, вдруг он голодный придёт?
— Ладно, пора мне, — говорит Ева, как только я кладу телефон на стол.
— Кстати! Ты завтра работаешь?
— Не-а.
— Приходи на мою свадьбу, окей? Я скину тебе адрес. Как только сама его узнаю, — смущённо улыбаюсь.
— Нет, ну кто так делает, подруга? — Ева всплескивает руками. — Приглашаешь за день до мероприятия! А если у меня платья нормального нет?
— Что, правда?
— Нет, у меня всегда есть праздничное платье. Шучу я, расслабься. Приду, конечно. Меня хоть пустят?
— Ну конечно. Я буду очень рада тебя видеть. А то с моей стороны только папа приглашён.
— Я своего мужика захвачу, если он сильно противиться не будет. Всё, пока-пока!
Я закрываю за Евой дверь и прислоняюсь к стене. Голова снова раскалывается, нужно выпить ещё таблетку. Наверное, не стоило употреблять так много красного вина.
Решаю полежать немного на диване. А когда открываю глаза — за окном уже темнеет. Боже, я пропустила возвращение Богдана! Резко подрываюсь на ноги, бегу на кухню. Он там, сидит на лоджии и с кем-то разговаривает по телефону.
— Да, понял. Я тебе перезвоню.
— Привет, — виновато улыбаюсь ему. — Прости, я ничего не приготовила. И не встретила тебя.
— После такой порции немудрено заснуть, — он выразительно стреляет глазами на пустую бутылку вина.
— Я бы одна столько никогда не выпила. Ко мне Ева приходила, — оправдываюсь я.
— Как себя чувствуешь? — пока я стою у стеночки и туплю, Богдан подходит ко мне, заключает в свои тёплые безопасные объятия.
— Хорошо. Немного голова болит, но я сама виновата. От вина спать захотелось.
— Лия, — говорит он мягко, но вместе с тем требовательно, — не стоит передо мной оправдываться. И переживать из-за неприготовленного ужина тоже не надо. Я взрослый мальчик, знаю, как пользоваться микроволновкой, сковородкой или мультиваркой. К тому же я привык заказывать еду на дом.
— Мне нравится тебе готовить, — признаюсь я, уткнувшись носом ему в плечо. — Не только завтраки.
— И я этому очень рад, — он приникает к моим губам, целует, еле сдерживаясь, жадно и горячо. Но останавливается, когда я тихонько всхлипываю от удовольствия. — У меня есть для тебя хорошая новость.
— Какая?
— С Асмановым покончено. Несколько часов назад полиция устроила облаву на его бордель и онлайн-порностудию. Отпустили всех девчонок, которые под кайфом находились. Им будет предоставлена помощь, — Богдан говорит это тихо, медленно, словно через силу. Видно, что ему неприятно рассказывать о таких ужасах. — Папин знакомый собирается прикрыть трафик наркотиков, которым занимается Асманов. Но это будет позже. В любом случае всё закончилось. Криминальный авторитет остаток своих дней проведёт в тюрьме.
— А Вован и Сергей?
— Они работали на Асманова и тоже сядут. Им ещё грозит срок за похищение. Ты же напишешь заявление?
— Да, — киваю я, ничуть не сомневаясь в правильности своего решения. Зло должно быть наказано.
— Отлично, — краешком рта улыбается Богдан. — Мама спрашивает, как ты. Говорит, что звонила тебе.
Я бегу в гостиную и проверяю телефон. Так и есть: два пропущенных от Анны Викторовны. И ещё один от папы. Я так крепко спала, что ничего не слышала. Как неудобно-то!
— Беги перезванивай, — видит моё замешательство Богдан.
— Я быстро!
Но если с Анной Викторовной я разговариваю всего несколько минут, то папа, как обычно, начинает давить меня нравоучениями. Жалуется на то, что я третий день его не навещаю, снова про учёбу речь заводит. Не хочу ссориться. Поддакиваю ему, особо не вслушиваясь в то, что папа говорит.
— И завтра постарайся обойтись без фокусов. На тебя будут уважаемые люди смотреть, веди себя сдержанно.
Ну вот к чему он это говорит? Я же не сумасшедшая, чтобы закатывать сцены на глазах у друзей и коллег Аркадия Мельникова. Я умею вести себя нормально. Папа зря мне не доверяет.
Жгучая обида раздирает внутренности, но я не возражаю отцу. Понимаю, что это бесполезно. Он… его не исправить. Кто-то из нас должен быть умнее.
— Хорошо, спасибо за наставления. Из больницы тебя заберёт водитель Аркадия.
— А ты почему не можешь приехать?
— Я буду немного занята, пап, — даже смешно от его вопроса. — Понимаешь, я замуж выхожу.
— Ты уже замужем.
— И что?
— Извини, милая. Мне Аркадий звонит. Потом договорим.
Я кладу трубку и поднимаю взгляд на вошедшего в комнату Богдана. Он садится рядом со мной на кровать, обнимает за плечи.
— Это по твоей просьбе Аркадий звонит папе? — догадываюсь я.
— Да. Он должен знать об Асманове. И о похищении, — Богдан ласково касается моего лица. Я отшатываюсь.
— Но зачем? Я не хочу его волновать! Он не должен ничего знать, он ещё от избиения не отошёл! Отмени всё!
— Твой отец виноват в том, что с тобой случилось.
— Но он же расстроится….
— Пусть. Ему будет полезно, — припечатывает меня словами Богдан.
— Что полезно? Волноваться?
— Полезно задуматься о том, какую ношу он взвалил на свою дочь. Сначала заставляет выйти замуж за незнакомого человека, потом давит на тебя, принуждает быть вежливой и благодарной, а любые твои желания игнорирует или критикует. Как с поступлением, например. Но что сделал твой отец? Почему ты должна отвечать за его грехи?
— Так получилось… — растерянно шепчу я.
— Да, так получилось. И не факт, что весть о твоём похищении заставит его о чём-то задуматься. Но и молча наблюдать, как ты мучаешься, я тоже не могу.
— Я не страдаю…
— Конечно. Я же слепой и ничего не вижу, — Богдан, качнув головой, снова берёт меня за руку. — Твой отец должен знать, насколько ты смелая, хитрая и сообразительная. Ты больше не ребёнок, которому нужно читать нравоучения. Родиону пора смириться с тем, что ты повзрослела и в его советах больше не нуждаешься.
— Кажется, это не Аркадию нужно с папой разговаривать, а тебе, — хмыкаю я.
— А кто сказал, что я с ним не поговорю? Вот завтра и побеседую с дорогим тестем. Мне же свадебный макияж и причёску делать не надо.
— Везёт, — я нежно целую его в губы, вдыхаю любимый терпкий аромат. Богдан прав: отец должен знать правду.
— Мне уже не терпится увидеть твоё платье.
— А мне не терпится побывать на собственной свадьбе. Кстати, где она будет проходить?
Я на взводе с самого утра. Богдан уезжает в больницу, чтобы поговорить с моим отцом. Переживаю, как пройдёт их встреча. Надеюсь, они не повздорят. Каким бы тяжёлым человеком не был мой папа, я всё равно его безумно люблю.
В десять часов я впускаю Наталью с Лесей. Усаживаюсь на стул, девчонки кружат вокруг меня, болтают о чём-то отвлечённом, сериалы модные обсуждают. Тревога немного отступает. Вчера я всё-всё разузнала о свадьбе. В четыре часа начнётся церемония на берегу реки, а затем торжество продолжится в помпезном двухэтажном ресторане. Я должна улыбаться и быть счастливой, всё остальное сделает ведущий. Что ж, на словах звучит не так уж страшно.
— Шикарно выглядишь, — заявляет Богдан. Девчонки только что ушли, я собиралась кофе выпить.
— Эй, а ты разве не должен быть у родителей? Теперь ты знаешь, как я выгляжу, — дую губы, хотя разочарования не чувствую. Главный секрет — это свадебное платье, а не макияж.
