— Мне уйти? — вскидывает брови Богдан.
— Нет уж. Лучше скажи, что с папой? Вы нашли общий язык?
— Можно сказать и так, — размыто отвечает муж. Мне это совсем не нравится. Что за тайны в день свадьбы?
— Точно? Или вы поссорились?
— Лия, это наши мужские дела. Поверь, ничего страшного не произошло. А подробности тебе знать ни к чему, — мягко произносит Богдан.
Если бы не его тон и ласковый взгляд, я бы, наверное, рассердилась. Но не могу. Богдан ведь ради меня старается. Да и с папой бывает сложно, я-то знаю.
— Окей, — вздохнув, соглашаюсь я.
— Нам нужно быть на месте в два часа. Уточнить кое-какие детали с ведущим и музыкантами.
— Блин, а платье? Мне в нём туда ехать?
— Нет. Переоденешься в номере для молодожёнов.
— Всё так сумбурно. Наверное, я должна была принять участие в подготовке. Ведущий же нас совсем не знает! О чём он будет говорить?
— Придумает. Это его работа, — Богдан совсем не разделяет мою тревогу, он выглядит спокойным и уверенным в себе. Аж бесит.
— Ты мог бы и поволноваться ради приличия, — кривлюсь я.
— А зачем переживать? Будем импровизировать, если вдруг что-то пойдёт не так, — философски замечает Богдан.
— Вот ты совсем меня не успокаиваешь!
Он окидывает меня ироничным взглядом, а затем обхватывает за плечи, прижимает к стене и целует! Да так, что у меня коленки подкашиваются. И все лишние мысли из головы вылетают. Мы несколько дней не занимались сексом. Я соскучилась. Безумно!
— Что ты делаешь? — шепчу, когда он стаскивает с меня футболку, а затем шорты.
— А на что похоже? — усмехается Бо. — Снимаю стресс. Быстро. Качественно. Надёжно.
— Быстро? — уточняю я. — На тебя это не похоже.
— Боюсь, медленно не получится. Я слишком соскучился. Да и по времени мы ограничены.
На прелюдию уходят считанные минуты. Поцелуев и жадных прикосновений хватает, чтобы возбудиться до предела. Богдан садится на диван, расстёгивает ширинку на брюках и освобождает напряжённый член. Тянет меня за локоть, вынуждая сесть сверху. Я упираюсь ладонями ему в плечи, ахаю, когда мы превращаемся в единое целое. И начинаю двигаться.
Он прав. Медленно не получится. Я сразу же ускоряюсь, это инстинктивно происходит, помимо моей воли. Целую Богдана, кусаю его за нижнюю губу, царапаю плечи. Он обхватывает мои бёдра, толкается глубже, сильнее. Мы кончаем почти одновременно. Тело приятно покалывает, глаза закрываются. Богдан обнимает меня, целует, гладит по щеке.
— Посмотри, макияж не испортился? — на меня обрушивается осознание катастрофы. Если тушь растеклась или тени посыпались — это будет провал.
— Так вот, что интересует девушек после секса, — тихо смеётся Богдан. — Нет, твой макияж не пострадал. Видимо, качественный.
Я смотрю на себя в зеркало и довольно улыбаюсь. Всё хорошо. Богдан, совершенно голый, подходит ко мне и обнимает сзади. В этом есть нечто соблазнительное и запретное — стоять обнаженными перед зеркалом и трогать друг друга. Я наблюдаю, как ладонь Богдана скользит по моему бедру и животу, как пальцы обхватывают сосок и сжимают его. В ягодицу мне упирается твёрдый член. Я чуть отодвигаюсь, чтобы видеть его в отражении. Губы облизываю. Происходящее заводит так, что я опять вся мокрая.
Трогаю член Богдана и в зеркале смотрю на свои действия. Вот мои пальцы скользят по внушительному стволу, чуть сжимают головку, на которой выступает капля смазки. Шумный вдох раздаётся позади меня. Не одна я возбуждена до предела…
Мы безбожно опаздываем. Вместо двух часов приезжаем в три, и ведущий, симпатичный темноволосый парень, тут же задаёт нам сотни вопросов. Как познакомились, когда поняли, что влюблены друг в друга, кто сделала первый шаг. Ему это нужно для вступительной речи, чтобы гости поверили в реальность нашего брака. Мы с Богданом, переглянувшись, рассказываем историю о том, как я подарила ему розовый браслет, будучи ещё совсем ребёнком. Пусть люди думают, что я тогда втрескалась в Богдана. А что, наивные сказки все любят.
— Ты точно не волнуешься? — толкаю мужа в бок перед тем, как уйти в свой номер, чтобы переодеться.
— Может, совсем немного, — нехотя признаётся он.
— Отлично! Мне большего и не надо.
Лечу в номер, по пути встречаю Аркадия и Анну Викторовну. Они нарядные такие, красивые, прямо глаз не отвести. Здороваюсь с ними, отвечаю, что со мной всё отлично и голова ничуть не болит. Привираю, конечно, но какая разница? Я выпила ибупром и чувствую себя отлично. Сегодня наш с Богданом день, и ничто его не испортит!
— Папа, — ахаю я, зайдя в номер. Он сидит за столом, сосредоточенный такой, серьёзный. — Ты что здесь?..
— Во время церемонии я проведу тебя к Богдану, — говорит он.
— Правда? А ты сможешь?
Слёзы наворачиваются на глаза. Я хотела, чтобы отец вёл меня к свадебной арке, а потом передавал в руки будущему мужу. Прямо как в американских ситкомах, которыми я засматривалась в детстве. Но папа лежал в больнице, и о своей мечте я благополучно забыла.
— Да. Меня накачали обезболивающими. Несколько метров я точно осилю, — папа улыбается, но как-то неуверенно.
— Что такое? — подхожу к нему ближе, в глаза заглядываю. Бледный такой, растерянный.
— Прости меня, милая. Я так сильно за тебя волновался, — его голос срывается.
— Пап, ну ты чего? Всё ведь нормально, — теряюсь я. — Это из-за Богдана? О чём вы говорили,
— О тебе. О моей роли отца, которую я с треском провалил, — размыто отвечает папа. — Если можешь, прости меня за всё, доченька… Я тебя очень люблю. И хочу, чтобы ты была счастлива.
— Папуль, я тоже тебя люблю, — бросаюсь к нему в объятия, слёзы бегут по щекам. Опять проверяю макияж на стойкость. — Давай не будем о грустном? Сегодня радоваться надо, а не плакать.
— Хорошо.
Я иду в спальню, переодеваюсь в свадебное платье и показываюсь отцу. Он смотрит на меня с восторгом, у самого глаза на мокром месте. Это очень трогательно! Не ожидала, что папа будет так сильно волноваться. И что прощения попросит…
Где-то вдалеке играет музыка. Папа нервно шагает по номеру, у него даже губы трясутся, но когда наступает решающий момент — он берёт меня за руку, и мы выходим на публику.
Среди незнакомых красивых лиц я пытаюсь найти близких людей. Анна Викторовна, Аркадий, Ева с красавцем в обнимку. И Богдан, смотрящий на меня с восхищением. Его чёрные глаза полыхают, губы растянуты в искренней улыбке. Ему нравится, как я выгляжу. Мечта сбылась.
Они с отцом пожимают друг другу руки, звучит торжественная музыка, гости аплодируют. Я больше никого не вижу, кроме Богдана. Он — мой любимый муж, и я сделаю всё, чтобы наш союз был крепким, долгим и счастливым.
31
— Когда ты вернёшься?
— В воскресенье. Я же говорил, — мягко отвечает Богдан.
— Ну мало ли, вдруг ты передумал и на денёк раньше к жене приедешь, — тяжело вздыхаю я.
— Не получится, Лия, у меня есть обязательства.
— Понимаю. Вернее, скоро пойму, — сажусь на диван, обнимаю колени руками и наблюдаю за тем, как Богдан упаковывает одежду в чемодан. — В сентябре я пойду в университет, и у меня тоже появятся обязательства. Долг, ответственность, приоритеты. Что там ещё взрослые говорят?
— Взрослые? — усмехается Богдан. — Ты тоже взрослая.
— А ещё и замужняя! Совсем кошмар, — качаю головой, еле сдерживая улыбку. — В школе я ответственной себя не чувствовала, все эти экзамены, олимпиады, подготовки к внешнему тестированию не вызывали во мне страха или волнения. Наверное, потому что я из-под палки училась, лишь бы отцу угодить. А вот университет — это совсем другая реальность. Мне уже страшно! Я очень боюсь совершить какую-то ужасную ошибку, облажаться перед группой или преподавателями.
— Без ошибок нет роста, — возражает Богдан. — Плохо, когда их нет.
— Никто не любит ошибаться.
— Да. Но знаешь, в начале своей врачебной деятельности я столько ошибок наделал — не хочу даже вспоминать.
