— У меня нет отношений, я ни с кем не встречаюсь и ни с кем не трахаюсь, — он выплюнул последнюю строчку, практически не погрешив против истины, и прислонился лбом к двери, желая, чтобы человек на другом конце линии купился на его слова. На самом деле это не было ложью. Он не трахается Саммер, он её трахнул. В прошедшем времени. Этого больше не повторится. Судя по всему. — Если ты хочешь, чтобы я успел на самолёт к одиннадцати, то мне пора.
— Хорошо, — вздохнул в трубку ДеЛука. — Увидимся в Лос-Анджелесе. Джастин организует для тебя в аэропорту водителя.
— Окей, — закончил разговор Коул, выпрямился, бросил телефон на диван и распахнул дверь. Небо было наполнено утренним светом, он заметил воробья, который тут же слетел с перил крыльца. Коул побежал к грузовику, кинув украдкой взгляд в сторону дома Саммер, и с удовлетворением отметил, что её грузовика перед домом не было.
Он забрался в кабину, завёл дизельный двигатель и направился в город. Утро будет напряжённым. СЦЕНА № 22. Первый поцелуй между Ройсом и Идой.
Он быстро со всем разберётся, потом полетит в Лос-Анджелес и встретится с демонами.
ГЛАВА 72
Мэри просунула в дверь голову, когда я уже успела съесть полтарелки бельгийских вафель.
— Можно войти? — прощебетала она.
Оторвавшись от сценария, который просматривала, я кивнула с полным ртом клубники и сиропа. И уже собирался спросить, не могла бы она пробежаться со мной по тексту, как Мэри протянула мне новый вызывной лист.
— Плохие новости, — сказала она, кладя его передо мной. — Мистер Мастен должен уехать в Калифорнию, поэтому некоторые сцены перенесли.
Отъезд Коула в Калифорнию показался мне хорошей новостью. Изобразив на лице сожаление, я взяла листок.
— Сцена двадцать два? — я начала листать сценарий, но Мэри меня остановила.
— Принесу новый сценарий. Двадцать вторую сцену переписали после вашей… — она заглянула в блокнот и сделала пометку, — после вашей вчерашней импровизации. Вернее, импровизации мистера Мастена.
Переписали. Звучит не очень хорошо. Я пролистала страницы, которые она мне принесла, и подняла глаза.
— Поцелуй? Речь об этой сцене?
— Да, — помощница постучала ручкой по блокноту. — Нужно быть готовой к съёмке через пятнадцать минут.
Пятнадцать. Пятнадцати минут было недостаточно, чтобы уложить волосы, накраситься и подготовиться к съёмке. А чтобы подготовиться к поцелую Коула Мастена не хватит и пяти лет.
СЦЕНА 22: ПАРКОВКА ПЕРЕД ОФИСОМ. РОЙС ВРУЧАЕТ ИДЕ МАШИНУ.
— Это глупо, — я скомкала верхнюю страницу сценария и подошла к Дону. Мы стояли посреди бутафорской парковки, перед бутафорским офисом, над дверью у входа в здание висела старая классическая вывеска Кока-Колы – единственная подлинная вещь на съёмочной площадке. Ну, и ещё стоящий перед нами ретроавтомобиль «Кадиллак-Фаэтон», перевязанный большим бантом.
Дон вздохнул, положил руку на камеру и посмотрел на меня.
— В чём проблема, Саммер?
— Ройс ни с того ни с сего дарит Иде машину, и она целует его за это?
— Это предложение мира, — вмешался Коул, обходя Дона с чашкой кофе в руке. Он был уже одет в коричневый костюм, лицо выбрито, зелёные глаза сверкают. Я проигнорировала его.
— Ида никогда не приняла бы эту машину, и она не стала бы прыгать вверх-вниз и делать все эти жалкие вещи, которые вы заставляете её делать, — я помахала сценарием в воздухе, и один из сценаристов, сидящих в кресле поднял глаза, нахмурив брови.
— Это не жалкие вещи. Так поступали женщины в пятидесятые. Ты должна понять, что она разведённая женщина, которая ищет мужчину. Ройс преподнёс ей очень щедрый подарок, и когда она в благодарность за это его обнимает, он решает её поцеловать… — мужчина, вернее, мини-мужчина с ярко-рыжими волосами в рубашке с надписью «Грейтфул дэд»1, пожал плечами. — Это логично.
Я уставилась на него, и, надеюсь, выражение моего лица донесло до него, каким сексистским идиотом я его считаю.
— Это логично, если речь идёт о женщине, которая сидит дома и целый день вяжет. Это не логично, если мы говорим об Иде Пинкертон, одной из первых шести десяти акционеров, — я с отвращением посмотрела на Дона, потом на Коула. — Кто-нибудь, кроме меня, читал эту книгу?
— Сценарий – это не книга. Это адаптация, — теперь обладатель футболки «Грейтфул дэд» поднялся на ноги.
— Да заткнись ты, — рявкнул Коул, указывая на сценариста и направляясь ко мне. Он взглянул на часы и остановился передо мной так близко, что я могла видеть зелёные нити в ткани его коричневого костюма. — Саммер, через два часа мне нужно сесть на самолёт. Пожалуйста, не спорь со мной. Просто скажи свои слова, и давай с этим покончим, — он обхватил мои руки ладонями, и я с удивлением на них посмотрела.
— Она не такая, — прошипела я. — Всё эти чрезмерные восторги и преклонение перед героем – чушь собачья. Это совершенно не в её характере.
— Тогда импровизируйте, — перебил Дон. — Также, как вы, ребята, делали это в офисе. Я всё равно не могу заставить вас придерживаться чёртова сценария.
Я повернулась к Дону, отчётливо осознавая, что руки Коула всё ещё держали мои руки. Я дёрнула плечами, и он меня отпустил.
— Импровизировать? — спросила я.
— Конечно. Говори всё, что, по-твоему, сказала бы Ида. Но взамен мне нужен поцелуй, — указал он на меня, удерживая мой взгляд. — Договорились?
— Поцелуй, — повторила я со страхом.
— Да, — ответил Коул. — Понимаю. Это неприятно. Поверь мне, деревенская девчонка. Я радуюсь этому не больше, чем ты.
Я резко повернула голову в сторону Коула, и когда он увидел мой взгляд, его рот слегка скривился.
— Лжец, — обвинила я.
Коул засмеялся и наклонился так близко, чтобы только я смогла услышать его ответ.
— Да, детка. И ты тоже.
Я закрыла глаза и попыталась мысленно подготовиться к этой сцене. Попыталась представить себе свою реакцию, если завтра вдруг выйду из дома и мой грузовик исчезнет, а на его месте появится новая машина. Не уверена, что справлюсь.
Коул ждал рядом со мной.
— Это не высшая математика, Саммер, — тихо сказал он. — Это просто сражение. То, что у нас хорошо получается.
— Начали! — услышала я крик ассистента режиссёра, и в здании воцарилась тишина. Шоу начинается. Я расправила плечи и толкнула дверь. Юбка туго обтянула ноги, когда я шагнула под фальшивое солнце, гигантское, искусственное солнце, светящее вниз со стропил. Резко остановившись, стала оглядывать машины на маленькой стоянке, из-за чего Коул, шедший следом, врезался в мою спину. Увидев ярко-красную машину с опущенным белым верхом и бантом, завязанным поперёк лобового стекла, уставилась на неё. Стояла смотрела и пыталась придумать правдоподобный для Иды Пинкертон ответ.
— Ну? — прогремел голос Коула. Он обошёл меня, раскинув руки, с гордым и счастливым лицом. — Что скажешь?
— И часто ты не глядя покупаешь себе новые машины? — чопорно спросила я, склонив голову набок и потрогав тугую причёску. Девушка, которая укладывала мне волосы, переборщила со своими шпильками и невидимками, сотня их спряталась в волосах в ожидании одного неверного поворота головы.
Его улыбка погасла, и он посмотрел на меня.
— Это для тебя.
— Для меня? — рука соскользнула с тугого пучка волос.
— Да. Она красная.
— Вижу, мистер Митчелл. Я женщина, а не дальтоник.
— Не очень-то ты благодарна, — шагнул он вперёд, нахмурившись, и тут я заметила в его руке связку ключей. — Этот цвет называется «Кока-Кола красный», — сказал Коул, поворачиваясь к машине. — Дилер специально для тебя подобрал и перекрасил её в этот цвет. Так как я согласился изменить брендинг, — он улыбнулся, как будто я должна ему за это быть благодарна.
— Как благородно с твоей стороны, — сказала я строго. — А где моя машина?
— Вот она, — он протянул обе руки, как будто это проясняло ситуацию. — Вот твоя новая машина.
