— А, всё это суета сует! Лучше спокойно отдыхать, вкусно кушать и попивать, заботиться о здоровье и не думать о бабах.
— Во даёт! — заулыбался приятель, — сам сбросил охотку и про отдых заговорил. Пройдёт через пару дней!
— Да, наверно, ты прав, — рассмеялся я другу в ответ.
— Не наверно, а точно. По статистике, о сексе женщина думает четыре раза в час, а мужчина десять.
— Это как определили?
— Американы на детекторе лжи. Сначала сняли показания: энцефалограмму, пульс, давление, влажность кожи и прочее при явном сексуальном возбуждении, а потом те же признаки у человека в его обычном состоянии.
Славка говорил, как читал лекцию.
— Даже, например, если человек ест или творит науку? — спросил я.
— Даже. Всё в природе подчиняется ритмам. В организм с этой периодичностью вырабатываются и впрыскиваются половые гормоны.
— Выходит, против секса не попрёшь.
— Не попрёшь. Секс — основной инстинкт, если человек здоров и сыт.
— А может быть секс нужнее сытости. Помнишь эпилог в «Жерминале»? Как они отдаются друг другу в заваленной шахте после голодания.
— Ты читал Кастанеду?
— Так, мельком.
— Дон Хуан говорит, что у человека нет другой энергии, кроме сексуальной.
— Да уж, что человек не делает — всё сводится к сексу, — согласился я.
— Загадать тебе загадку? — спросил Славка.
— Давай!
— Это восточная притча.
Решил хан женить сына. Повелел собрать со всего ханства самых красивых, душевных и умных девушек и привести к нему. Из них он отобрал три лучших и отослал их сыну — выбирать жену.
Ханский сын решил испытать девушек и каждой из них загадал одну и ту же простую загадку:
— Сколько будет дважды два?
— Четыре, — ответила, зардевшись, первая красавица.
— О, ты справедливая женщина, — сказал сын.
— Три! — ответила, потупившись, другая красавица.
— О, это осторожная женщина, — подумал молодой хан.
— Пять, — ответила, смущаясь, третья девушка.
— О, у тебя щедрая душа — сказал ей жених.
— Так вот — которую выбрал в жёны сын хана? — спросил Вячеслав.
— Вопрос интересный! Наверно, девушку с щедрой душой — они же все красивые, — задумался я.
— Не угадал!
— А которую?
— У которой ЖОПА больше! — заржал Славка. Их всех на душевность давно проверили! Только осталось по жопе выбрать!
Я согласно захохотал вместе с ним, но из разговора понял, что его мужское естество не может больше жить без обладания женщиной.
Я проклял ещё раз себя за своднические побуждения, но решил поговорить с Ольгой.
— Оля, давай побеседуем на скамейке, — предложил я холодной красотке, встретив её как-то в сквере санатория.
— Давай! — просто согласилась девушка. Она знала меня как Славки-ного друга и через это была хорошо расположена ко мне.
Я смотрел на её утонченно рафинированный профиль, она сидела в полоборота ко мне, на длинные загорелые, словно полированные ноги и думал: «какое добро пропадает!»
— Тебе нравится Славка? — с ходу начал я.
— Конечно, он славный — умный, деликатный.
И добавила после короткой паузы:
— Строгих взглядов на семейные отношения, — А ты?
— Я… я тоже.
— Что тоже? — наседал я.
— Тоже… как и он.
Я почувствовал замешательство девушки.
— Прости, сколько тебе лет, Оля?
— Двадцать один, а что?
— А Славке тридцать пять.
— Я знаю.
— А знаешь, что он сохнет по тебе, но сам не скажет?
Оля отшатнулась.
— Он…он никогда мне даже не намекал на такое.
— И не намекнёт, он слишком порядочный. В наше время такие мужики уже не встречаются.
Ольга опустила вниз мигающие глаза, подёрнутые большими ресницами.
— Просто глупо сопротивляться, когда две души тянутся друг к другу, — резюмировал я и грубовато добавил:
— Хочешь дождаться нахала? Говорят, женщины любят нахалов.
Оля вспыхнула и вскочила со скамейки.
— Извини, — сказал я. — Жалко смотреть, как вы оба мучаетесь.
Девушка в задумчивости побрела ко входу в здание.
А перед моими глазами в мареве жаркого воздуха ещё долго висел голографический портрет Ольги совершенной красоты.
Я тяжело вздохнул.
Славка попросил у меня на время СД-плеер.
Я ни о чём не спрашивал.
После музыкального сеанса за стеной я увидел через окно Ольгу, возвращавшуюся в свой корпус. Она шла раскрасневшаяся, невпопад оступилась с гранитной дорожки на газон и чуть не сломала каблук. Девушка остановилась и стала внимательно осматривать себя, как будто что-то искала.
Потом пошла уже спокойнее.
На ужин она не появилась.
В средине мая, вдруг, как это бывает на юге, погода жутко испортилась. Подул ветер, а в воздухе, к моему изумлению, закружились снежинки. Такое было редкостью в это время даже на родном Урале.
Славка ко мне перестал заходить, он ни разу не поделился со мной про свои отношения с Ольгой, я сам не спрашивал.
Мы сдружились с Толей, директором птицефабрики из Алма-Аты. На пляже делать было нечего, и мы с Толей, накинув плащи, потопали в магазин за вином.
В арке выхода с территории санатория, мы столкнулись с двумя высокими молодыми женщинами, тоже в плащах.
Одна из них — чуть полноватая блондинка была настоящей красавицей, точной копией молодой Джины Лолобриджиды.
Всё-таки сколько в России красивых женщин! Конечно, в первую очередь, я обратил внимание на неё, но тут взглянул на Толю.
Тот встал, как кролик, поражённый гипнозом белокурой анаконды, и я понял, что на блондинку он запал бесповоротно.
Товарища обижать не хотелось, кроме того, меня преследовал рок с блондинками, и я переключился на её спутницу, резко контрастирующую с первой девушкой. Та была иссиня черноволосой, худощава, с прямым, несколько великоватым носом, выше блондинки на полголовы и, по своему, красива.
В общем, это был законченный тип цыганки.
Девушки так и стреляли глазами, ясно было, что вышли на «охоту». Поскольку мы столкнулись с ними лоб в лоб, контакт произошёл автоматически, и дальше всё закрутилось, как в кино, когда за пару часов раскручивается вся жизнь. Через минуту мы знали, что они из Воронежа, что блондинку зовут Лена, а брюнетку Рита, ещё через пять минут мы направлялись вместе в магазин за вином.
Однако когда мы вернулись в Толину комнату и с удовольствием помяли девок в танцах под магнитофон, то с сожалением выяснилось, что Рита уже прибыла на место в соседний пансионат, а у Лены путёвка в Алушту и через два часа её нужно провожать на морском причале.
