Я подскочила от неожиданного телефонного звонка. Звонила Персик, чтобы напомнить об окончании часа.
- Ты можешь остаться? - спросил Марио.
- Конечно. - Я не могла поверить, что провела с ним целый час. Такое случалось со мной впервые: обычно я с нетерпением ожидаю конца встречи. Марио заговорил в трубку:
- Я продлеваю время еще на два часа. Да, она рядом.
Я взяла телефон.
- Привет, Персик.
- Джен? Все в порядке, дорогая? Ты хочешь остаться?
Я пожала плечами.
- Конечно, он очень милый. Мы прекрасно проводим время.
- Хорошо, тогда переговорим позже.
Марио продолжал говорить, интересуясь моим мнением по различным вопросам, от возникновения Солнечной системы до основных причин развода. Мы говорили о политике, об этике, о переменах, которые он заметил в обществе. Мне было трудно спорить с его мнением, которое основывалось на жизненном опыте, а не на образовании и умении мыслить абстрактно. Я была им очарована.
Он достиг финансового благополучия и понял, что ему этого недостаточно: ему было нужно что-то еще. Он попытался найти недостающее ему в церкви. Постоянно посещая воскресные службы, Марио так и не смог найти ответы на мучившие его вопросы. Мы сделали еще несколько «дорожек». Он стеснительно сказал мне, что я красивая. Пока все это происходило, мне так и не довелось снять трикотажную кофту.
Он продлил мой визит еще на два часа. Я уехала домой в четыре утра с полной сумкой наличных, пакетом подарков и стодолларовой купюрой, засунутой в мой карман в последний момент с напутствием «купить еще таких штучек, которые были на тебе сегодня».
В пакете оказалось два флакона « Шанель № 5». Завершающий штрих. Я прекрасно провела вечер, с удовольствием выпила прекрасного шампанского и заработала больше тысячи долларов. Мне было немного нехорошо после кокаина, но это скоро прошло.
Через два дня Марио позвонил и пригласил меня снова. Я оделась так же: новая кофточка и прежние колготки. Мне удалось приехать вовремя, и меня встретили и проводили в спальню. Предложили то же шампанское, но в этот раз меня ждала речь.
- Тебе, наверное, никто обо мне не рассказывал, но ты совершила чудо. Понимаешь, у меня давно уже не встает, а если и встает, то я никогда не кончаю. Ни с кем. Но с тобой у меня получилось. Получается, что ты - особенная девушка… женщина.
Он был прав. Это произошло потому, что я ничего о нем не знала. Я думала, что события должны развиваться по обычному сценарию, поэтому была нежна, настойчива и рассчитывала на успех. Правда, я не считала, что знание может стать чему-то преградой. Что ж, скоро мы об этом узнаем.
- Я хочу сказать, что тебе не обязательно делать это каждый раз, потому что того раза мне хватит надолго.
Знаешь, ты будто сняла с меня проклятье, что ли. То все было в порядке, то вдруг пропало. Я уже достаточно стар, чтобы получать удовольствие от воспоминаний и нс требовать большего. Может, иногда ты можешь немного приласкать меня, мне это нравится, но не расстраивайся, если ничего не произойдет. Помнишь, я тебе рассказывал, как когда-то болел? Так вот, с тех пор у меня ничего и не получается.
Я была невнимательна, когда он рассказывал о своей болезни. Судя по тому, что я поторопилась об этом забыть, делал он это с красочными подробностями. Я решила позже расспросить об этом Персика.
- Ты мне нравишься, - сказала я правду. - Может быть, для этого просто нужны два человека, которым хорошо друг с другом.
Марио покачал головой.
- Нет, дело в тебе, - твердо возразил он. - Ты благословенна. Это было похоже на чудо. Я никогда не забуду, что ты для меня сделала.
Мы разговаривали о ставках на лошадиных и собачьих бегах и о том, какие проблемы возникают в этой индустрии. Как оказалось, Марио заработал львиную долю своих денег на азартных играх.
- Я не люблю показуху, - рассказывал он. - И не хожу во всякие казино - эго забава для туристов. Я делаю ставки на игры, бои, на тупость городских властей, - его глаза поблескивали, когда он заговорил об этом. - Я всегда ставлю на их скудоумие, и они никогда меня не подводят, недоделки.
Они с каждым разом становятся все глупее и глупее.
Он рассказывал о своей матери, но не произнес ни слова об отце. Его брат был рыбаком в Глостере. Все сицилийцы промышляли этим делом, но оно было обречено на угасание.
- Они все заложили свои дома, лодки и думали, что так будет продолжаться вечно. Потом пришли федералы и закрыли побережье для рыбацкого промысла. Вот просто так взяли и закрыли. А эти ребята и школу-то не закончили. Они, кроме рыбы, ничего в этой жизни не знают! Им ведь казалось, что все будет так, как оно было всегда.
Он очень беспокоился о своем брате.
- Ну и что делать парню с баркасом, когда он не может больше ловить рыбу? Ты как думаешь? Не знаешь? Я вот что тебе скажу: он ищет и находит другой груз для своего судна.
- Какой? - Мне было действительно интересно. Моя знакомая, Ирен, написала диссертацию о составе рыбацких команд. - Чем можно заменить треску?
Он долго смотрел на беззвучный баскетбольный матч, и когда заговорил, его глаза на меня не смотрели.
- Героином. Они провозят в порт героин, потому что за это хорошо платят. Глостер уже умер, там ничего сейчас нет. Рыболовецкие предприятия закрылись, каменоломни тоже. Люди живут там только потому, что нм некуда больше идти, печем заняться и нечего ждать. Вот приходят баркасы, и их первыми клиентами становятся их же собратья. Они все время сидят где-то возле Вороньего гнезда или клуба Святого Петра. Просто сидят, одурманенные, и ждут неизвестно чего.
Он поднялся и посмотрел на меня.
- Я пытался забрать Джо оттуда. Я мог бы вот так найти ему работу! - Он щелкнул пальцами для иллюстрации, и у меня не было ни малейшего повода сомневаться в его словах. - Черт возьми, да я мог бы дать ему денег, оплатить его закладные, мне это ничего не стоит. Но он слишком горд и не хочет ничего брать от меня. И уехать из Глостера тоже не может. Есть такие люди, знаешь, которые просто не могут переступить порог родного дома. Кроме Глостера, у них нет и не может быть родного дома. - Он пожал плечами.
- Джо уважает традиции, и понятия у него остались те же, что и раньше. Он не связывается с наркотой, он выше этого. Эта дрянь не для нас. Но лодка-то у него есть, у Джо, и семья, которую надо кормить, а рыбу ловить нельзя. И еще он слишком упрям, чтобы принять то, что хочет ему дать его брат.
Он замолчал.
- Как же он сводит концы с концами? - спросила я, чувствуя себя участницей этой трагической истории. Обычно антропологи умеют держать дистанцию между собой и объектами исследования, но здесь было не место для научных изысканий.
- Джо ничего не привозит в порт, - наконец сказал Марио. - Он вывозит грузы оттуда. - Он взглянул на меня, будто бы решая, стоит ли говорить дальше, а потом произнес суровые слова: - Он перевозит оружие. Для Северной Ирландии. Все эти Пэдди, любители пострелять, сидят здесь, в Бостоне, и копят деньги на свое «правое» дело. Они платят наличными и получают оружие и все остальное, что им требуется. Разгрузив лодку, Джо. возвращается домой, как в добрые старые времена. Он проводит в плавании примерно столько же времени, сколько раньше, а вернувшись домой, напивается и продолжает пить до тех пор, пока не наступает время следующей доставки. - Марио замолчал, но не выдержал и взорвался: - Боже мой! Это же несправедливо! Это происходит просто потому, что он любит свой родной дом. И здесь ничего, ничего не сможет изменить! Что знает это гребаное правительство о рыболовстве? Что они могут знать о моем брате?
Я обняла его и прижала к себе. Мне нечего было сказать, потому что любые слова прозвучали бы здесь пусто, неуместно и оскорбительно. Я встала рядом с ним на колени и, по-прежнему обнимая его, стала слегка покачивать из стороны в сторону.
Я стала встречаться с Марио как минимум раз в неделю. В то же самое время он приглашал к себе других девушек, и я об этом знала. По-моему, Лори была права, и у него действительно почти каждый вечер кто-то был. Кроме суббот, которые он проводил в городе со своими «быками».
