Будь моим

— Градский…

Я дергаюсь, отползая от него него, спасаясь как беглянка.

Он вскидывает голову, и я вижу его лицо между своих бедер. Все эротические фантазии, которые имели место в моем воображении до этого, действительно были наивными и детскими.

Его губы блестят.

И все, что мы делаем, пошло и грязно. По-взрослому, черт возьми. И так по-настоящему.

Дернув меня назад, просовывает руку под мою ягодицу и требует:

— Приподнимись.

Его рот прижимается ко мне максимально плотно, но он гладит меня только кончиком языка, заставляя закатить глаза и снова упасть на столешницу. Одной рукой я ее царапаю в поисках опоры, а другой сильнее стискиваю волосы Градского, бесстыдно насаживаясь на его лицо.

— Влад… — прошу. — Еще… еще-еще…

Жмурясь и выталкивая из себя стоны, пытаюсь поймать оргазм. Все стеснение улетучивается, остаюсь только я и бесстыжий рот у меня между ног. Мое тело покрывается испариной. Звуки, которые мы создаем, — настоящее порно. Но мне уже плевать…

Я мелко дрожу, ощущая как жар внизу живота становится сладкой судорогой, которая захватывает мое тело и выкручивает его дугой.

— Влад… я…

— Кончаешь… — рычит, ударяя по моему клитору языком.

Упираюсь пяткой ему в грудь, чтобы он оставил в покое мои оголенные нервы. Я не выдерживаю и громко всхлипываю, выгибаясь дугой и принимаясь содрогаться всем телом. Я такая влажная, что это уже неприлично.

Градский реагирует мгновенно: резко выпрямляется и не дает мне сомкнуть бедра. Вклинивает между них ладонь, проникая в меня пальцами, и я чувствую, как сжимаю их с новыми стонами.

Широко распахнув глаза, впиваюсь ими в искаженное возбуждением лицо Градского.

Он дергает вниз шорты и боксеры, выпуская наружу твердый напряженный член, вид которого новым спазмом ударяет по животу.

Обхватив его кулаком, Влад хрипло стонет и запрокидывает голову, выставив вперед острый кадык.

На мой живот падают крупные капли его семени.

Прежде чем успеваю прийти в себя, Градский смачивает два пальца в собственной сперме и толкает их в мой приоткрытый рот. Это безумие. Смыкаю губы и прикрываю глаза, вместе со слюной всасывая в себя терпкую сладко-соленую жидкость.

— Пиздец, ты вкусная, Моцарт… — резюмирует он, тяжело дыша.

— Ты… — выдыхаю, — тоже.

Вводя в шок еще раз, он обхватывает ладонью мой затылок и склоняется надо мной с явным намерением поцеловать. Упираюсь рукой ему в грудь, барахтаясь в словах:

— Подожди… я же… я…

Пытаюсь напомнить, что у меня во рту только что побывала его сперма. Если он это сделает, попробует сам себя!

Не давая договорить, накрывает своим ртом мой и беспрепятственно проталкивает в него язык, награждая меня глубоким поцелуем, таким же влажным, как и вся наша прелюдия.