— А ты отлично врешь.
— Все врут, даже я.
— Ты перевернула мой мир, — усмехается, приложив ладонь к сердцу.
Я вдруг понимаю, что прелюдия без свидания — это гребаное испытание.
Я нервничаю.
Здесь нет крадущей стеснение обстановки. Это не танцпол, где нас никто не знает. Не спальня с выключенным светом, где можно спрятаться за темнотой. И это не посиделки у камина с бокалами вина. Это голая правда, подсвеченная со всех сторон ярким дневным солнцем.
Градский проводит рукой по волосам и молчит пару секунд, после чего говорит:
— Сними футболку.
Это то ли просьба, то ли приказ. Что бы это ни было, моя кожа покрывается мурашками, соски становятся чувствительными, и ткань футболки царапает их, несмотря на то что это хлопок.
— Это уже прелюдия?
— Весь этот день — прелюдия, — поясняет Влад.
— И что это значит?
— Что секса сегодня не будет. Мы тебя как следует разогреем.
— Это просто секс… — проговариваю я, вспоминая его слова.
— Будем считать это экспериментом, — пожимает он плечом.
— Черт с тобой… — бормочу, скрестив на животе руки.
Тяну за край футболки и избавляюсь от нее, оставаясь голой до пояса под неторопливым вдумчивым взглядом, которым Градский награждает мою грудь.
Он чешет ладонью подбородок, как великий мыслитель, и поднимает глаза к моему лицу.
— Шорты тоже, — велит мне.
Мне становится жарко, даже несмотря на тихо работающий кондиционер.
Пальцы слушаются меня с трудом, когда расстегиваю пуговицу на джинсовых шортах и чиркаю молнией вниз, позволяя им свалиться к моим босым ногам. Вышагнув из них, отступаю назад, упираясь поясницей в столешницу.
— И это тоже… — кивает на мои белые кружевные стринги.
Стягиваю их, оставляя на полу рядом с шортами. Не моргая слежу за тем, как мужчина, для которого я устроила этот стриптиз, отталкивается от стены и медленно идет ко мне.
В моем животе маленький бунт. В горле мгновенно пересыхает, а дыхание становится глубже. Мне нравится все, что со мной происходит сейчас.
Подойдя, Влад упирается руками в стойку по обе стороны от меня и наклоняется так, чтобы наши лица были на одном уровне.
— Красивая… — опускает глаза вниз, на мое тело.
От желания почувствовать на себе его руки я почти вибрирую.
— Твоя прелюдия включает… прикосновения? — выдавливаю я.
Между моих ног уже влажно, пульсирует и тянет.
Откидываю назад голову, когда Влад протягивает руку и распускает узел, в который собраны мои волосы.
— Такие?
— Нет, не такие…
Я полностью голая, а он полностью одет.
Обхватив ладонями мою талию, Влад толкает меня вверх, заставляя усесться на разделочный остров. Его лицо оказывается на уровне моей груди, бедра между моих ног. Горячие ладони прожигают кожу, взгляд снова опускается вниз, туда, где между ног меня трет ткань его шорт, а под ними я чувствую то, отчего на ногах поджимаются пальцы.
Я хочу, чтобы он трогал меня там. До напряжения мышц и тянущих спазмов.
Вместо этого он перемещает руки и обхватывает пальцами мою лодыжку. Они смыкаются вокруг нее полностью, снова обжигая кожу.
Сглатываю, когда он кладет мою ногу себе на плечо. Не переставая смотреть в глаза, целует внутреннюю сторону бедра. Рукой надавив мне на грудь, заставляет лечь на спину.
Затаив дыхание, пялюсь в потолок круглыми глазами.
Столешница под моими лопатками холодная, под потолком белая люстра с одинаковыми плафонами, и кажется, теперь я никогда не смогу спокойно смотреть на люстры.
Градский не двигается. Я знаю, куда он смотрит, его дыхание ускоряется, когда мое, наоборот, замирает совсем.
От смущения у меня краснеют даже коленки.
Люстра расплывается перед глазами, и из меня вырывается стон, когда горячее дыхание касается меня между ног.
— Боже… — выдыхаю рвано и зажмуриваюсь.
Цунами ощущений накатывает волна за волной. Это щекотно. Горячо. Дико сексуально. От предвкушения мое тело деревенеет.
— Ты же знаешь, что такое оргазм, да? — хриплый вопрос у меня между ног.
— Что такое оргазм с тобой… я еще не знаю…
— Тогда давай сделаем что-нибудь взрослое… — бормочет Градский.
Его ласки такие же неджентльменские, как и поцелуи.
— Вла-а-ад! — взвизгиваю в потолок и впиваюсь пальцами в волосы на его голове, пытаясь ее оттащить.
Мои бедра мелко подрагивают. Упираюсь ступней в его плечо. Я умираю от желания, но маршрут его языка вгоняет меня то в стыд, то в мурашки! Он проводит им почти до самого конца. Почти до того места, которое спрятано между моих ягодиц!
