– Что? – спросила она Кэрроу и Реджин, но они оставались неподвижными. – Знаю, что выгляжу ужасно, но я же после авиакатастрофы…
Они смотрели куда-то мимо нее.
Ощутив, как по спине поползли мурашки, Марикета медленно повернулась. Она уже почти догадалась о том, что увидит. Там была… Мария.
Значит, у каждой из них была своя душа.
Белокурая принцесса, высокая и грациозная, облаченная в длинное белое платье, стояла рядом с Бауэном. И они смотрелись вместе идеально. Ее фиалковые глаза блеснули чувством, когда она перевела взгляд с Марикеты на Бауэна. Глаза Бауэна зажглись каким-то загадочным светом.
«Оставайся стоять… Оставайся стоять».
– Она вернулась?
– Да. Ее вернула к жизни какая-то колдунья. Ты знаешь, в чем я был уверен относительно вас. Скажи, как это могло случиться, Марикета?
Хотя он напрямую не обвинял ее в колдовстве, но нотка подозрительности в его голосе прозвучала. Наблюдая эту сцену, она даже начала в себе сомневаться.
– Откуда мне знать?
Марикета ущипнула себя. Несмотря на закончившийся процесс выздоровления, у нее сильно застучало в висках.
– Потому что ты ведьма…
– Ведьма? – Мария ближе придвинулась к Бауэну, как бы ища защиты. – Но ты же их ненавидишь!
– Ведь это твоя сфера деятельности, – сказал он Марикете, рассеянно похлопав Марию по руке.
– Оживление – не моя сфера деятельности. Я знаю, что на земле совсем немного существ владеют этим даром. Большинство на это не способно, – ответила Марикета. – Послушай, я не знаю, что происходит. Я только что пережила авиакатастрофу и удивлена не меньше тебя. Думаю, что мы можем все прояснить, – она встретилась с ним глазами и протянула руку, – вместе.
Когда, как ей показалось, тело Бауэна напряглось, чтобы двинуться ей навстречу, принцесса сказала:
– Кто эта женщина, Бауэн? Ты что… нашел другую? Ты говорил мне, что я единственная, – добавила Мария тихо. – Клялся, что никогда не захочешь другую, пока жив.
Десять футов, что их отделяли, он не прошел.
Марикета со свистом выпустила из груди воздух. Оказывается, все это время, сама того не сознавая, она сдерживала дыхание. И опустила руку. Она видела все невооруженным глазом. С какого материка кто-то, взглянув на нее, скажет: «Я выбираю тебя»?
– Если я сегодня уйду, Макрив, то уйду навсегда.
– Я отдала свою душу, чтобы быть с тобой, – прошептала принцесса с таким видом, будто сейчас упадет в обморок. – Неужели моя жертва была напрасной?
Он вытянул вперед руки, как бы останавливая обеих.
– Дайте мне минуту… подумать…
«Она отдала свою душу? Как можно конкурировать с этим?» Марикета хотела бы возненавидеть ее, но она могла только пожалеть эту женщину, сделавшую необратимый шаг для того, чтобы вернуться к мужчине, которого любила.
– Надо же, а я переживала, что ты вернешься к ней, а оказывается, она сама уже была на пути к тебе.
В фиалковых глазах феи вспыхнула надежда.
– Ты пытался вернуться ко мне?
– Почти две сотни лет, – сообщила ей Марикета. Неумолимо. Безжалостно обходя все препятствия в поисках этой изысканной принцессы… из сказки.
В ту ночь, когда овладел, как полагал, своей суженой, он выкрикнул имя Мария.
– Значит, ты все еще любишь меня, – произнесла Мария. – И до сих пор носишь мой медальон.
Марикета поймала взглядом медальон на его шее, с которым он никогда не расставался – даже когда занимался с ней любовью. «Ублюдок!»
Он опустил взгляд и будто удивился, увидев его.
– Мне нужно подумать несколько минут, черт побери. Дайте мне… подумать.
Команда запасных. «И чего только я удивляюсь?»
– О чем тут думать, Бауэн? – бросила Марикета. – У тебя есть выбор. Прими решение.
«Но выбери меня!»
Он прищурился. Наверное, она утратила благоразумие. Он не взял ее руку не потому, что не хотел Марикету, а из-за того, что не желал причинять лишней боли принцессе. Но Марикете было так нужно, чтобы он подошел и назвал ее своей.
– Макрив?
– Не дави на меня, ведьма.
Ведьма. У нее упало сердце. Он никогда не перешагнет через это. Эти слова напомнили Марикете, что они так и не разрешили свои противоречия. Потому что не могли их разрешить. Фея-принцесса больше подходила ему и, вероятно, больше его заслуживала из-за той жертвы, что принесла.
Марикета вдруг вспомнила о группе, наблюдавшей за сценой. Эмма со своим мужем-оборотнем смотрели на нее и Бауэна с сочувствием, а Кэрроу и Реджин явно переживали и злились на него. Марикета сознавала, что, вступив с ним сейчас в пререкания, не вернет его, и вообще не представляла, как можно теперь его вернуть. Она, как известно, не воевала, если не рассчитывала на победу.
Настало время выйти из игры… еще раз.
– Пойду собирать вещи.
Расправив плечи, она повернулась к дверям, еле сдерживая слезы.
Что оказалось непросто, потому что она успела влюбиться в Бауэна Макрива.
«Черт побери, эту ведьму, она так сильно на меня давит!»
Бауэн знал, почему она решила, что должна уйти. Она думала, что через нее снова переступили. Ее бросили оба родителя, а потом бросил первый возлюбленный.
«И я говорил Марии, что для меня никогда не будет второй женщины, и тут на пороге появляется моя подруга».
Но он еще не принял никакого решения.
Реджин, зашипев на него, последовала за Марикетой, и Кэрроу – за ними.
Проходя мимо Бауэна, Кэрроу заметила:
– Ничтожество. Ты и твоя «дважды испеченная» стоите друг друга.
Сжимая в отчаянии лоб, Бауэн повернулся к Марии.
– Ты ведь помнишь Лахлана, верно? – спросил он, будто обращался к ребенку. – Он со своей новой женой посидят с тобой несколько минут, ладно? Все будет хорошо.
Крепко обнимая Эмму за талию, Лахлан вышел вперед.
Но Мария схватила Бауэна за руку.
– Пожалуйста, не уходи. Я в полной растерянности от всего этого. Здесь все такое странное. Это место и время, в какое я попала. – По ее щекам полились слезы. Бауэн почти забыл, какая она ранимая. – Ах, боги, Бауэн, пожалуйста!
Бауэн перенес взгляд с нее на дверной проход, в котором только что скрылась Марикета. Ведьма вернулась в спальню. «Я остановлю ее, прежде чем она попытается уйти».
Глядя в зеркало, Марикета вытирала слезы. Ей не пришлось просить Отражение прийти. Зная, что получит единственный ответ, она все же спросила:
– Я суженая его или нет?
– Суженая.
Марикета ахнула. Она была его суженой, но он от нее отказался!
– Что за чертовщина происходит?
Из зеркала протянулась рука с яблоком.
– Идем со мной.
– Черт побери, если когда и было время ответить больше, чем на один вопрос, так это сейчас! Скажи, как это возможно!
– Ты готова узнать правду? – прошептало Отражение.
– Правду о чем? – выкрикнула Марикета.
– Обо всем, – улыбнулось Отражение.
Марикета нахмурилась, признавая, что теперь-то она точно готова. «Мне нечего терять». Она отправится в этот загадочный зеркальный мир.
– Да, – кивнула она.
Марикета взяла яблоко и положила на туалетный столик, потом приняла протянутую руку. Вскарабкалась на стол и сквозь портал вошла в иное измерение. Все здесь было затянуто туманом и великим безмолвием.
Отражение исчезло. Потому что теперь сама Марикета стала Отражением? Ее тотчас охватили сомнения насчет правильности совершенного ею поступка. Обернувшись, она увидела, как в комнату ворвались Реджин и Кэрроу и поразились тому, что увидели.
За ними… на подоконник слетелись вороны.
Вороны? Неужели она добровольно отправилась навстречу своему року?
Пока Бауэн пытался оторваться от Марии, у него сердце ушло в пятки, второй раз за последние минуты.
Запах Марикеты совершенно пропал.
Он бросился в спальню, но ее, конечно, там не оказалось.
– Где она, черт побери? – прорычал он, обращаясь к Кэрроу.
С расширенными глазами Кэрроу указала пальцем в сторону туалетного столика:
– В зеркале.
Рядом с зеркалом лежало одинокое яблоко.
