— Рад за меня?
Он кивает.
— Почему?
— Потому что ты не совсем огорчена Полом. Ты убита горем из-за того, как вы двое закончили свои отношения, и из-за того, что он не любил тебя настолько, чтобы принять тебя, несмотря на то, что ты считаешь своим несовершенством. Это отличная отправная точка. Ты будешь двигаться дальше, найдешь кого-то другого. Кого-то, кто понимает, что ценность человека измеряется не его репродуктивной системой, и проживешь хорошую жизнь. Возможно, с милым Рисом или парнем его марки. Пол станет далеким воспоминанием, анекдотом.
Скосив на него глаза, я качаю головой.
— Ты такой мудак.
— Почему? — Он смотрит, как я хватаю свой маленький клатч и телефон.
— Ты такой черствый во всем.
— Ты хотела, чтобы я был опустошен из-за тебя? — Он встает и идет за мной по квартире.
Да, да, я хотела.
Я останавливаюсь у двери, оборачиваюсь и раскидываю руки.
— Я хотела, чтобы ты утешил меня!
Он смотрит на меня, немного сбитый с толку.
— Почему ты так смотришь на меня? Что плохого в желании утешиться? Неужели ты никого в жизни не утешал?
Мы все еще на мгновение стоим в тишине, прежде чем он говорит.
— Нет.
Голос у него тихий, несчастный.
— Никогда, — признается он. — Я не знаю, как это.
Колеблясь между тем, чтобы ругать его и учить его, я решаю выбрать последнее. Ведь я знаю, каким было его детство. Далекий отец, отсутствие матери и мачехи, изгнавшая его из дома.
— Есть несколько способов. — Я прикусываю нижнюю губу. — Мне больше всего нравится просто обниматься и спать в объятиях друг друга. Моя мама всегда обнимала меня перед сном, когда у меня был плохой день. Даже когда я была подростком. Объятия — отличный антистресс.
Он расправляет плечи.
— Обнимашки. Верно. Я могу это сделать.
— Но почему? — Я смотрю на него со смесью недоверия и подозрения. — Зачем меня разыгрывать?
Он бросает мне саркастическую ухмылку.
— Потому что ты еще не выполнила свою часть сделки, почему еще?
Я не уверена, что верю ему — я не хочу ему верить, — но я все равно бреду к его распростертым объятиям, как мотылек к огню. Я прижимаюсь щекой к его груди, надеясь почувствовать, как его сердце бьется так же, как и мое.
— Если мы будем обниматься в твоей постели, мне не нужны шутки. — Я говорю в дорогую ткань его рубашки.
— Я . . . нет, ты не можешь войти в мою спальню. — Он кладет руку мне на поясницу, проводя меня в небольшую комнату для гостей по коридору с кроватью королевского размера.
— Почему?
Он оглядывается вокруг себя, словно ищет оправдания.
— Я не пускаю людей в свою постель.
— Ты никогда не упоминал об этом раньше. — Я хмурюсь.
— Я также никогда не обсуждал с тобой свои выходки в спальне, — легко говорит он, но что-то не так. Этот мужчина не кажется настолько сентиментальным, чтобы поклясться не брать женщину в свою постель, потому что Грейс когда-то спала там. К счастью для него, я слишком пьяна и измучена, чтобы допрашивать его об этом.
Через несколько минут я лежу в чужой постели, его руки обвивают меня, а губы в моих волосах, и мое дыхание совершенно спокойное.
— Вот, вот, — говорит он. — Все будет хорошо. У меня получается?
— У тебя отлично получается.
ГЛАВА 22
Арсен
— Я не влюблен.
— Я знаю эту. Кто такой 10cc? — Риггс нажимает на воображаемый зуммер а-ля "Jeopardy!", затем опрокидывает свой напиток.
Мои губы сжимаются в досаде. Кристиан хлопает меня по плечу, его дерьмовая ухмылка демонстрируется во всей красе.
— Извини, приятель, но похоже, что так оно и есть.
— Потому что я позволил случайной женщине, с которой у меня есть дела, спать в моей гостевой комнате? — Усмехнулся я, испытывая отвращение.
Не то чтобы я сделал пребывание Виннфред в моем доме достоянием общественности. Нет, это была вина Риггса. Верный своему кочевому образу жизни, он явился в мою квартиру на следующее утро после того, как деревенщина осталась у меня ночевать, неся подарки в виде кофе и бубликов. Альфред впустил его. Я к тому времени уже встал, принял душ, побрился и пришел после тренировки по теннису. Виннфред, однако, не встала. И когда она осторожно, на цыпочках вышла из комнаты с застенчивой улыбкой на лице, Риггс поспешил с выводами, как олимпийский атлет.
— Нет. Потому что ты никогда никого не пускал в свою квартиру, никогда, а она выглядела как дома, — парирует Риггс.
Кристиан подходит к бару в бильярдной в "Новом Амстердаме". После того, как я несколько недель пролежал на дне и позволил Кори оправиться после его маленькой встречи с деревенщиной, меня наконец-то снова можно увидеть здесь. Или, по крайней мере, так было, пока эти два идиота не начали рвать меня по новой.
— Она выглядела как женщина, которая только что проснулась и чувствует себя неловко рядом с двумя незнакомыми мужчинами, — поправляю я его. — Между нами ничего нет. Как я уже говорил, ее муж работал с Грейс.
Только через мой труп я признаюсь Риггсу и Кристиану, что они все время были правы насчет моей покойной невесты. Что она дважды обманула меня. Что, к сожалению, делает Виннфред маловероятным, хотя и важным союзником. Даже моей кислой заднице нужен кто-то, с кем можно поговорить.
— Все это очень убедительно, не говоря уже о том, что увлекательно. — Риггс встает, убирая телефон в передний карман. — Но мне нужно бежать. Журнал "Discover" готовит большую редакционную статью об исторических кораблекрушениях, и я хочу получить заказ. Это задание на пять пунктов. У меня встреча с их главным редактором.
— Эти журналы вообще зарабатывают деньги? — Я скрещиваю одну ногу на другой. Печать - это такая устаревшая индустрия.
Он закатывает на меня свои голубые глаза.
— Не все упирается в деньги.
— Все важные вещи - да, — возражаю я.
Риггс улыбается мне с жалостью.
— Вот почему ты никогда не был по-настоящему счастлив. Ты все еще пытаешься найти цену радости.
— Хорошо, доктор Фил.
— Вообще-то, я узнал это из печенья с предсказаниями в Panda Express.
С этими словами он выскочил из комнаты. Кристиан протягивает мне свежий напиток, прежде чем сесть.
— Вернемся к текущему разговору. — Он разглаживает свой галстук. —Полагаю, Арья уже говорила, что не хочет, чтобы ты приближался к девушке Эшкрофт.
— А я полагаю, что метко упомянул ей, что не принимаю заказы от людей, которые не платят мне огромный процент за мои услуги.
— Послушай. — Он переходит к делу. — Арья не склонна к драматизму. Если она заботится о ком-то, я склонен верить, что он какой-то особенный. В море полно рыбы. Если секс - это то, что тебе нужно...
— Секс никогда не бывает ради секса. — Я встаю, застегивая пиджак. — Речь идет о власти, удовольствии, удовлетворении, но никогда только о сексе. Это значит, что независимо от того, чего я хочу от нее, секс - это не то.
Не то чтобы мне не приходило в голову поиметь Виннфред в ту ночь, когда она осталась. Приходило. Миллион раз. Но какой в этом смысл? Через несколько дней мы разойдемся в разные стороны, и нет необходимости излишне усложнять ей жизнь.
Она хороший ребенок, даже если немного слишком невинный и голубоглазый на мой вкус.
Ей и так пришлось многое пережить, не добавляя сюда еще и пикантную интрижку с очередным ублюдком класса "А".
—И я не должен тебе ничего объяснять. То, что я делаю с Виннфред и для Виннифред - это только наше дело. Не знаю, какие у тебя полномочия быть рыцарем в сияющих доспехах. Ты почти разрушил жизнь своей жены, когда вы двое "просто занимались сексом". Не лезь в мою полосу, а я не буду лезть в твою.
Я направляюсь к двери, останавливаясь лишь на мгновение.
— О, и передайте привет малышу Луи.
ГЛАВА 23
Винни
