— Это безумие, ты в курсе?
— Я удвоил ставки. Миллион к одному, что у тебя есть внутренний стержень. Не буду лгать, я хочу, чтобы ты вышла из игры.
— Паули, перестань, — произнес Ло.
— Заткнись, Ло, — мужчина стоял ко мне достаточно близко и не сводил с меня глаз. Я уставилась на него в ответ, намереваясь одержать победу в этой игре в гляделки.
— Она не сможет сделать этого, ни за что, — умолял Ло.
Я ответила тихо:
— Это очень рискованное предложение.
— Нет, не совсем.
— Дерьмо, — Ло стал психовать. — Паули, что, если она промахнется и попадет в меня?
— Подними его, — сказал Паули, наконец, перестав прожигать меня взглядом. — Пусть прицелится.
— Я не собираюсь никого убивать, — сказала я.
— Я сделал на тебя ставку, а ты даже не собираешься нажать на курок.
— Антонио знает о твоих ставках?
Словно в ответ на это, телефон Паули зазвонил. Он проигнорировал его.
— Прямо сейчас его здесь нет, не так ли? Ему пришлось разобраться с парочкой парней, заметь хороших парней, от которых ты заставила его отвернуться. Я здесь разгребаю все это дерьмо, что он наворотил. И все из-за кого? Да. Из-за тебя.
Скотт перестал смеяться, кровь на его губах запеклась в виде корки. Паули сжал мою руку с пистолетом. Он посмотрел на оружие, и я проследила за его пристальным взглядом. Пистолет был черным, увесистым, с гладкой квадратной рукояткой. Полицейский пистолет, не ковбойский.
Я просунула палец в металлическую петлю вокруг спускового крючка, плотно обхватив рукоять.
— Вы меня совсем не знаете, мистер Паталано. Думаете, что я какая-то беззащитная маленькая девочка, которой никогда не приходилось постоять за себя. Но я всю свою жизнь боролась за себя. Все не так, как ты думаешь, Паули.
— Докажи это, — его телефон зазвонил снова.
Это был Антонио? Сколько еще мне надо тянуть время, прежде чем это игра наконец закончится?
— Это ничего не даст, Паули, хватит! — Ло уже был близок к истерике.
— Вау, у девочки есть пистолет? — сказал Скотти.
Я не знаю, что с ним было не так, и почему он не мог просто заткнуться. Я не знаю, что такое произошло, что он готов был продолжать бесить своих похитителей, пока они не пристрелят его. Но как бы то ни было, Скотт Мабат явно был склонен к саморазрушению.
Я направила на него пистолет.
— Я могла бы прикончить тебя прямо сейчас.
— У тебя не хватит смелости это сделать. Мои собаки разорвут ее на кусочки.
Он не угрожал мне. Он никогда не угрожал мне, только Кэт. Возможно, он думал, что из-за чувства самосохранения, я бы просто позволила ей спуститься в подвал одной, где он восседал со своим дружками. Он разрешил мне уйти за дверь целой и невредимой. Должно быть, слово Паули действительно что-то значило.
— Я собираюсь пристрелить вас, мистер Мабат, если вы не возьмете деньги и не уберете свои руки от Катрины, — произнесла я.
— Ты никогда не выстрелишь.
— Не выводи меня из себя.
— Бьюсь об заклад, её слезы такие же соленые как соевый соус.
Моя хватка усилилась. Пути назад уже не было. Я стала нажимать на курок. Я жала до тех пор, пока напряжение не достигло своего апогея и курок не отскочил назад.
Ничего не произошло.
Скотт забился в истереке.
Ло вытращил от ужаса глаза и как зачарованный повторял:
— Святое дерьмо, Святая матерь Иисуса.
Я опустила пистолет, снимая палец со спускового крючка. Паули смотрел на меня, явно впечатленный моими действиями. Он молча протянул руку, чтобы забрать у меня оружие.
Нам так и не удалось перекинуться парой слов, потому что дверь со скрипом открылась.
На пороге в прямоугольнике света стоял Антонио.
— Паули, — произнес он, тон его голоса не предвещал ничего хорошего. — Что она здесь делает?
— Я тоже рад тебя видеть. Что так долго?
Антонио зашел внутрь и огляделся, костяшки его пальцев были все в крови и синяках. Ло тут же заткнулся, словно кто-то закрыл его рот на замок, и даже Скотт заставил себя замолчать.
— Ты сказал, что был в трейлере, — ответил он.
— Я переставил его.
Антонио подошел ко мне и забрал пистолет, взяв меня за руку. Внезапно я поняла, что, не смотря на все то, что мы делали, мы никогда не держались за руки. Я боялась причинить ему боль или испачкаться в его крови, но почувствовав, как его пальцы переплелись с моими, я успокоилась.
— Какого хрена ты делаешь, Паули? — спросил Антонио.
— Удачи тебе с ней, — ответил он.
Антонио потащил меня к двери, и я последовала за ним, потому как выбора у меня особо не было. Несмотря на освещение в контейнере, дневной солнечный свет заставил меня зажмуриться. Подняв руку, я загородилась от солнца, пока Антонио тащил меня к своему мазератти.
Он открыл дверь.
— Садись и не заставляй меня силой запихивать тебя внутрь.
Я послушно залезла в машину. Он обошел вокруг автомобиля и сел на место водителя. Мы оба смотрели на открытую дверь контейнера. Никто не вышел. Антонио завел двигатель и рванул с места, разметав гравий.
— Какого черта…
— Он забрал меня с работы, — сказала я.
— Что он тебе сказал?
— Ничего. Мы приехали сюда, и я увидела Скотта. Ты сделал это с ним?
— Я не хотел, чтобы ты видела. Предполагалось, что я поговорю с его ребятами, объясню им все и мы займемся Скоттом. Потом ты возвращаешь ему деньги, и все заканчивается.
— Ну, я все видела. Ты хорошо поработал над ним. Его глаз почти не открывается.
— Было бы хуже, если бы Ло вовремя не оттащил меня от него, — Антонио был в ярости, он вылетел на шоссе на огромной скорости. — Он на этом не остановится. Я уже говорил тебе. Это то, кто я есть. Это то, что ты делаешь со мной. А Паули? Он не доверяет тебе. Он показал тебе это, чтобы ты сбежала от меня, так ведь?
— Он хотел, чтобы я застрелила Мабата в обмен на освобождение Катрин от долгов.
— И что произошло, когда ты не согласилась? — спросил он.
— Я согласилась.
— Ты что?
— Я нажала на курок.
Его лицо вытянулось. Возможно, он думал: «Был ли Скотт слишком тихим, когда он вошел? Он выглядел как мертвый или нет? Кто эта женщина, сидящая рядом? И сколько новых проблем теперь предстоит решить?»
— Ты думаешь, ты один такой, Антонио. Думаешь, ты единственный, кто хочет убить его — сказала я. — Может, умеришь свой пыл? В пистолете не было пуль. Он был слишком легким. Я знала, что он не выстрелит, но я очень жалею, что не выпустила ему мозги. Он дерьмо, а не человек.
Антонио резко дернул руль вправо и на скорости восемьдесят миль в час ударил по тормозам. Раздался жуткий визг, и я почувствовала, как ремень впился в плечо. Все мои чувства были на пределе.
