— Тогда буду улыбаться, — тихо сказала она, нежно вовлекая его в поцелуй.
Стефан ощутил соль на своих губах. Ее слезы. То, чего не должно быть в жизни его
малышки никогда. Его руки сжали ее талию, а губы продолжали все глубже и сильнее
сливаться в поцелуе. Любимая девочка… Только его! Навсегда. Навеки.
— Люблю тебя, Стеша, — пошептала сорванным голосом Марина и прижала его голову к
груди, целуя и обнимая.
— Стеша?
— Да. Мой любимый Стеша. Самый-самый любимый!
Два одиноких сердца, наконец-то, запели в унисон. Абсолютная гармония, инь и янь…
Макс прижал девушку к стене. Его била крупная дрожь, так он хотел ее. Так скучал по
своей Заре.
— Хочу тебя, крошка… Сильно, — шептал ей в шею, покрывая ее страстными поцелуями
и пытаясь расстегнуть сзади молнию платья. — Чертово платье! Снимай сама. Быстрее, малышка. Умоляю, быстрее.
Она хитро улыбнулась и стала медленно стягивать лямки платья, видя, как его разрывало.
Желваки ходили ходуном, глаза горели, изо рта дыхание вырывалось шипящими
выдохами, а брюки… красноречиво бугрились в известном месте.
— Так не пойдет, любимая. Играть сегодня я не намерен, — сказал он и подошел к ней. Их
взгляды встретились, он собрал ткань платья в кулак и дернул со всей силы. Раздался
треск, платье порвалось. Она расстроенно вздохнула. — Я куплю бутик с платьями этого
дизайнера. — Макс подхватил ее на руки и отнес в комнату.
Черное, кружевное… Она знает, что он любит.
— А ты почему в одежде?
— Потому, что дело не во мне, — с жаром произнес он и, скинув рубашку, накрыл ее тело
своим. — Дело в моей любимой Заре. И эта ночь только для нее. Все ночи — для нее, —говорил он, спускаясь поцелуями по шее до ложбинки между грудей.
Осторожно коснулся губами открытой части груди, ее руки обнимали его за голову, он
слышал ее прерывистое дыхание. Мужчина спустил лямки бюстгальтера и отодвинул
чашечки, обнажая ее грудь. Припал к соску на левой груди в нежном поцелуе, слегка
прикусил, удостоверился, что ей нравится, услышав стон, и прикусил сильней. То же
самое проделал с соском на второй груди.
— Макс…
— Да, солнышко, называй меня так. Всегда. И везде.
Его губы продолжили свой путь вниз, то легонько покусывая мягкую кожу живота, то
осыпая поцелуями. Он остановился у пупка. Провел по нему пальцем и поцеловал. Там
могла быть его Диана…
—Люблю тебя, дочь, — тихо сказал он и еще раз прикоснулся губами к ее животику. Она
тихонько всхлипнула. — Прости, моя любимая Зара.
Макс дошел до трусиков и, оттянув кружево, хлопнул ими по горящей коже. Ее ноги
сомкнулись, показывая ему, как сильно она хотела его. Он не стал тянуть и подвергать себя
пыткам, спустил трусики и поцеловал ее лобок.
— Черт… да… — простонала она, сжимая его голову в руках.
Он раскрыл пальцами вход в ее лоно и собрал влагу. Дотронулся до влажных складочек, играя с ней. Ввел палец внутрь и припал к ее сочащейся киске ртом. Девушка забилась под
ним, но он крепко держал ее бедра. Он собирал ее желание языком, проводя им вверх и
вниз, получая неземное удовольствие от ее громких стонов.
— Боже мой, — крикнула она, сжимая сильней бедра. Что он делал с ней… — Я сейчас…
Боже…
— Что ты сейчас, девочка моя? — спросил Макс, усиливая движения пальцев.
— Кончу, мать твою! — закричала девушка и выгнулась под ним, получая сильнейший
оргазм.
Он поймал волну ее наслаждения и ускорил фрикции пальцами, сильней бил языком по
клитору. Она выгнулась дугой, но он удержал ее на месте, придавливая рукой обратно к
постели. Твою ж… такими темпами он кончит в брюки. Запах ее возбуждения, скользящего по пальцам и отдающегося на языке на языке, срывал тормоза.
— Люблю тебя, малышка, — хрипло прошептал Макс ей между ног, даря последние
поцелуи ее киске.
— А в лицо сказать слабо? — подначила его она.
— Бросаешь мне вызов? — изогнул бровь. — Так и быть, не привык отступать.
Макс лег на нее сверху, и она сразу вытащила ремень из шлевок и расстегнула брюки, сжала его член.
— Твоя очередь получать удовольствие, — засмеялась девушка и хотела опуститься вниз, но он удержал ее на месте.
Положил ей на щеку ладонь и сказал:
— Ты так и не поняла?
— Что?..
— Я уже его получаю. Твоей улыбки — за глаза. Чего уже говорить о вкусной малышке, которую я только что опробовал.
— Но я хотела сделать тебе приятное…
— Тогда просто молчи и позволь мне доставлять наслаждение тебе, — поцелуи
посыпались на ее лицо, и она обняла его. — Хочу заняться любовью. Впервые в жизни, —прошептал Макс и вошел в нее.
— Я люблю тебя, — ее голос потерялся в его тяжелом дыхании. — Люблю! — крикнула
она, когда он мощно ударил по ней, вошел и снова вышел. Его тяжелое, потное тело
придавливало ее к дивану, и лучшего места нельзя было найти на свете… — Люблю…
— Чертов рай… Оказывается, всегда был так близко. В тебе.
Он зарычал и вошел в нее до упора, крепко держа ее тело. Только его, никогда ее не
отпустит! Никогда! Они оба кончили, но не расцепляли объятий.
— Повтори то, что ты сказала минуту назад.
— Я люблю тебя.
— Еще.
— Я люблю тебя, Макс. И я — твоя Зара, — сказала она ему на ухо, гладя по спине, успокаивая дыхание.
— Никогда не отказывайся от своих слов. Или я умру.
— Никогда. Не в этой жизни.
Он поцеловал ее, с каждым поцелуем, вновь и вновь, из раза в раз, обретая смысл жизни…
Вот она, его жизнь и его смерть… Здесь. В ней.
Эпилог.
— Пора маму будить!
— Тише, Ди! — Макс приложил палец к губам. — У мамы же день рождения. Давай
дадим ей поспать.
— Ладно. Но сколько она будет спать? Уже полдня прошло! — надула губки она.
— Солнце, сейчас только семь утра! Это мы с тобой обалдели — так рано не спим. Ну, ты
помнишь, кто так говорит, — рассмеялся Макс и чмокнул дочь в щеку.
— Ага, помню. Мама! А еще она часто говорит, что мы с тобой — одно лицо, и ее самая
большая проблема и радость в этом мире.
— Насчет проблемы она врет. Какие от нас проблемы? Ну, нарисовали мы с тобой один
раз трансформеров на тему «мой любимый мультик» в школу, и что? — весело спросил
он, надувая шарики.
— А надо было — кукол! — прыснула от смеха малышка, подавая ему следующие.
— Так, держи. Много там еще этих шаров? У меня скоро легкие взорвутся.
