Отец переводит взгляд на меня, и впервые я вижу удивление в его глазах.
— Ты был у него?
— Если мне предстоит стать главой Клана, поимка убийцы моего кузена должна быть в приоритете.
Отец молча выходит, и я встаю, ожидая, пока за ним закроется дверь.
— Может, расскажешь, что за хуйня тут творится? — спрашивает Шей, и я, конечно, поделюсь с ним новостями, но не сейчас.
ГЛАВА 35
МЕЙВ
Часы тикают, но кажется, будто для меня время в последние три дня остановилось. Я в оцепенении и не хочу из него выходить. Мне пришлось побывать на поминках в доме родителей Киана. Джек изо всех сил старался оградить меня от его скорбящей родни, но я всё равно пожала руки членам семьи Киана и выразила свои соболезнования.
Когда мы остались наедине, Джек напомнил мне, что убил Киана Шей, а не я. Он бы остался в живых, если бы Шей не нажал на курок. Часть меня цеплялась за его слова и молилась, чтобы они оказались правдой.
Отпевание в церкви прошло как в тумане, и вот я стою на кладбище, чувствуя на себе чей-то взгляд. Я не хочу смотреть, вдруг это Лиам. Он единственный, кого я старательно избегала. Подняв голову, обнаруживаю, что это Шей смотрит на меня.
Прошло три дня с тех пор, как мы с ним виделись. С тех пор как Джек отправился к коронеру, а меня оставил на попечение Шея. Он кивает мне, и я из вежливости киваю в ответ, понимая, что наверняка кто-нибудь из присутствующих наблюдает за ним. Засунув руки поглубже в карманы длинного чёрного пальто, я смотрю вперёд, пока священник произносит речь, посвящённую Киану.
Никто не плачет кроме Уны. Шейн обнимает свою жену, и это уже совсем не тот человек, которого я видела несколько дней назад. Он сильный и собранный. Постороннему может показаться, что ему всё равно. Джек с отцом стоят впереди. Мне не хочется стоять с ними рядом. Дана оглядывается и через силу улыбается мне. От чувства вины всё внутри меня сжимается. Дана — ещё один человек, которого я избегаю. Столько лжи мне пришлось ей наговорить. И ещё столько же, уверена, придётся сказать. Дружба с ней никогда ещё не доставалась так тяжело. Она говорила о скором возвращении в Италию, и я знаю, что Светлана поощряет её к этому. Она не хочет вовлекать Дану в дела семьи, но я считаю, что это лишь вопрос времени.
— Покойся с миром, — эти слова вырывают меня из размышлений, когда Уна стонет на подкосившихся ногах и Шейн поддерживает её, а гроб опускают в землю. Я отвожу глаза от душераздирающей сцены и сосредотачиваюсь на небе. Тёмные тучи, собравшиеся над головой, грозят разверзнуть небеса и залить нас слезами. Я цепляюсь за те слова, что сказал мне Джек. Все считают, что Киана застрелил тот же снайпер, что стрелял в двух родственников Джека. Он говорил, что никто никогда не станет копаться в этом деле. Мне нужно цепляться за этот факт, держаться за него, как будто от этого зависит моя жизнь. Наверное, в каком-то смысле так оно и есть. От этого зависит мой рассудок.
И снова к горлу подкатывает чувство вины, потому что я испытываю облегчение, понимая, что мне всё сойдет с рук. Толпа начинает расходиться, а я стою, уставившись в землю, не желая встречаться с чьими-либо скорбными взглядами.
— Ты поедешь в отель? — голос Даны заставляет меня оторваться от разглядывания серого гравия, хрустящего под ногами по меньшей мере сотни людей, собравшихся здесь. Я не подозревала, что Киан настолько известен, но, судя по публике, большинство из них собрались отдать дать дань уважения семье О'Риган. Я поискала Джека в толпе.
— Да.
Дана громко выдыхает, подходит ко мне и берёт меня за руку.
— Я буду по нему скучать, — она кладёт голову мне на плечо.
— Я тоже, — натыкаюсь взглядом на Джека, и черты его лица смягчаются, когда он смотрит на Дану, которая прижимается ко мне. В своем тёмном костюме Джек прекрасен. Он подходит и целует Дану в макушку, а затем оставляет поцелуй на моих губах.
— Ему бы понравилось, — Дана выпрямляется, но не отпускает меня.
Джек улыбается.
— Да, его хорошо проводили. Пойдём, выпьем за него.
Холодные голубые глаза Джека останавливаются на мне, он берёт меня за руку. Дана отпускает меня, и мы идём к джипу Джека.
— Ты на машине? — спрашивает Дану Джек.
— Нет. Я приехала с мамой и папой. Давай я скажу им, что поеду с тобой.
— Хорошо. Мы будем в машине.
Дана уходит, а Джек притягивает меня ближе.
— Я так горжусь тобой, — наклонившись ко мне, тихо говорит он. — У тебя всё получается.
— У тебя тоже, — я поднимаю голову и встречаю его взгляд. Джек останавливается и, приподняв рукой в перчатке моё лицо, целует меня в губы. Поцелуй такой нежный, но, как и всё, что связано с Джеком, независимо от того, насколько незначительно и мимолётно прикосновение, слово или взгляд, я чувствую его до кончиков пальцев ног.
Джек выпускает меня из объятий, когда один из его родственников останавливается рядом с нами.
— Как Финн? — спрашивает у него Джек.
— Он ещё здесь. Думаю, увидев Киана, он понял, что должен быть чертовски благодарен за то, что находится над землёй.
Дарра. Так его зовут. Мы встречались с ним в доме Шейна. Он близнец Финна — того, кто передвигался в инвалидном кресле.
— Да, я думаю, это напоминание нам всем, что мы уязвимы, — мы останавливаемся у джипа.
Дарра прикуривает сигарету.
— Некоторые из нас. Другие думают, что могут ходить по воде и превращать мочу в вино.
Джек смеётся.
Дарра подмигивает мне.
— Увидимся в отеле.
Джек открывает передо мной дверцу, и я забираюсь внутрь. Устраиваюсь на сидении, он заводит двигатель и включает печку.
— О ком он говорил? — спрашиваю я. Мне всё равно, но не хотелось думать о людях в трауре, проходящих мимо.
— Про Шея и его отца, Коннора. Они из другого теста.
Я поворачиваюсь к Джеку, пока он снимает пиджак.
— Но он твой кузен.
Джек ослабляет галстук, как будто собирается его снять, но останавливается.
— Да, но они с Севера и делают всё не так, как мы.
К джипу подбегает Дана. Мой взгляд скользит за её спину, где стоят Лиам и Светлана. Мне неприятен вид Лиама, поэтому я улыбаюсь Дане, когда она проходит мимо моего окна и забирается на заднее сидение.
— Не думаю, что когда-нибудь привыкну к тому, что ты едешь впереди.
— Я тоже.
Джек ждёт, пока Дана пристегнётся.
— Что ж, привыкай, — слова Джека заставляют меня посмотреть на него. Я вижу так много в его глазах, а ещё в них отражаются мои собственные чувства.
Я люблю его.
Я люблю каждую его частичку, и знаю, что хоть эта любовь и возникла недавно, но она будет крепнуть и дальше. Мне кажется, я всегда по-своему любила Джека О’Ригана. Я пронесла другую форму этой любви через всю свою жизнь.
Я думаю обо всём, что он сделал для моей семьи и для меня. У моей мамы теперь есть свой дом, и мы с Джеком в ближайшее время собираемся к ней на ужин. Деклана выписали из больницы, и он продолжает реабилитацию дома. Я не могу скрыть свою гордость за него. Я ещё не виделась с ними, но Джек обещает, что скоро устроит нам встречу.
— Я думала, Ричард вернётся домой, — голос Даны прерывает мои размышления.
— Я ему звонил. У него не получилось уйти с работы, — голос Джека звучит глухо, как будто он повторяет слова, в которые не верит.
— Семья есть семья. Клан, — произносит Дана, и мне хочется посмотреть на выражение её лица в этот момент. Интересно, понимает ли она, какую силу несёт этот термин для её семьи?
— Как Деклан? — спрашивает она после того, как разговор о Ричарде прекращается.
— Он вышел из реабилитационного центра, — Я сажусь вполоборота, потому что знаю, что она разделит мою радость.
— Я так рада за него. И за тебя, — она тянется ко мне и берёт меня за руку.
— Он так похорошел.
— Мне кажется, он всегда был хорош. Я бы не вылезала с ним из постели.
У меня возникает искушение посмотреть на Джека, но я этого не делаю. Не хочу поощрять такие отношения. Я просто не хочу, чтобы мой брат был связан с Лиамом.
