- А это - что? – Артем обмер, увидев сумку с длинной, почти уже полностью оторванной ручкой.
- Обезболивание! – мрачно бросил Кэп. – Финальное.
- У тебя воспаление суставной сумки, – заговорил Артем сердито. - Почему у тебя дома так холодно? Обогреватель есть?
- Знаешь, какой счет за электричество придет с обогревателем? – Кэп тоже разозлился.
- У меня есть деньги. Я заплачУ!
- Тебя здесь только не хватало! Вместе с твоими деньгами! – зло заорал Кэп уже в полный голос.
- Ну – вешайся, давай! – вспылил и Артем. Поднял сумку, бросил ее Кэпу в лицо. – Ты зачем меня звал? Попрощаться? Чао! – и пошел в коридор.
Кэп ничего не успел ответить, как Артем метнулся обратно. Встал на колени перед кроватью, схватил Кэпа за локоть:
- Прости меня, Алёша… Лёха… Кэп…. Прости! Пожалуйста, живи! Я просто… Мне…. Ты подожди, я сейчас метнусь в аптеку. Сколько у меня времени? Когда ты последнюю пил?
- Полтора часа назад. Пока – не болит. Даже не ноет.
Артем взял разодранную сумку:
- Это я беру с собой. Жди, я мигом. Аптека у школы – дежурная, да?
Кэп кивнул. Всё равно спорить не было сил.
Рыжий обернулся за четверть часа. Когда открыл дверь, Кэп ждал его в коридоре: к нему опять вернулись боли.
- Держись, Алёш, держись! – проговорил Рыжий. – Сейчас поставим блокаду.
Кэп думал, он сразу будет колоть, но Рыжий пошел в интернет. Листал с телефона какие-то сайты. Увеличивал фото суставов.
- Дай шариковую ручку, а? И – ногу, - он нащупывал какие-то точки на Кэповом колене. А боль всё сильней предъявляла права на него.
- КолИ, или я допиваю все колеса и заканчиваю на хрен этот балаган! – злился Кэп. Боль затопляла его по макушку выжигающим огнем.
- Нет. Подожди,… – Артем, наконец, поставил на отекшем суставе четыре синих точки. Набрал два шприца. Уперся ладонью Кэпу в крестец: - Толкайся от моей руки и тяни носок, - потом убрал руку. – Нет, я тебя не удержу. Слезай на пол, упирайся спиной в стену и - носок на себя!
- Ты – глумишься? – возмутился Кэп.
- Нет, - жёстко ответил Артем. – Если у тебя болит ступня – тяни носок. Если ступни нет, то у тебя ничего не болит. Выбирай!
Про «не болит» было сильно сказано! Выбора не было. Чтоб отвлечься от желания по-звериному завыть, Кэп пополз на пол, на руках, не наступая на раскаленное колено, дотянул тело до стены, уперся спиной. По щекам текли слезы боли.
Артем прижал ладонь к культе. Электрический разряд прошил Кэпа от несуществующей пятки до затылка:
- Ты – сука!
- Тяни носок! – повторил Артем.
Кэп пытался сделать это, но мышц не было. Тело забыло нужные ощущения. И только чувство выворачиваемой ступни было реальным.
- Тяни! Баба! Тряпка! – зло орал Артем. – Те, кто в горах погиб, согласились бы на боль в миллион раз сильней, только бы сидеть здесь, вместо тебя! Тяни!
Было обидно. Скверно. Безобразно, что этот не служивший в армии недомужик тревожит память погибших товарищей. Поминает горы, в которых сам ни разу не был. С отчаянной, яростной злостью Кэп напряг ногу. Потянул на себя – не эту, несуществующую, призрачную ступню, а ту, только что развороченную взрывом, с раздробленными костями, которую вело и разрывало за полминуты до спасительного беспамятства.
Артем напряженно вглядывался в побелевшее лицо Кэпа с крепко зажмуренными глазами. Уловил движение судорожно сдвинутых бровей.
- Получилось?
Кэп, стиснув зубы, кивнул. Артем быстро, умело, вогнал полшприца в отмеченную точку на культе. Потом оставшееся лекарство – во вторую.
- Держи. Тяни. Не отпускай!
Второй шприц был поделен между остальными точками.
- Расслабь! – быстро сказал Артем. - Дай свободу.
Кэп отпустил существующие только в его мозгу мышцы. Боль быстро уменьшалась: пошла блокада.
- Сейчас пройдет! – Артем плотно сжимал культю ладонями. – Дыши, дыши чаще. Сейчас будет легче.
Боль, правда, притихла. Хотелось плакать, вешаться, дать в морду этому гаду. Но дышать было – можно!
Они сидели рядом на полу, подпирая спинами стену. Опустошенные и усталые, словно сделали вдвоем тяжелую работу.
- Тебе, может, чай предложить? – спохватился Кэп.
- Нет. Я пойду, а ты – спи. Если боль вернется, пей «колеса». Станет плохо – звони! В любое время, – Артем достал из кармана какой-то флаер и записал на нем телефон. – Я в восемь утра приеду, повторю блокаду, - потом он кивнул на изодранную сумку: - А это я забираю, ты понял?
- Не надо. Я ее починю, - буркнул Кэп.
- Ок, тогда – так, - Артем принес из кухни нож и начал резать лямки ниже того места, где они были раньше пришиты. Он долго пилил ножом плотный нейлон. Наконец, Кэп сжалился:
- Ну что там? Дай! – отобрал сумку и парой движений взрезал край тесьмы и разодрал ее на три части. Теперь починить ручку еще можно было, а вот повеситься на получившихся обрывках – уже нет.
- У меня кисть еще не восстановилась после ранения, - оправдывался Рыжий. - Но я восстановлю. Смотри! – он вытянул руку и начал быстро двигать пальцами: большой – мизинец, большой – безымянный, большой – средний.
Кэп снисходительно усмехнулся:
- Свисти еще: «после ранения»! Сознайся лучше, что ты – рохля. И без старшего брата никогда в жизни узкой ленточки порвать не мог.
Артем улыбнулся:
- Ладно, ложись. Приеду в восемь. Всё пройдет, вот увидишь!
Кэп захлопнул за ним дверь. Его жутко клонило в сон. Он завернулся в одеяло, а через пару минут нехотя поднялся, дотянулся до стола и забрал к себе под подушку коробку лекарства и глянцевый листик с размашистой записью – телефоном Рыжего.
* * *
Артем приезжал дважды в день: утром и вечером. Колол лидокаин и стероиды прямо в сустав, давал какие-то таблетки, натирал колено мазями. Фантомные боли держались три дня, всё слабей и слабей. Потом осталось только неприятное нытье застуженного сустава. О личном в эти дни не говорили.
На пятый день Артем сделал последний укол:
- Всё, дальше – на таблетках. Когда совсем пройдет, нужно бы массаж поделать. У тебя так запущено всё…
Он понимал, что лечение – закончено, что если Алексей сейчас не задержит его, он должен уйти. И не мог заставить себя это сделать. Он собирал шприцы и ампулы в бумажный пакет, потом неловким движением нечаянно дернул его за край, пакет порвался. Пришлось всё собирать заново….
Кэп заговорил сам:
- Слышь, а когда тебе передали, что я тебя ищу, ты решил: зову трахаться?
Артем промолчал, низко наклонив голову. Кэп улыбнулся, в голосе была дружеская подначка:
- Признайся!
Рыжий молчал.
- Я всё ждал, что ты станешь на коленях ползать и секса просить…
Рыжий посмотрел исподлобья и очень серьезно спросил:
- Хочешь - стану!?
У Кэпа отчего-то сладко схватило под ложечкой. Он протянул со снисходительной, наигранной ленцой:
- Слушай, ведь ты же – мой избавитель. Я должен тебе «спасибо» сказать. …Давай, раздевайся!
Тёма, по-прежнему пряча лицо, начал расстегивать пуговицы.
- Ко мне спиной! – негромко сказал Кэп.
- Я помню! – еще тише, не обернувшись, ответил Тёма.
Кэп отодвинулся на кровати, освобождая место. Рыжий лёг. Кэп скользнул взглядом по его фигуре. Мягкие вихры на затылке. Пунцовое ухо. Острое плечо. Косточка бедра, которую Кэп уже знал на ощупь. Да, конечно, не девчонка, парень. Но - лежит и трясется, как заяц. Кэп не спешил придвинуться. Рыжий чувствуя спиной его взгляд, вытянулся в струну.
- У меня на тебя не встаёт! – шепнул Кэп.
Узкие плечи вздрогнули. Рыжий ткнулся лицом в подушку.
- Нууу… Разнюнься здесь еще, девчонка! – в голосе Кэпа сквозила незлая насмешка.
Ладонь легла на знакомую косточку. Про «не встаёт» была неправда. Но не мог же он в ту же секунду впереться в этого Рыжего!? Каким он тогда, на фиг, был бы «натуралом»?! Он неспеша придвинулся, еще на несколько секунд продлевая терзания Рыжего. И только потом ткнулся крепким стволом ему между бедер.
- Ладно! Я ж – ненасытный! Справлюсь как-нибудь!
Тёмка ахнул. Кэп наладил размеренный ритм. «Мальчики, девочки…» - снова вспомнилась пошлая поговорка. Да фиг с ним! Секс и секс. К тому же – в благодарность хорошему человеку! Рыжий дрожал. Старался поймать такт. Но только начал подмахивать, как забился в оргазме, всхлипывая и выгибаясь. Кэп тоже кончил. Сладко. От самого себя – не скроешь!
- Ты бы полотенце какое взял!... – хмыкнул снисходительно.
- Прости! – забормотал Рыжий.
Кэп помнил, как разозлился в прошлый раз. И спокойно, но строго сказал:
- Сейчас – уйди. Молча, понял? …Ок?
Артем собрал одежду и выскользнул в коридор. Через пару минут щелкнула входная дверь. Кэп провел рукой по влажноватой наволочке:
- Бестолочь! Всю постель залил слезами, - и столкнул подушку на пол.
