— Это ведь не очередная твоя. хм. шутка? — врывается в мои мысли настороженный голос Катарины.
Аааа, повыдераю все волосы, сначала себе, потом за её примусь. Я и так уже на грани сумасшествия. Объясняешь ей, а она… Где и когда я так накосячил, что встретилась мне эта…
- Я тебя точно по всем врачам протащу, — главное не наорать. — Это не шутка, прикол, подстава и всё, что ты воображаешь. Живи, учись, меня будет минимум в твоей жизни.
В ответ тишина. Начинаю ходить вдоль лавки. Любая на ее месте уже бы прыгала от счастья, а она сидит, голову опустила, телефон в руках крутит.
— И как долго я смогу жить у тебя? — резко спрашиват моя головная боль.
— Говорю ведь, сколько понадобится. Да или нет? Надоело возле мусорки душевные беседы вести, дел полно.
На мне и так уже все виды микробов поселились. Мерзость. Ещё минута и ухожу. Едва открываю вайбер как рядом раздается робкое:
— Ладно.
Выдыхаю с облегчением. Моя новая соседка хмурится и покусывает нижнюю губу.
— Реально, некогда гляделками заниматься. Поехали, расскажу, покажу все, — хватаю ее за руку и иду в сторону машины. У нее рука, вернее ручка, несолидная какая-то, моя точно из двух таких состоит.
— Вещи твои где?
— В общаге. Можешь помедленнее? — последнюю фразу буквально рычит.
8. Соглашение о неразглашении
Рома оборачивается и почти сгибается пополам в приступе смеха. Смотри, не упади, дылда. Ненавижу его! Ненавижу высоких людей! Он несется семимильными шагами, а мне приходится практически бежать.
— Почти пришли. Кстати, какой у тебя рост? — почти даже не смеется. В ответ лишь закатываю глаза. Достаточно того, что ржет не стеснясь, шуточки про мелочь оставим на потом.
Наконец-то парковка. Хватит с меня спорта в этом году. Большой черный тонированный джип мигает фарами и Девятов открывает пассажирскую дверь, сам уходит на водительское. В первый раз не обратила внимание, что в салоне пахнет свежестью и кожей, запах умопомрачительный. Безделушки расставлены по панели напротив меня, между сидений лежит сумка с ноутбуком. Куча всяких кнопочек, в любой другой ситуации я бы уже потыкала на все. Тишина в салоне прерывается мерным голосом диктора. Кто бы мог подумать, что университетской звезде интересна экономическая сводка. Без напоминаний называю адрес своего бывшего дома.
Мерная работа двигателя, мягкое кожаное сиденье и мои глаза закрываются, но последние события не отпускают. Как я согласилась на это? Что скажут родители? Как мы будем жить в одной квартире?
Понятия не имею, что будет дальше, но глупо не попробовать. Внутри всё сжимается, очень хочется как с книгой перелистать хотя бы в середину и узнать, что же будет. Несмотря на попытки успокоиться, все новые и новые вопросы возникают ежесекундно. Если он передумает?! Если мы не уживемся!? Какой он в быту?!
Морок раздумий с меня стряхивает раздражённое:
— Че сидим? Приехали уже. Ты всегда такая?
— Какая?
— Как королева, бля, — что простите?
Вопросительно изгибаю бровь:
— Чего?
— Особое приглашение надо! Пошли, — машет рукой и снова его шаг равен трем моим.
Проходим турникет в общежитие без проблем и минивзяток, чему я несказанно радуюсь. Быстро же я научилась ценить обыйденные мелочи.
Леся открывает после первого стука и замирает с ложкой в руках и отисшей челюстью.
— Привет, я за вещами. Извини, что без звонка, — виновато опускаю голову.
— Эм. ничего…а ты…вы… — узнать-то хочется, а как не знает.
— Долгая история, — машу рукой и кошусь на Девятова с моими пожитками в руках
— Всё церемония закончена, приз мы получили, теперь пошли, — вихрем вылетел из комнаты. Невыносимый человек. Пожимаю плечами и отправляюсь вслед за ураганом.
— А ты завтра в универе будешь? — растеряно доносится в спину.
— Ага — надеюсь, услышала.
Вопросов теперь не оберешься, надо обязательно поговорить с Ромой, чтобы не афишировал. В универе мне точно спокойного житья не будет, если узнают, что живём вместе. И почему всё, что касается Девятова всегда вызывает ажиотаж! Мерзкий червь сомнения не унимается, шепчет, что никакого соседства может и не быть.
Едва я забралась во внедорожник, как нервный Роман Кириллович надавил на газ. Закусываю губу и нахожу в себе силы произнести:
— Ром, можно тебя попросить не распространяться о…., - и замолкаю. Как-то стыдно произносить вслух "соседство". Ощущение, что навязываюсь.
— Что еще? — раздраженно выдыхает Роман.
— В общем, если буду жить у тебя, не мог бы ты не распространяться об этом в универе? — в сочетании с писклявым голосом прозвучало более чем жалко.
— Могу, если буду иметь мотивацию, — обнажил свои тридцать два отбеленных.
— Какую еще мотивацию? — что ему от меня опять надо? Что в очередной раз придумал воспаленный мозг Девятова? Останавливаю свое воображение на старте, до его уровня я ни при каких условиях не дотяну. Его увеличившийся оскал несколько пугает.
— С некоторых пор я без домработницы, — повернулся в мою сторону и многозначительно поднял брови.
Он точно ох… я теперь в домработницы должна податься? У меня сейчас дым из ушей повалит от его наглости. Ведь знала же, что подвох есть. Может все-таки пошутил?
— И ты хочешь, чтобы ее место заняла я?
— Анжелику Витальевну невозможно заменить, — с гордостью и каким-то теплом объявил Роман. — Но убираться, стирать и готовить ты можешь.
Послать бы его к…Анжелике Витальевне.
— Ты нормальный? Напомню, ты всё заварил! — долбануть бы его об руль головой, но авария в мои планы не входит.
— Утихомирься! Кабинет можешь не убирать, сам как-нибудь. Молчание в наш договор не входило, так что выбор за тобой, — пристально смотрит на меня. Чего смотреть-то? Ждет, что я радостно вопить начну?
Прикрываю глаза и немного ослабляю хватку на сумке, надо прийти в себя. Порция насмешек, издевок и всевозможных шуточек мне не улыбается. Если копнуть сосем глубоко, то жить в грязи я не люблю. Может не надо намывать целыми сутками, а так раз в недельку пыль смахнуть? Хотя, у него минимум четыре комнаты, не тянет на быструю уборку. И,вообще, зачем ему кабинет? С готовкой у меня сложно. Я кулинар по настроению, а не по велению сердца. Стирка…у него ведь должна быть машинка! Но перспектива трогать то, что под джинсами у сына олигарха не впечатляет. А еще ведь есть носки. Тру виски и пытаюсь придумать хоть что-то приемлемое.
- Убираться могу, моей готовки ты сам не захочешь. А ты сам свое белье и носки в машинку складывать можешь?
— Не готовишь? Мог бы сам догадаться, вон какая мелкая, — зубоскал несчастный. — Согласен, трусы с носками сам, а всё остальное твоё.
Я реально на это соглашусь? Может его предложение провериться у врача было не таким уж бессмысленным.
— Мне главное, чтобы пыль клубами по дому не каталась, — какое своевременное пояснение!
— Хорошо. Согласна на уборку и частичную стирку. С готовкой ничем помочь не могу, — выпаливаю на одном дыхании и зажмуриваюсь. Странное чувство очень близкое к унижению.
— Неплохо торгуешься, — хмыкает парень и расплывается в улыбке. — Кстати, домой никого не таскай.
Киваю в ответ и отворачиваюсь в окно. Ощущение, что мне пятнадцать, мама просит прибраться после школы и предупреждать если кого-то приглашаю. Надо срочно промониторить варианты жилья. Чем скорее попрощаюсь с Ромой, тем меньше шансов стать виновницей его свернутой шеи.
9. Дом, милый дом
Пока мы едем до дома Девятова я принимаю решение найти работу. Для начала выложу объявление об оказании услуг по переводу, затем начну искать более стабильную работу. Пока я мысленно составляла текст объявления, не заметила, что мы доехали и остановились перед шлагбаумом. Рома сидит в расслабленной позе без проявления каких-либо признаков эмоций в то время, как я еле сдерживаюсь, чтобы не начать ерзать.
