У самого въезда на парковку стоит, поблескивая на солнце, злополучная синяя машина с оранжевым скотчем по периметру лобового. Подавляю желание действительно разбить его машину. Конечно, Рома по-своему исправил последствия своей выходки, но мне больше нравилась версия "до".
В подъезде высотки нас встречает консьерж. Не бабуля божий одуванчик, а молодой крепкий парень. Коренастый с небольшим животом и строгим взглядом карих глаз он скептически оглядывает меня и приветственно кивает Роману.
— Эта девушка теперь живёт у меня, — спасибо, девушкой назвал, а не домработницей.
— Ваш паспорт? — басит работник и я невольно вздрагиваю от резкости тона. Это ещё зачем? Отпечатки пальцев не нужны случайно?
— Некогда, — недовольно бросает Девятов. — Позже спустишься.
Консьерж второй раз проходится по мне взглядом, теперь уже удивленным, я слегка пожимаю плечами в ответ и спешу удалиться.
Внутри лифт полностью зеркальный, смотрю на себя и понимаю причину недоумения парня. Официально, я — зомби. Глаза красные, синяки под глазами на бледной коже кажутся почти черными, хвост растрепан. На фоне опрятного и бодрого парня выгляжу, как самая настоящая оборванка. Лучше бы не смотрела.
На семнадцатом этаже мы выходим и оказываемся в белоснежном пространстве. Пока я стою и лупаю глазами, Рома открывает дверь и заносит мои вещи. Едва переставляя ногами, захожу и замираю. Это не квартира, а стадион. Здесь три круглосуточные уборщицы нужны, а не одна наполовину.
Хозяин квартиры откатывает зеркало слева от нас и мы оказываемся в гардеробной. Помещение сойдет за полноценную комнату, я могу и здесь жить, к выходу поближе. Внутри идеальный порядок. Раздевшись, мы проходим в гостиную, залом это нельзя назвать. Несмотря на темные цвета в оформлении комната не выглядит мрачной, благодаря панорамным окнам.
— Пульт и инструкция от умного дома, — в руках оказываются планшет и книжка страниц на сто. Обалдеть. А ко мне только паспорт и свидетельство о рождении прилагаются.
Осмотреться как следует мне не дает экскурсовод класса люкс:
— здесь ничего интересного, пошли кухню покажу.
В небольшом коридоре, ведущем на кухню моё внимание привлекает ёлка в кадке. Почему этот фанат Нового года ее не украсил?!
— Отцу подарили, а он мне спихнул, — проследив мой взгляд, мрачно сообщил Рома. Скукота, я настроилась на представление "Рома — новогодний эльф".
Уйти мне с этого места не дано, потому что напротив ёлки находится бар. Чёрный барный шкаф, заполненный бутылками и бокалами на все случаи жизни. Даже мне, почти равнодушной к алкоголю, любопытно его содердимое. обязательно почитаю этикетки на досуге. Усмешка сына олигарха не помогает моей челюсти вернуться в обычное состояние, я в конкретном шоке.
— Когда будешь пить вино и шампанское обратно не ставь. Выпивай или выливай, — это он меня сейчас под алкоголичку подписал?!
— Просто мечтаю поскорее закинуться всем и сразу, — цежу сквозь зубы в ответ. Боюсь, умный дом меня выселит, если признаюсь, что мой предел — фруктовое пиво.
— Всё для тебя, — разводит руки в сторону и слегка кланяется.
— Рома, кухня!
Кухня напоминает выставку бытовой техники. Абсолютная чистота и отсутствие на поверхностях привычных банок-склянок, пакетов, ложек-поварешек наталкивает на мысль, что кухня в этом доме для галочки. Вместо обеденного стола широкая барная стойка из черного камня.
— Пользуйся всем, холодильник забит.
Киваю в ответ и следую дальше за ним по пятам. Пока он показывает санузлы и ванную, я подавляю зевок за зевком. Девятов прекращает распинаться о режимах душевой, хватает меня за руку и ведет во второй коридор. По мере приближения к спальне ощущаю усталость и недосып сильнее. Останавливаемся около одной из пяти темных дверей.
— В остальном сама разберешься, если что знаешь где меня найти, — мягко толкает меня в комнату. — Иди уже.
Дожила, уже мажор нечто похожее на заботу проявлять стал.
Бегло пробегаюсь по обстановке, отмечая бежевое оформление с добавлением темно-коричневых элементов, огромную кровать, белый столик возле балконной двери. На большее сил нет, голова идет кругом от событий последних дней, а в глаза будто песка насыпали. Мои желания сейчас ограничиваются душем и сном. Рома заносит мои вещи и ставит возле откатной двери, в гардероб, видимо. Полюбопытствую завтра.
— Предупрежу, что ты подойдешь завтра, — пробегается по мне, останавливаясь на лице несколько дольше, и уходит. Умеет ведь быть нормальным.
Мои мыльно-постельные планы прерывает мысль о родителях. Я так до сих пор и не рассказала ничего. Сажусь на балконный порог, устало улыбаюсь и делаю видеозвонок. Мама с папой сидят на кухне, при виде меня улыбка сползает с их лиц.
- Кать, ты в порядке? — встревоженно восклицает мама.
— Привет, да, устала просто, — сейчас самое сложное. Закусываю нижнюю губу и начинаю покаяние: — мам, пап, я не в поезде. В общем, Девятов типо извинился, меня восстановил в универе, правда, с общежитием я пролетела и пока поживу у него.
Мама охает и прижимает руку ко рту, папа грозно сдвигает брови, с ответом не торопятся. С родителями у меня отличные отношения, поэтому моё молчание их сильно расстраивает. Чувствую себя маленькой девочкой, которая в одиночку съела коробку конфет, предназначенную для чаепития с тётей. Было-то всего один раз, а стыдно до сих пор
— Простите, я не хотела волновать по мелочам. Думала…он опять за свое возьмется, — стыдно даже на них смотреть. Молчание затягивается и я не знаю куда себя деть.
— Ладно, — прерывает тишину папа. — Если все нормально. Позвонишь позже, когда отдохнешь, Выглядишь действительно плохо.
— Пыталась ночевать в хостеле, — говорю как можно веселее, но их не проведешь и они с ужасом смотрят на меня.
- Ничего страшного, всего лишь обстановка не располагала к отдыху. Завтра все расскажу подробнее, — тараторю. Надо развеять их дурные мысли поскорее.
— Умеешь же ты напугать, — говорит мама с небольшой улыбкой. — Отдыхай, милая, потом расскажешь.
Фух. Меня почти простили. Стоило нам попрощаться как усталость навали с тройным усилием. Слышу как хлопает входная дверь, значит, можно спокойно идти с душ. Осталось его только найти.
10. Отборные предложения
Роман
— Ликулику или Вегас? Вегас или Ликулику? — не сдается Колян, задавая вопрос в раз пятый за час. — Уже надо бронировать.
Это обсуждение новогодних праздников длится уже дней пять. Точно пять, вернулись в прошлое воскресенье из Италии и понеслась жара. Каждый день он распинается, предлагая все новые варианты.
— Я пас, — говорит Костя, отпивая сок, — первый Новый год Алисы хотим устроить дома.
Он отец-одиночка, три месяца вместе со своими родителями растит дочку. Мамаша Алисы свинтила спустя месяц после родов. Сучка рассчитывала спихнуть обязанности мамы на няньку и жить в свое удовольствие за счет семьи Никифоровых. Костя сразу понял что к чему и отправил ее на все четыре стороны.
Салютую Костяну стаканом виски:
— Я у тебя. Заодно с крестницей наиграюсь.
— Без вопросов.
— Какого хрена, Девятка? С каких пор ты откалываешься? — вопит Валяев и швыряет в меня бутылку Джонни Уокера. Как раз вовремя. Ловлю виски и подливаю в бокал.
— Он нищеброд, — второй раз за вечер подал голос Артур, который обдолбался как только мы пришли в клуб. Ему сейчас лучше всех нас, развалился на диване и втыкает в потолок.
- Не получается наладить контакт с малявкой? — заливается смехом Колян. Его насмешки и самодовольные ухмылки по поводу сложившейся ситуации меня не трогают. Он первый приходит на помощь, когда действительно надо.
— Уложи ты её в койку, и проблема решена, — охеренное предложение поступает от Мирона. Это его универсальное решение проблем. Он готов трахнуть любую дамочку возрастом от семнадцати до сорока. Этого кадра знаю лет с десяти, поэтому привык к его замашкам Казановы.
