Макс.
Мы с того дня не созванивались. Честно говоря, я была уверена, что он больше не позвонит, я ведь сказала, что у меня есть молодой человек.
Понятное дело, что сейчас я не могу ответить ему. Настя ничего не увидит, а все равно как-то не по себе.
– Ой, – отвлекает меня от экрана смартфона подруга. – Слушай, кажется, бармен нам машет – готов наш заказ. Может, сходишь, чтобы было быстрее? К тому же это справедливо: я тоже ходила.
Обернувшись, замечаю, что официанты и правда суетятся, как пчелы. А время поджимает, я не могу опоздать. Приходится зайти внутрь кафе и выяснить, что у Насти проблемы со зрением. Бармен нам не махал, заказ еще не готов, но все равно пришла я не зря: парень понимающий и вызывается поторопить всех на кухне.
Наверное, он был весьма убедителен, потому что минут через пятнадцать мне вручают поднос с нашим заказом. Мой – лишь мохито, день сегодня и правда солнечный, жаркий. Задержка была в заказе подруги – она захотела каких-то ребрышек в специях и спаржу на гриле.
– Сразу видно, кто так и не привык завтракать, – водрузив на стол наш заказ, сетую я с улыбкой.
Настя тоже мне улыбается.
– Да сейчас с аппетитом вообще как-то не складывается, – поясняет она. – Если бы Тимур был дома, оно как-то веселей, за компанию. А без него я вообще иногда поесть забываю.
– И зря. Вот вернется он – заметит, как ты похудела, и вряд ли похвалит.
Прикусываю язык, лихорадочно припоминая, не упомянула ли я про командировку. Фух, нет! А то, что он уехал, она сама только что сообщила. И все равно, чтобы спокойно взглянуть подруге в глаза, мне нужна передышка, поэтому я, заметив свой телефон на столе, открываю сумку, делаю вид, что ищу подходящее место.
– Кстати, где он? – задаю вопрос, чтобы окончательно отвести от себя подозрения.
– В Англии, – отвечает подруга. – Обхаживает любовь всей своей жизни. И вряд ли ему есть дело до моего аппетита.
Кровь приливает к щекам, но я отмахиваюсь от промелькнувших мыслей. Просто не верю им. Становится даже смешно.
Закинув телефон, с улыбкой смотрю на подругу.
– А любовь всей его жизни – работа?
– Это тоже, – кивает она. – Но у работы есть серьезная конкуренция. Это давняя история, она тянется у них уже несколько лет. То она уехала и решила разорвать отношения, потому что Тимур не захотел перебираться вместе с ней в Лондон. То вроде бы все осознала и уже готова вернуться.
– Ну, то, что она готова, не значит, что он тоже этого хочет.
– Ну да, – усмехается Настя. – А то, что он сорвался в Лондон в тот же день, как она позвонила, – всего лишь случайность и совпадение.
– Может, это был дружеский разговор и вообще не о том. Может быть…
– Нет, – уверенно отметает все мои предположения подруга. – Я как раз была рядом с Тимуром, заскочила к нему на работу, а тут этот звонок… Он, конечно, вышел из кабинета, но кое-что я расслышала. Да и сложить два плюс два для меня никогда сложностью не было. Отминусовать гораздо сложнее.
Проблемы с математикой меня мало волнуют. Честно говоря, вообще не до них. И я не пытаюсь понять, почему сложить ей проще, чем вычесть. Мой вопрос – попытка прийти в себя, вырваться из туманной паутинки, которую на меня будто набросили.
– Даже если цифры будут такими же?
– Даже если они будут меньше.
Не принимать поспешных решений. Не верить на слово. Подумать об этом позже, когда буду одна. Поговорить с Тимуром – не об этой чуши, конечно. А просто чтобы убедиться, что у нас все по-прежнему. И чтобы сделать глоток его спокойствия и уверенности.
Не верю.
Я просто не верю.
Настя ошибается, что-то не так поняла.
Но ее это мало волнует: сказала – и тут же забыла, потому что спустя пару секунд она поднимает уже совершенно другую тему. О предстоящем дне рождения, о планах, где собирается его праздновать и кого пригласит.
– Макса тоже приглашу, – объявляет она. – Как думаешь, есть шанс, что у нас все получится?
– Я думала, вы расстались и ты уже его отпустила, – удивляюсь я.
– Я никогда не упускаю свое, – фыркает она, с аппетитом налегая на ребрышки. – Кстати, я всех предупредила, чтобы не покупали чихни, – фыркает она, с аппетитом налегая на ребрышки. – Или деньгами, или прямо озвучу, чего бы хотела.
– Озвучь и мне, – предлагаю, – чтобы я могла подготовиться.
– Я подумаю, – обещает, улыбнувшись, она. – Чуть-чуть времени еще есть.
А времени и правда немного – мне уже нужно бежать. Мне настолько не терпится остаться одной, что я готова добираться сама, но Настя, сославшись на свое обещание и на то, что у нее нет срочных дел, отрывается от ребрышек и подвозит меня к прокуратуре.
Душно.
Как же душно всю дорогу, несмотря на климат-контроль.
– Спасибо, – благодарю Настю, выходя из машины.
Она молча мне улыбается.
Не знаю, то ли старинное массивное здание, то ли мужчины в форме производят на нее такое сильное впечатление, но она не торопится уезжать. Уже на ступенях прокуратуры я оборачиваюсь и замечаю, что ее машина так и стоит у обочины.
Зайдя в прохладный холл, я чувствую, как духота меня отпускает.
Первым делом достаю смартфон и отправлю Максу сообщение: "Прости, но мой ответ "нет".
А потом набираю Тимура.
Не для того, чтобы проверить ту чушь, которую несла Настя. А просто чтобы услышать его. Мне это необходимо, как воздух.
Щеки предательски раскраснелись, во рту слегка пересыхает, улыбка не желает покидать моих губ, пока я слышу гудки, а потом…
– Да, – отвечает мне женский голос.
Смотрю на экран: не ошиблась ли? Нет, светится имя Тимура. Ну, значит, это кто-то из сотрудников случайно ответил на вызов. Я сама иногда забываю телефон. Как-то забыла дома, так папа сказал, что полчаса терпел навязчивые звонки, а потом не выдержал и ответил. Здесь выдержка гораздо слабее.
– Добрый день, – справившись с удивлением, говорю я. – Я бы хотела услышать Тимура. Если он, конечно, сейчас не сильно занят. Если занят, я перезвоню ему позже.
– Любопытно, по какому вопросу? – уточняет девушка.
У нее приятный, мелодичный голос, но сейчас он меня раздражает. Даже личный секретарь не позволяет себе такие вопросы, если кто-то звонит на личный телефон ее шефа.
– Неважно. Мы сами с ним разберемся. Так он занят или свободен?
– Он спит.
Ее тон, несмотря на мое раздражение, продолжает звучать в том же тоне.
– Днем? – спрашиваю я недоверчиво, а потом меня отвлекает другое. – И откуда вы знаете, что он спит? Если он забыл телефон на работе…
Меня обрывает смех незнакомки – красивый смех, заразительный, легкий. А ее слова прибивают к земле как тяжелые камни:
– Знаю, потому что он спит в моем доме. Если быть точной – в моей постели. Он не забывал телефон на работе – просто я вышла в другую комнату, чтобы его не будить.
– Днем… – повторяю я уже тише.
– После бурной ночи и утра – это нормально, – спокойно поясняет мне девушка. – Так что простите, но если это не что-то срочное по работе, то я не стану его будить.
И она сбрасывает звонок.
И хорошо.
Наверное, хорошо, потому что в ушах такой гул, что я вряд ли бы что-то услышала. А пальцы настолько немеют, сжимая смартфон, что отключиться самой у меня бы точно не вышло.
А еще хорошо, что в холле у нас стоят стулья – мне удается добраться до одного и сесть прежде, чем перед глазами загустеет внезапная темнота. Какое-то время я бессмысленно смотрю в одну точку. Я даже не различаю, кто проходит мимо меня, только слышу их голоса. Со мной кто-то здоровается, шаги отдаляются, снова кто-то здоровается, снова слышу шаги…
На этот раз обувь громкая, и звонкий топот вытряхивает меня из прострации.
Да нет, не верю, здесь что-то не так…
И я хватаюсь за соломинку – на этот раз смотрю не только на имя абонента, которому я звонила, но и на его номер. Не то чтоб я его помнила… только последние цифры, но там довольно специфичный набор, так что…
