Да. Я чувствую то же самое.
— Ну, расскажи мне побольше о тебе и Спенсере! — Мама говорит ярко, не понимая, что открывает еще одну банку с червями. — Вы такая милая пара.
— Это нечто большее. — Я решаю быть откровенным. — Я люблю её, мама.
Она моргает, смотря на меня. Я никогда раньше не приводил домой девушек, и уж точно никогда не говорил, что влюблен в кого — то из них. — Я полагаю, вы двое не теряете времени?
— Мы и так потратили достаточно времени. — Я скольжу рукой по плечам Сильви, притягивая ее к себе. — Мы живем вместе.
— О. — Мама еще немного моргает. — Ну, это, конечно, твое дело, хотя ты знаешь, как я отношусь к подобным вещам.
Я стараюсь не закатывать глаза, потому что да ладно. Она действительно не настолько старомодна. — Не волнуйся. В конце концов, я собираюсь сделать так, чтобы между нами все было хорошо.
— И ты влюблена в Спенсера? — спрашивает Сильви мама.
Для нее это все еще деликатная тема — признаться в своих чувствах. Я понимаю. Она привыкла жить в доме, где люди не говорили постоянно «я люблю тебя».
Я тоже не часто, но когда дело касается этой женщины, боюсь, я хочу признаться ей в любви почти слишком сильно.
— Мама…
— Я могу ответить за себя, — перебивает Сильви, посылая мне безмятежную улыбку, прежде чем перевести ее на мою мать. — Я безумно люблю его, миссис Донато. Я люблю его уже много лет, хотя, если быть с вами предельно честной, пару лет назад я вышла замуж за другого.
Вот дерьмо. Сильви вывалила все на стол, так сказать.
— Ты уже была замужем? — голос мамы скрипит.
Сильви кивает. — Да. Но это была большая ошибка. Я была молода, и меня как бы принудили к этому. К тому же, он был намного старше меня, и, к сожалению, он умер чуть больше чем через год после нашей свадьбы. Слава Богу, мы со Спенсером воссоединились. Мои чувства к нему никогда не угасали.
— О. Ну. Да, это так мило, — слабо произносит мама. По ошеломленному выражению ее лица я могу сказать, что ее разум пытается обработать все, что Сильви только что ей сказала. — Если Спенсер привез тебя сюда, чтобы познакомить со мной, значит, он очень серьезно к тебе относится. И я рада за тебя…
Звучит таймер духовки, заставляя маму включиться в рабочий режим.
— Лазанья готова, — говорю я ей.
— И я все еще не закончила готовить салат. — Мама бросается к духовке, выключает таймер и открывает дверцу, чтобы заглянуть внутрь. — Я все равно должна дать ей отдохнуть несколько минут.
Мама суетится на кухне, отказываясь от нашей помощи, и я предлагаю Сильви показать мою спальню, которая на самом деле является копией той, что была у меня в нашей старой квартире. Мама все перевезла и сохранила мою комнату почти в точности такой, какой я ее оставил, когда переезжала несколько лет назад. Как будто это музейный экспонат или что — то в этом роде.
— Я бы с удовольствием посмотрела, — говорит Сильви, в ее глазах светится облегчение.
Как только мы идем по коридору в сторону моей спальни, Сильви берет меня за руку, призывая остановиться.
— Ты в порядке? — спрашиваю я ее.
— Как ты думаешь, я ей нравлюсь? — Сильви пожевала нижнюю губу. — Наверное, мне не стоило рассказывать ей об Эрле.
— Я думаю, это был правильный шаг. Она бы все равно узнала. — Я притягиваю ее к себе, целую в лоб. — Ты ей нравишься.
— Мы почти не разговаривали. Я просто… я так нервничаю. — Она прижимается к стене, как будто ей нужно, чтобы она ее держала. — Я никогда раньше не встречалась с матерью парня.
— Я знаю.
— Это нервирует. Она кажется милой, но я просто хочу ее одобрения. Я хочу, чтобы она была довольна выбором своего сына. Ты ее единственный сын. Это вроде как большое дело.
— Мы же не женимся, Сил. Все будет хорошо. — Я ухмыляюсь, ожидая ее вспышки, которая наступает через несколько секунд.
— Какого черта, Спенс, ты серьезно? Ты сказал…
Я прерываю ее губами, целуя ее до тех пор, пока она не прижимается к моей рубашке, а в ее горле раздается негромкое хныканье. — Я просто дразню тебя, — пробормотал я ей в рот, покусывая ее верхнюю губу. — Когда — нибудь я сделаю из тебя честную женщину. Просто подожди. Это случится.
Она плюхается мне на грудь, ее глаза сверкают. Несколько недель назад я бы никогда не смог так дразнить ее. Она прошла долгий путь, моя Сил.
Но и я тоже.
— Спенсер! Сильви! Обед готов! — Мама зовет из кухни.
Взгляд Сильви снова находит мой, ее губы кривятся в слабой улыбке. — Я никогда раньше не просила маму готовить мне обед.
— Ее домашняя лазанья — это что — то из ряда вон выходящее. Мой отец до сих пор говорит о ней, — говорю я ей, наклоняясь, чтобы украсть еще один поцелуй. Она толкает меня в плечи, смеясь.
— Пойдем. — Она отстраняется от меня, берет за руку и ведет обратно на кухню. — Я проголодалась.
— У нас не было возможности проверить мою комнату, — протестую я, пока она тащит меня по коридору.
— Мы можем сделать это после обеда, — говорит Сильви, оглядываясь на меня через плечо. — Может быть, я даже позволю тебе поцеловать меня в твоей комнате.
— Если мне только повезет, — поддразниваю я ее, обожая эту легкую и воздушную версию Сильви.
Мне действительно нужно сделать из нее честную женщину.
Скоро.
Глава 31
Сильви
— Я хочу поехать в семейный дом в Ньюпорте, — говорю я Спенсеру позже тем же вечером, когда мы лежим в постели, а в квартире темно и тихо.
Слишком тихо.
Я была на взводе с момента визита к Саммер, а затем обеда с матерью Спенсера. Это почти как… мания. Я не чувствовала себя так после смерти Эрла. Полна нервной энергии, смешанной со здоровой дозой неуверенности. Всегда не уверена в том, что может случиться со мной дальше. Больше нет видимых угроз, не совсем. Со мной есть Спенсер, и он поклялся, что защитит меня, несмотря ни на что.
Даже от моей матери.
Так почему же мне так неспокойно? Почему постоянный ужас бурлит в моем желудке, мешая мне есть? Думать? Спать?
Я имею дело с этим чувством практически всю свою жизнь, и я ненавижу его.
Я хочу, чтобы оно исчезло.
Я верю, что это произойдет только в том случае, если моя мать действительно исчезнет из моей жизни. Я изгнала ее из нее настолько, насколько смогла, но ее энергия все еще где — то там, наполняет город. Как будто я знаю, что она вернулась. Я чувствовала ее духовное давление или как вы хотите это назвать. Когда она уехала из страны, я была абсолютно свободна.
Но теперь я больше не свободна, и это худшее чувство в мире.
— Ты хочешь кошку. Ты хочешь в дом Ньюпорте. Дальше ты захочешь вернуться в Калифорнию. — Забава в голосе Спенсера очевидна.
— Да. Возможно, я захочу сделать это на следующей неделе, — дразню я, приподнимаясь в кровати, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он лежит на спине, руки закинуты за голову, бицепсы выпуклые. Я едва вижу его, но городские огни, пробивающиеся сквозь щели в занавеске, освещают его оранжевым светом.
Он так глупо красив, что мне хочется схватить подушку и ударить его ею по голове.
Потом я вспоминаю свою мать и то, как она сжимала эту подушку, стремясь прижать ее к моему лицу в надежде покончить с моей жизнью, и забываю об этом.
— Почему ты хочешь поехать в Ньюпорт? Этот дом просто огромен.
— И благословенно уединенный.
— С тысячей слуг, которые будут потакать каждой твоей прихоти.
— Не тысячей, — поддразниваю я. Хотя их довольно много. — Зная, что они там, я чувствую себя в безопасности. Моя мать не станет ничего пытаться сделать с кучей слуг в резиденции.
Я думала об этом. Мне некуда бежать, кроме этого дома. Люди будут постоянно следить за мной. Она больше туда не ездит. Вообще не ездит. С тех пор как мы все стали взрослыми и пошли дальше.
— Неважно. Если ты хочешь туда, ты должна туда поехать.
— Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Мы можем провести там все выходные. Там будет весело. Погода лучше. Еда вкусная. Мы могли бы сидеть у бассейна и загорать на солнце. — Мне приходит в голову другая идея, лучше первой. — Может, нам стоит поехать в отпуск? Я знаю, что в Европе сейчас очень жарко, но в последнее время меня зовет итальянское побережье. Боже, там так красиво.
