моих глазниц шли тёплые слёзы, которые звонко падали на стол и вновь собирались у глаз. Хаха… Я ещё более жалкий, чем считал ранее. Не могу вспомнить своих родителей, так ещё и плачу. Что за тупое создание… Я такой жалкий. Почему не я умер? Почему не я сейчас нахожусь на кладбище вместо них? Как по мне, там моё место.
— О-оши? — внезапно дрожащий голос позвал меня по имени, заставляя резко оторваться от стола, отвернуться и вытереть слёзы, незаметно для него. Кого я обманываю, он и так всё видит.
— Я в порядке, — повернувшись к нему и улыбнувшись для пущей наглядности, произнёс я.
— Ты смог вспомнить цветы? — этот вопрос вызвал у меня новую истерику, которую я уже не мог контролировать.
— Я не помню, Инк. Я не помню своих родителей. Я не могу вспомнить их лица, их голоса. Я ничего не помню. Что со мной? Почему я не помню? Почему я не могу вспомнить их? — мои слова сопровождались слезами, так забавно вытекающих из моих глазниц.
— Оши, иди сюда, — протянул художник ко мне руки, заключая в тёплые объятия, такие согревающие. Правда наша разница в росте немного мешала, но это не отражалось на наших обнимашках, — Всё хорошо. Просто успокойся и послушай, ладно? Не говори ничего, просто слушай, — плавным голосом произносил он слова, заставляя меня успокаиваться.
— ИиНк… Я нЕ МогУ… иХ лицА… — промычал я в его шарф, что так пах красками, захлебываясь в слезах, заставлящие меня подрагивать и всхлипывать, искажая мой голос лагами, — всПомНиТЬ…
— Эй, я что говорил? — он мягко погладил меня по спине, даря ощущение спокойствия и безопасности. Это правда успокаивало, — Просто послушай, ладно?
Я кивнул, не стараясь тратить силы на разговор и полностью отдаваясь истерике, что пришла так внезапно.
— Я понимаю что ты чувствуешь. Уж мне ли не знать. Ребёнку, потерявшему родителей в 7-летнем возрасте. Я понимаю твои чувства и страхи, — он обнял крепче, ещё больше согревая меня своим теплом. Так странно, что скелеты вообще могут давать тепло, — В этом нет ничего страшного. Не нужно пугаться, что ты не можешь их вспомнить. Это нормально. Ты должен привыкнуть к этому, с каждым разом будет легче. Просто постарайся привыкнуть. Это сложно и страшно, знаю. Но я рядом, ты всегда можешь со мной поговорить или обнять, если это поможет, — проведя рукой по моей спине, он добавил, — Ты привыкнешь, просто не бойся. Ты вновь их вспомнишь, но для этого нужно время.
Это нормально? После смерти родителей, нормально их забывать? Почему это так странно… Но если Инк говорит, что у него было тоже самое, то я верю. Здесь он не стал бы мне врать. Тем более он дольше меня без родителей. Ему намного хуже, чем мне. Я смог ему помочь, но кто поможет мне?
В объятиях мы провели не так много времени, прежде чем Инк отпустил меня и вытер слёзы, что были последними.
— У тебя же есть их фотография? — спросил он, зная, что есть.
— Да, сейчас, — произнёс я и полез в карман, нащупав там бумагу, являющейся семейной фотографией.
Достав её, я пристально смотрел на наши счастливые лица. Это фото было сделано на моё 10-летие. Я хорошо помню тот день. Я… Помню? Я помню! Я помню эти лица, помню их голоса. Я всё вспомнил! Даже их любимые цветы помню. Что это за чудо?
— Я помню, Инк! Я всё помню, — радостно воскликнул я, уже проливая слёзы от счастья.
— Эй, не нужно плакать. Всё хорошо, — забеспокоился художник, увидев мои слёзы. Поэтому я решил кое-что сказать.
— «Незабудки».
— Что? — спросил он, явно не понимая, о чём я.
— Это их любимые цветы. Правда иронично? Как можно забыть названия того, что говорит нам о том, чтобы мы не забыли? — рассмеялся я со своей глупости.
— Верно. Это правда глупо, — хихикнул Инк, понимая всю ПЛАЧевность ситуации, — Раз мы вспомнили, пошли и купим пару букетов?
— Конечно, пошли, — всё ещё смеялся я.
Мы пошли к крольчихе, она отдала нам красивые букеты прекрасных цветов, а я отдал деньги. После этого мы вышли из магазина, и направились на кладбище.
***
Мы уже подходили к кладбищу, оставалось лишь идти чуть дальше, и слева уже будут чёрные ворота, разделяющие два мира. Мы с Инком несли по букету цветов, источавшие мягкий запах.
Меня не покидало желание всё бросить и убежать. Но я понимал, что это глупо, ведь я просто бегу от своего страха, а ему это лишь на пользу. Нужно смотреть своим страхам в глаза, нужно бороться с ними и подавлять, делая себя сильнее. Если ты станешь сильным, страхи оставят тебя, так как не любят смелых. Поэтому мне нужно переставать бежать от них. Нужно с ними бороться, я же иду к родителям по своему желанию, Инк не собирался меня принуждать. Даже если не выйдет, всегда можно попробовать ещё.
Так, нет. Я помотал головой и медленно вдохнул, после чего выдохнул. Не нужно думать о провале, нужно думать о победе, тогда точно станешь победителем.
Пока я боролся со своими мыслями, подгоняемые страхом, мы уже стояли на входе. Перед нами были открытые ворота, словно ждущие именно нас. Я посмотрел на землю. Один шаг. Один маленький шаг для других. Один огромный шаг для меня. Смогу ли я переступить эту грань, что разделяет миры? Смогу ли я не быть лишним за чертой? Не убегу ли от страха?
Не знаю. Я не так решителен, как думал раньше. Меня хватило лишь на то, чтобы вздохнуть и продолжать смотреть на эту невидимую черту.
Инк переступил порог чужого мира, и уже стоял передо мной, протягивая руку, приглашая зайти. Как он может так легко перейти грань? Не бояться этого места…
Я неуверенно косился то на линию, то на его руку, не смея вымолвить и слово.
— Ну же, Эррор. Давай, у тебя всё получится, — эти слова он произносил с улыбкой, чтобы хоть немного заставить меня поверить и успокоить.
— Я… Я Не. Я нЕ МОгу… — это произнёс я, отведя взгляд в сторону, — мНе… СлИшКоОм СтрАшНо…
— Нет. Тебе не страшно, — с уверенностью произнёс скелет, — Ты пришёл сюда для того, чтобы принести родителям цветы. Ты бывал в этом месте, когда искал меня. Всё это ты делаешь потому, что хочешь этого. Тебя не останавливал страх раньше, не остановит и сейчас. Я прав? — он всё ещё протягивал мне руку.
— Да, я черЕз страх приходИл в это место. Но сейчАС… Я не знАю.
— Попробуй.
