положено. Может это странно, говорить сейчас с кусками камня или прахом, погребенным под слоем земли, но мне немного легчает. Нужно продолжать.
— Вернусь к тому роковому дню, что изменил мою жизнь. По приходу домой, я нашёл ваши тела. Позвонил по нужному номеру и оказался в полицейском участке. Там я узнал лишь то, что вас убили ради денег, большего мне не сказали. Сомневаюсь, что они будут что-то делать, — эти мысли были у меня частенько, так как информации о группировке недостаточно, чтобы кого-то искать, — Там я познакомился с Рипером, скелетом полицейским. Он был очень добр ко мне. Он помог мне с вашими похоронами. И знаете что? Ваши “друзья” не пришли, представляете? Вы слишком сильно верили их лживым лицам.
Это правда. Кроме меня, никто не замечал этой лжи, что была вокруг каждого, кто считался “другом”. Интересно, если бы родители узнали, это изменило бы хоть что-то?
— Так же Рипер помог мне с домом. Он приютил меня у себя, на время, пока ищет мне дом. Сначала я не понимал, как может взрослый скелет, коп, предлагать первому встречному свой дом. Но оказалось, что я второй встречный, поэтому можно, — хех, забавно, — Не будем говорить о том, что первый встречный был его племянником и что он отказался, — испортил я всю шутку правдой.
Инк улыбался, видимо тоже познал весь сок данного прикола. Я усмехнулся и успокоился, после чего продолжил:
— Я жил у него два месяца, прежде чем он смог найти мне жильё. Он заселил меня в общежитие. Там я познакомился с Гено, вероятно тем, на кого положил глаз Рипер. Он вечно его подкалывает и флиртует, а Гено, либо потому, что не заинтересован, либо потому, что не понимает происходящего, не отвечает ему. Он выглядит холодным и отстранённым, но его родители тоже погибли, да и он не раз показывал свои эмоции, так что считать его пустышкой глупо, — рассказал я о Гено.
— Меня заселили в номер к одному художнику, который оказался противным и гадким, а после выяснилось, что это и был племянник Рипера, — вспомнил я прошлого Инка, заставляя того, кто сидел рядом, немного обидеться, — Он вёл себя просто отвратительно. Вечно был злым, оскорблял, так и не только со мной было. Когда я устроился работать в кафе, то он вообще был там совершенно другим. Вечно улыбался и был милым. Меня это выбесило, поэтому я решил узнать, что с ним. И правда меня напугала.
Я вспомнил, как раньше отвечал на оскорбления Инка, не думая о том, почему он делал это. Видел лишь его маску и к маске обращался. Слишком поверхностно я рассуждал, хотя по-другому не мог, ведь он не давал мне увидеть правду.
— Оказалось, что и его родителей убили, — да у нас тут целый клуб! — А вёл он себя так лишь потому, что винил себя в их смерти. Он думал о том, что если будет отталкивать других, то он сможет их спасти, зная, что обрекает себя на страдания. Он жил в приюте, был один, отталкивал своего единственного родственника, что переживал о нём. Когда я узнал всю правду, то понял, что должен помочь. Я не должен допустить того, чтобы он довёл себя до… — я не смог произнести это слово. Не только потому, что рядом сидел Инк, с поджатыми к груди ногами и опущенной головой на коленях, так не желающий услышать продолжения, но ещё и осознание того, что я никогда не думал о том, что он может сделать это.
Конечно, он говорил о том, что в колледже кто-то пытался покончить с собой, но… Разве обязательно думать о том, что это он? Может он сказал правду? Почему нужно вечно обвинять его во лжи?
Я подвинулся чуть ближе к нему и поднял его голову. Он не плакал, но взгляд был будто виноватый. Голубые глаза, в форме звезды и перевёрнутого треугольника. Посмотрев на меня, скелет протянул руки, прося у меня разрешение. Я усмехнулся и обнял его, так крепко, что мог чувствовать каждую косточку хрупкого тельца. Он обнял меня за шею, утыкаясь в мой тёмно-синий шарф, такой теплый и мягкий. Я же мог наслаждаться тонкой тканью, что являла собой кофейный шарф, явно не слишком теплый, и источающий запах красок. Интересно, если я подарю ему новый, это будет хорошей идеей?
Мы просидели так недолго, из-за холодной земли, наверное. Выпустив друг друга, я вновь продолжил разговор с родителями, а Инк же лёг мне на колени, повернувшись лицом к могилам.
— Я рассказал вам о милом скелете, которого вы могли бы увидеть сейчас, будь вы живы, — закончил я тему моего лучшего друга, — Как вы уже знаете, я работаю в кафе, вместе с ним. Ещё я поступил в колледж и попал сразу на второй курс. Вам не нужно было говорить мне, что хорошие оценки дадут мне дорогу в будущее, но вы были правы, — это и вправду было здорово, когда многолетние труды учёбы, дали результат в колледже, — Там я нашёл Найтмера. Оказалось, что после вашей смерти его родители испугались, из-за этого он и не общался со мной. Я узнал, что у него есть младший брат, так ещё они и близнецы! Причём у старшего явно синдром старшего брата, — вспомнил я первую смешную шутку художника, что тоже посмеялся, — Познакомился с Кроссом, парой Дрима, младшего брата Найта. Он довольно клёвый, хоть и выглядел поначалу безэмоциональным. Ещё встретил Хоррора, — от этого имени творец затрясся, а я напрягся, — Лучше бы я слушал вас и не связывался с ним. Этот подонок стал совершенно невменяемым. Либо из-за травмы, что ослепила его и проделала дыру в башке, либо он всегда был таким, но умело притворялся. Эта мразь посмела довести до слёз двоих милых скелетов.
Напомнив Инку произошедшее, я был слишком наполнен злобой и ненавистью, чтобы сразу заметить, что он начал плакать. Когда же на мои кости стали капать холодные слёзы, тогда я смог отойти от гнева, поднять дрожащее тело и обнять, согревая своим теплом напуганного художника.
Зря я его вообще вспомнил, только Инку сделал больно. Но на удивление, он успокоился очень быстро, что меня немного озадачило. Продолжая находиться в недоумении, я решил спросить о том, что хотел спросить ранее:
— Инк, ты не знаешь, что это за букет? — поинтересовался я, указывая на белые цветки, — Кто их принёс?
— Не знаю. Я думал, что они остались с похорон, но слишком свежие. А родственники или друзья не могли? — дал
