Мне стало холодно, когда я смотрел, как она крадется вдоль паруса, оценивая ряд босых ног, словно хищный зверь. Я мог только представить себе, каково это было на другой стороне паруса, среди холостяков, сидящих на жестком полу и наблюдающих, как ее тень пересекает бледную ткань.
И я был бы там, с содроганием осознал я. Если бы Один не оттащил меня от бочонка с медом и не втолкнул в холл Сигюн, я бы сейчас стоял на полу по соседству с Бальдром, Фрейром и остальными, надеясь вопреки всему, что воительница из Йотунхейма не выберет меня в мужья. Я усилил иллюзии, чтобы скрыть улыбку, искривившую мои губы. Похоже, я был обязан Сигюн гораздо больше.
Перед нами Скади перестала расхаживать. Она стояла перед четвертым мужчиной слева, точно там, где только что стоял Бальдр. Я не мог видеть ее лица, но линии ее тела были напряжены, будто она собиралась нанести удар. Она наклонилась, протянув руку, и Один прочистил горло так громко, что звук заполнил весь зал.
— Только зрение, — сказал Один. — Без прикосновений.
Спина Скади напряглась, как и мышцы шеи. Она снова прошлась по всей длине паруса, остановившись на том же самом месте. Лицо Скади сморщилось от мрачной решимости. Тускло освещенный ряд ног перед ней выглядел чертовски похожим; я даже не мог сказать, кто из них Асы, а кто Ваны. Но Скади, похоже, уже приняла решение.
— Он, — сказала она, указывая на четвертого мужчину слева. — Это самые красивые ноги в Асгарде. Они могут принадлежать только Бальдру Прекрасному.
Бледный глаз Одина сверкнул. Вот дерьмо, подумал я. Черт, черт, черт…
Парус упал на колени людей, сидевших на полу. Я заставил лампы вспыхнуть, наполнив зал своим ярким светом. Поднятый палец Скади задрожал. Она указывала на смуглое, обветренное лицо Ньёрда — Вана, воспитавшего в Асгарде двух своих детей — Фрейю и Фрейра. Он попытался улыбнуться Скади, но выражение его лица дрогнуло, и вместо этого он выглядел так, словно задыхался.
Я взглянул на Скади. Отвращение и ярость, отразившиеся на ее лице, были так ужасны, что я чуть не отступил назад. Несмотря на недавнее замечание Ньёрда о моем происхождении, я всем сердцем сочувствовал ему. Я даже представить себе не мог, каково это — быть объектом такого хмурого взгляда. Если бы Сигюн так смотрела на меня до нашего странного брака, я бы, наверное, сразу же вернулся в Мидгард и напился до смерти.
— Один, ах ты членосос, мать твою… — начала Скади.
— Моя госпожа, — произнес Один достаточно громко, чтобы заглушить ее протесты. — Тщательно подбирай слова. Это начало вашего брака.
Рука Скади опустилась на рукоять меча, пристегнутого к ее правому бедру.
— Ты обманул меня.
Ньёрд встал и потянулся через смятый парус на полу, чтобы схватить Скади за запястье.
— Моя госпожа. Я знаю, что это было не то, чего мы оба ожидали, но, возможно, мы все еще можем найти некоторую радость друг в друге.
О. Я сжал кулак, прижав его к боку. Вот что я должен был сказать Сигюн после того, как Один бросила меня в ее прелестном маленьком домике. Именно так и должен говорить настоящий муж.
Что я опять сказал, сразу после того, как Один связал нас вместе? Мои слова тут же вернулись ко мне, как всегда поступают самые глупые и неуместные вещи. Вот дерьмо, сказал я своей новой жене. «Сигюн, верно?» Я поморщился под своими иллюзиями. Рука Скади замерла на рукояти меча, и тишина в зале, казалось, сгустилась, как дым.
— Произнеси эти слова, — приказал Один.
Шея Ньёрда напряглась, когда он сглотнул.
— Моя госпожа Скади. Я связан с тобой. Ты часть меня.
— Скади, — произнес Один таким же властным голосом.
Скади выпрямилась во весь свой внушительный рост. Она была выше Ньёрда и почти такого же роста, как Один.
— Я приму это, — выплюнула Скади. — Но ты дорого заплатишь за свое предательство, ты, говнолиз. — Она сжала руку Ньёрда в кулак. — Я связана с тобой. Ты — часть меня, — пробормотала она, торопливо выговаривая слова.
И все же воздух был наполнен магией этих клятв. Я почувствовал очередной укол сочувствия к Ньёрду. Неужели я действительно думал, что у меня была самая плохая свадьба в Девяти мирах? О, клянусь гребаными звездами, это было гораздо более болезненно, чем тихий обмен клятвами, которые мы с Сигюн разделили в ее зале.
— Замечательно, — сказал Один. — А теперь давайте отпразднуем наш союз…
— Стой! — Скади отстранилась от Ньёрда и повернулась к комнате, ее пылающие глаза были полны гнева. Она прошествовала мимо ряда холостяков, окинув всю толпу хмурым взглядом и сжав в кулаке рукоять своего меча. Асы отступили назад.
И тут она увидела меня. Скади усмехнулась с чистой злобой. Рефлекторно я потянула магическую энергию, готовясь к быстрому выходу.
— Локи Лаувейисон. Ублюдок, — промурлыкала она. — Локи… Кузнец Лжи. Локи, источник всех бед Асов. Один обманул меня с мужем, но я думаю, что взять твою голову будет еще слаще, чем трахнуть Бальдра Прекрасного.
Она вытащила меч из ножен. Резкий металлический скрежет наполнил воздух.
— После всех неприятностей, которые ты причинил, думаю, Асы даже поблагодарят меня за это, — сказала Скади, медленно приближаясь к моей шее. Толпа расступилась, пропуская ее вперед.
— Моя госпожа Скади, — сказал я, одарив ее своей самой очаровательной улыбкой. — Возможно, спешка с бракосочетанием повлияла на твою память.
Она моргнула, вероятно, пытаясь понять, не оскорбляют ли ее.
— Ты заключила сделку с Одином, — сказал я, все еще улыбаясь. Я также сделал несколько маленьких шагов в сторону от сверкающего острия ее клинка.
Скади нахмурилась, и ее клинок дрогнул. Один шагнул вперед, оттолкнув меч Скади в сторону, словно это была детская игрушка.
— Как это верно! — произнес Один, будто тоже только что вспомнил какую-то неясную, давнюю договоренность. — Но прошу тебя, Скади, давай оставим этот разговор об обезглавливании до конца праздника. В конце концов, мы должны отпраздновать свадьбу!
Скади нахмурила брови и сердито посмотрела на меня.
— Ты должен заставить меня смеяться.
Я слегка поклонился ей, надеясь сбить ее с толку.
— Это было бы для меня величайшей честью.
Скади фыркнула совсем не по-женски, и что-то мокрое ударило меня по лицу. Плевок. Скади Грозная только что плюнула в меня. Я заскрежетал зубами. Мои кинжалы были так близко здесь, в Асгарде. Возможно, у меня даже будет шанс добраться до горла Скади, прежде чем ее меч найдет мое сердце.
— Я никогда не буду смеяться из-за тебя, — прорычала Скади. — Ты убил моего отца, трусливый ублюдок. Если бы ты и твоя психованная шлюха-мать оба умерли при родах, все Девять миров праздновали бы это событие.
— Ты так же красноречива, как и красива, — ответил я.
Скади снова моргнула. Один воспользовался ее нерешительностью, обнял ее за плечи и повел к длинному столу в передней части зала, где уже ждал пир.
***
Я смешной ублюдок.
Здесь нет нужды в ложной скромности, я могу заставить камень смеяться. Юмор и секс — два моих любимых оружия, и я должен сказать, что я чертовски хорошо разбираюсь в обоих. Кроме того, Скади, казалось, расслаблялась по мере приближения ночи. Сначала я держался в стороне, делая вид, что мне больше некуда идти, но стараясь не привлекать к себе слишком много внимания, в то время как Скади, сидевшая между сияющим Одином и куда менее счастливым на вид Ньёрдом, на самом деле пировала. И пила мед.
Черт, она напивалась. Она, казалось, пыталась дать Тору фору, осушая одну бутыль меда Вал-Холла за другой, чихвостя при этом духов Йотунхейма и в хвост и в гриву.
Я бочком пробирался сквозь толпу, рассказывая истории, заставляя людей смеяться и опрокидывая кувшины меда, чтобы расслабиться. Когда я, наконец, добралась до свадебного стола, я поймал кураж, и я только начал. Я продолжал, даже не взглянув на Скади. Моя история о том, как Тор переоделся невестой, чтобы забрать свой молот у Трима, всегда пользовалась огромным успехом на свадьбах. Я рассказал ее без запинки, не сбиваясь с ритма, хотя, конечно, не мог рассказать всю историю целиком.
