Андарские скоты устроили целый лагерь в районе второй шахты, где когда — то я спасал Нелли от Уцарии. Пожгли и поломали наши лачуги, сколоченные для привалов, и сидят довольные у костров.
Вернее озадаченные. Их побитые товарищи, похоже, уже настропалили большой отряд идти разбираться с дерзкими фелисами.
Стою во тьме неподалёку и слушаю разговоры их командиров, которых нашёл практически сразу. Самый яркий из четырёх костров в лагере — именно их. Шесть человек в кожаной броне, мечи, арбалеты, ничего особенного.
Опрометчиво они не стали выставлять караулы, поэтому и подкрался так близко.
—…говорят у бастарда там добра на миллионы таланов, — обсуждают. — Пока дураки гуляют по домам левантских господ в поисках скудной наживы, можно поживиться здесь, у ублюдка Аргириса.
— Ну да, если не мы, то другие придут.
— А сколько там охраны?
— Фелисов двадцать от силы, двух ранили.
Как только стали понятны их цели, я уверенно вышел к ним на свет и без всяких церемоний занял свободное пространство у костра, усевшись на перевёрнутую корзину, которую сам явил.
В меня впились шесть пар глаз и ещё с соседнего костра бойцы посмотрели вопросительно.
— О, а ты что за птица? — Возмутился ближайший справа, отшатнувшись.
— Одежда шутовская, блестит вся, — пошли сразу комментарии. — Из чего ж такая? Брезент может? Не взмок?
— Ты чьих будешь, парень? — Спросил тёмненький мужик лет сорока, сидящий слева, впервые подав голос. Он единственный из шести, кто не стал шутить по поводу моей брони. На мечи за спиной посмотрел сразу.
— Я свой собственный, — ответил ему и дальше с улыбкой: — Мимо проходил, страшно одному в ночи, заплутал. А тут костры горят, дай, думаю, поздороваюсь с добрыми людьми.
— И не поздоровался, — усмехнулся бородатый весельчак.
— Виноват, господа, — кивнул. — Серебра и Света вам в долгой ночи.
— Левантский небось? Рожа светлая, — бурчит худощавый, сидящий напротив.
Другой командир терять время не стал, кивнул солдатам с костра, те и подорвались, окружили, подступив. Но пока оружия доставать не стали.
Вижу, что и другие бойцы насторожились, по округе озираются. Мало ли отвлекаю.
— Вы что здесь забыли, андарские? — Спрашиваю я, игнорируя тупой вопрос.
— О, как заговорил! — Смеются.
— Пьяный что ли⁇
— И не боится ведь, давай вязать.
— Да погоди, — остановил все порывы сидящий слева. Похоже, их главный.
Прищурился ещё так.
— А ты не знаешь вестей? — Решил мне, видимо, ответить, да реакцию проверить. — Наш король Мартин невесту свою сыскал в Леванте. Пленённую и поруганную Жозефину.
— Вернее ему донесли, что она пленённая и поруганная, — захихикали солдаты за моей спиной. — Уже никому ненужная.
— Кроме Мартина…
Твою мать, они серьёзно⁈ Действие золотых волос должно было уже давно закончиться.
— А ну счастье — то какое, — комментирую приподнято, делая вид, что не услышал солдат. — Так всё — таки, вы что здесь забыли, воины?
— Ха, допрашивает, будто он здесь король, — продолжают за спиной бойцы.
— Земли левантские смотрим, — отвечает главный. — По праву победителей.
— Это каких таких победителей⁇ — Отшатнулся уже я.
— Ты как с Мора свалился, парень, — усмехнулся командир напротив. — Два дня как мы Левант взяли. Драка была славная. Но против армии Андарии шансов никаких.
Хера се. В груди похолодело. Как такое возможно⁈ Долбаное войско, которое король Андарии собрал за Хребтом, сюда перевалило⁇ И под шумок ударило в спину⁉ Эта роль же отводилась армии Дуада! Или Сехмет здесь переиграла меня, подготовив несколько возможностей⁈
— Чего приуныл? — Смеется мужик справа и ко мне даже наклоняется. — Лица на тебе нет, отчего же?
— Да тише ты, — шикнул на своего главный и мне: — про Утёс Стеклянный знаешь что? Сам откуда?
Молчу секунды три, борясь со смятением и порывами всех здесь разорвать. А затем предлагаю вполне серьёзно:
— Вы сейчас сворачиваете лагерь и уходите обратно. На Утёсе нет ничего для вас ценного. Разве что самое ценное там и оставите. Свою жизнь. Предлагаю без кровопролития обойтись. И даже прощаю вам ранения моих людей. Более того, предлагаю монет, триста тысяч таланов. Сумма не малая, компенсируете семьям погибших.
— Сбрендил совсем? — Заохали и загалдели.
— Так ты с Утёса что ли?
— А монеты такие где? С собой или припрятал?
— Вы меня не услышали? — Обозначаюсь, не отрывая взгляда от их главного. — У вас есть шанс уйти, да ещё и с компенсацией за моральный ущерб.
— С чего такая щедрость? — Спросил худощавый, кривляясь.
— Людей убивать не хочется. Какими бы мразями они ни были, — ответил честно. — Я даю вам возможность выжить.
Все вдруг заткнулись, перестав даже шептаться. Затаились, похоже. А может, прочувствовали, наконец, что повеяло от меня смертью.
— Понятно, — выдохнул главный устало и своим махнул: — вяжите, будем допрашивать.
Жаль.
— Вы сделали свой выбор, — заключаю я и замедляю время.
Первым солдатам рублю головы и ловлю себя на мысли, что это не обязательно. Надо же, как быстро вошло в привычку. Дальше проще. Ведь это всего лишь люди. Очень хрупкие и боящиеся любой боли… люди.
Сердце кровью заливается, некоторые совсем молодые парни. Но пришлось убить всех до единого. Чтобы не осталось свидетелей. Иначе придут мстить на Утёс. Один конник попытался уйти, но получил копьё в спину. Ещё трое спрятались в пещере под шумок, но выдали себя слишком громким дыханием.
С клинков ещё не докапала кровь, а я перемещаюсь во двор нашей придорожной таверны! И осознаю окончательно, что убитые не соврали.
Всё очень плохо. Андария действительно напала на Левант, пользуясь отвлечением на вампиров.
На удивление здание таверны с частью забора уцелело, и пьющими заполнено до отказа. Те веселятся среди разрухи и в ус не дуют. Судя по лошадям в стойлах с дорогими сёдлами, внутри не простые солдаты. Андарские командиры празднуют победу.
Другим зданиям в окрестностях повезло меньше. Некоторые поломаны, на месте других дотлевающие угли, третьи ещё полыхают.
В таверну не пошёл разбираться. Душу будоражат женские крики, плач детей и стоны. Вражеские солдаты бегают по округе и ловят девушек, уже поруганные женщины убиваются у трупов своих мужчин. Кажется, что бой только прошёл. По крайней мере, здесь. Веет кровью, пеплом и горем, пришедшим в дома.
Судя по следам, драка состоялась действительно ожесточённая. В Леванте было около семидесяти тысяч солдат обороны, но андарских, похоже, в три — четыре раза больше.
При виде, как бесчинствуют захватчики, прихожу в ярость. И рублю всех, кто попадается с опознавательными знаками Андарии. Кажется, что вражеские бойцы вообще не обращают на меня внимания, расслабились, легко получают удар в спину. Другие не оглядываются на то, как валятся и кричат их товарищи в предсмертной агонии. Увлечены насилием и грабежами. Одного ублюдка прямо с девушки снял.
До второго не успел вовремя, он забил мальчишку ногами до смерти.
Прохожу через проломанные ворота, пересекая черту самой столицы. Внутри не легче, жар от кострищ витает, как в парилке, валится всюду черепица, стёкла бьются, крики истошные, кто — то за кем — то гоняется по переулкам. В хаосе мародёрства и насилия всё ещё слышен лязг металла. Вскоре убеждаюсь, что, несмотря на прорыв обороны города, сопротивление продолжается. Очаги повсюду.
Иду по улице, как белая ворона, ошалелый и шокированный происходящим. Всё, словно под воздействием некой злой мглы. Сумасшествие, безумие охватило всех этих людей. И я никак не могу поверить в действительность происходящего. Ведь мы, воины Света, защищаем в том числе и Левант за сотни километров отсюда. А здесь уже всё пылает, по брусчатке льются реки крови и люди творят нечто невообразимое, убивая друг друга.
Мы ведь все братья. Мы на одной стороне.
Но всюду трупы. Тела солдат, стражи, полиции, гражданских, всех подряд.
