- Но почему?
- Я некромаг, ты тоже, между нами, как связующее звено, оживший мертвец. Все логично. Ты начал черпать силы везде, где только мог. Блэк для этой цели не подходил, и твоя магия оперлась на того, кто больше подходил для требуемой цели. Так случилось, что наиболее подходящими кандидатурами оказались я и Волдеморт. Никогда не думал, что окажусь в такой компании, спасая тебя. Вот уж неисповедимы пути мертвецов.
Снейп замолчал, заинтригованный иронией судьбы. Гарри тоже не знал, что сказать на такое заявление. Не придумав ничего, он медленно встал и пополз на свою кровать. Откинувшись на подушки, юноша облегченно вздохнул. Усталость снова накатила на него. Положив очки на тумбочку, он прошептал Снейпу: «Спокойной ночи!» и тут же уснул без сновидений.
Глава 15.
На этот раз больные провалялись в госпитале все выходные, и с трудом были отпущены мадам Помфри после грандиозного скандала, учиненного ей Снейпом. Кажется, зельевар, по совместительству штатная Хогвартская Чума, не желал давать ученикам ни единой радости в жизни. Даже Гарри, за последние месяцы привыкший к ядовитой резкости своего наставника, старался большей частью притворяться спящим, чтобы лишний раз не попадать под горячую руку раздраженного профессора. Хотя в чем-то Снейп был прав. Время, проведенное на больничной койке, ни в коей мере нельзя считать плодотворным. Тем более что даже больничный режим не избавил их от общения с директором.
Дамблдор навестил больных на следующее же утро, но к этому герои вчерашнего дня были уже готовы. Как всегда козлом отпущения был назначен Волдеморт, на которого все и списалось: и состояние Гарри, и болевой шок Снейпа. Еще не до конца вытравленному гриффиндорству юноши претила мысль о таком лицемерии, но в данном случае это было самым разумным решением. Не заявлять же, что Альбус Дамблдор, великий белый маг, защитник обиженных и угнетенных, борец со злом во всех его проявлениях, напал на собственного ученика и чуть не убил его. Так что у некромагов моментально обнаружилась амнезия, а пришедший навестить любимого декана Малфой был срочно послан за зельем, противоядием против Веритасерума. На всякий случай. Так что арсенал Гарри пополнился еще одним артефактом и еще одним секретом, требующим сохранности от любопытства друзей.
Кроме Малфоя, к больным были допущены и Гермиона с Роном, которые поведали: в матче выиграл Хаффлпафф, что само по себе было удивительно. Капитан гриффиндорцев в подробностях расписал достоинства и недостатки обоих команд, а заодно прикинул шансы на получение Кубка школы. Он был в таком воодушевлении, что даже присутствие рядом все слышащего Снейпа его не смущало. Зато Гермиона поведала другой слух: Чоу возмущалась, и сетовала на нечестную игру хаффлпаффского ловца, он де отвлек ее от поиска снитча. Смущаясь, девушка предположила, что дело тут в парне, точнее в его отсутствии. Гарри не знал, что на это сказать, и вскоре друзья удалились, оставив его наедине с язвящим профессором.
Вся последующая неделя прошла в ожидании какого-нибудь подвоха от Дамблдора или Волдеморта. Но на удивление ничего страшного не произошло. Снейп посетил второго своего «господина», принес извинения за то, что не смог прибыть по первому зову. И был прощен за одну только информацию о связи состояния Лорда с нездоровьем его противника. В разговоре с Нарциссой Снейп высказал мысль, что Волдеморт напуган, а напуганный темный маг такой силы становится непредсказуемо опасен. Гарри предупредили о возможных осложнениях, так что теперь ему приходилось быть вдвойне осторожным. Напряжение нарастало. Его нервы стали похожи на натянутую тетиву. Юноша чувствовал, что еще немного, и он может сорваться на ком-нибудь. Единственным спасением от этого безумия были объятия, поцелуи, ласки Сириуса. Но даже они перестали его удовлетворять, хотелось чего-то большего. В этом же ему было отказано.
Гарри мог понять нежелание Сириуса менять что-то в их отношениях. Крестный по-прежнему был уверен, что происходящее между ними - нездоровое влечение, вызванное жестокой необходимостью. Может быть, если бы их не связывали, хоть и не кровные, но все же родственные узы, то Гарри удалось бы убедить мужчину, что все происходящее вполне нормально. Но помимо этого между ними стояло и вековое предубеждение общества против любовных и сексуальных отношений двух мужчин.
Как понял Гарри из бесед с крестным, гомосексуализм и в магическом мире был не в почете, если не сказать наоборот. Если магглы еще могли играть в лояльность и демократию, то вымирающий вид чародеев боролся за себя всеми доступными средствами. Каждый маг был обязан обзавестись потомством, так что непродуктивные в этом плане отношения не то что не поощрялись, но в прошлом и жестоко карались. Сейчас стало чуть проще, но волшебный мир был консервативен и менялся крайне медленно, так что большинство по-прежнему старалось скрывать свои сексуальные предпочтения от других, а часто и от себя самих. И это было логично при законах, позволяющих если не убийство, то развод без содержания с неспособной к деторождению женой, при традициях ранних помолвок чуть ли ни с колыбели и аристократических обычаях жить двойной жизнью.
Гарри все это понимал, но не собирался принимать. На удивление он совершенно спокойно отнесся к своему положению и к тому, что его тянуло к Сириусу. Но его нельзя было в полной мере называть геем: другие мужчины его не интересовали с этой точки зрения, скорее наоборот. Нет, его влечение распространялось исключительно на это красивое стройное тело, на это молодое лицо, на котором выделялись ярко-синие глаза зрелого, много повидавшего человека. Родные глаза крестного. Гарри верил, что однажды сломит сопротивление Сириуса, и тогда им обоим станет спокойнее. А пока он будет соблазнять мужчину, убеждать в своей искренности, напоминать о возможности таких отношений между ними и тогда…
Но пока это «когда-нибудь» не наступило, Гарри приходилось удовлетворяться малым, тем более что при усиленных занятиях с наставниками у него часто не хватало сил на что-то серьезное. В воздухе носился неуловимый запах надвигающейся беды. Снейп, несмотря ни на что, боялся, что у них не хватит времени подготовить Гарри к предстоящим сражениям. Посему сутки бедного адепта уже увеличились вдвое. По его внутренним часам уже давно должно было наступить рождество, тогда как еще не выпал и первый снег. Усталость - вот единственное чувство, которое ныне сопутствовало ему в жизни. Гарри все больше стал отходить от реальности, стараясь переложить часть своих обязанностей на благоволящую к нему Гермиону. Во всяком случае, частично занятия по ЗОТС он переложил на нее, так как знал, что не выдерживает взятого на себя темпа жизни, а значит, либо сам покалечится, либо, что страшнее, покалечит других. Благодаря постоянным тренировкам со Снейпом его реакция на опасность была моментальной, палочка появлялась в руках так быстро, насколько это вообще было в человеческих силах, и сразу за этим следовало заклинание из богатого арсенала проклятий. Радовало одно, что он еще не успел натренироваться на использование «Авады», но и без того приходилось держать свои силы и рефлексы под постоянным контролем. Но именно эти способности были призваны спасти ему жизнь. И они спасли.
