снова сходит на нет.
Она ничего не понимает. Не знает, какого было мне. Что я испытывал все эти месяцы. Что и меня рвало. На части. И я понятия не имел, что кто-то может страдать по мне.
– Мне пришлось оставить тебя, – сцепив зубы, поясняю я. – Потому что моя жизнь тебе не подходит.
– А кто это решает? – она снова ухмыляется. – Ты? Думаешь, можешь принимать решения за других людей?
– Я хочу все исправить, – уверенно, но со всей возможной доброжелательностью заявляю я.
– Поздно, – выдает Милана, и по ее щеке скатывается горячая слеза, которая так и не смогла удержаться в глазах.
Она точно по сердцу моему катится, оставляя за собой жгучую рваную борозду. Сука! Такого со мной отродясь не было. Нытье ненавижу. Но сейчас влажная дорожка на лице любимой женщины порождает дикую ярость, злобу на себя, потому что это я заставил ее плакать.
Смахиваю соленую каплю с бархатной щеки, нежно поглаживаю пальцем и понимаю: что бы она сейчас не сказала, что бы не сделала – отпустить не получится, не смогу.
– У меня есть парень, – Милана смотрит мне прямо в глаза, когда произносит это. С вызовом. Все силы вкладывает в то, чтобы звучать убедительно.
– Какой? – усмехаюсь. – Этот мальчик из ресторана?
– Да.
– И что? Ты любишь этого пацана? – стискиваю зубы, хотя и знаю, что соврет сейчас. Болтать она может, что вздумается, только вот поведение совсем о другом говорит.
– Да, люблю, – тон голоса в очередной раз понижается. Вранье – не ее конек.
– Ага! – злюсь я. – Как же! Что же не трахнулась тогда с ним? Почему не утешаешься в его руках после вчерашнего? Где он, Милана?
Она молчит. Не знает что ответить, видно, очередная ложь под моим пристальным взглядом не дается так легко. Храбрость заканчивается.
– Где? – рычу я. На эмоции ее вывести хочу. Растормошить. Чтобы выдала все как на духу.
– Ненавижу тебя! – слабо выкрикивает она, снова заплакав. – Ты… ты…
Я больше не трачу времени на пустые разговоры. Притягиваю ее лицо ближе, пленяя рот.
Как же, сука, сладко. Я, блядь, половину своего состояния слил, лишь бы Китаец помог найти Милану. Сбежать от меня решила, мелочь! Думала не найду. Укрыться хотела. Только вот не вышло ничего. Я бы душу продал за информацию с адресом. Жизнью бы пожертвовал за возможность хоть еще раз взглянуть на нее.
И теперь, я не отступлюсь. Она моя, и точка.
Ночью я не спал. Каждую секунду брал в руки мобильный. Звонка ждал. Лишь утром, когда я уже готов был снова наведаться к узкоглазому и поторопить его своими методами, раздалась спасительная мелодия.
Но это все того стоило. Даже этого поцелуя. Горячего. Жгучего. Касающегося души и сердца. Приносящего облегчение, порождающего желание. Всепоглощающего и глубокого.
Вся она моя. Вся. Свяжу. Заберу. Но не отдам никому.
Знаю, ее обида слишком горька, чтобы Милана с легкостью отпустила себя. Я и сам себя ненавижу за то решение, но до сих пор считаю, что поступил правильно. Оно верное, но я не хочу больше идти по такому пути. Мне просто не справиться.
Милана
Горячий поцелуй говорит мне о том, что без него не смогу. Снова начать с нуля не выйдет.
Нужно ли губить все из-за собственной гордости? Кому от этого легче будет?
Его мягкие, но требовательные губы утягивают меня в пучину страсти. Я не могу сдержаться. Растворяюсь в нем. Теряю себя. Понимаю, что только так живу. Рядом. С ним. И больше никто не сможет заменить Зверя.
Ненависть за то, что он сделал, кислотой по сердцу разливается. Не дает отпустить все, справиться с обидой, слишком плотно засевшей внутри.
Я училась жить без Даяна. Я старалась забыть его. Смирилась с неизбежным, но он вернулся снова. Наизнанку все чувства вывернул.
Ощущаю пустоту, когда мужчина разрывает наш поцелуй. Будто жила только когда он касался меня, а теперь жизни в теле не осталось.
– Передумала? – мягко, своем непохоже на себя, спрашивает Даян.
Я едва заметно мотаю головой, потому что не знаю ответа.
Это движение, видимо, не укрывается от Зверя.
– Я все равно тебя заберу… – он держит мое лицо в своих ладонях.
Крупные пальцы гладят щеки. Он стирает слезы, медленно стекающие по ним.
– Ты моя… – смотрит прямо в глаза. – Не отдам никому.
Сердце сжимается. Мне хочется верить его словам.
Даян снова целует меня, а я теряюсь во времени и пространстве.
Мне очень хочется ответить ему согласием, сказать, что и он мой, что я тоже не хочу расставаться, что я… Я просто очень сильно его люблю.
Но внутренний барьер не пускает. Не дает отпустить себя, забыть прошлые обиды. Я боюсь новой боли. И этот страх так силен, но лишает возможности дышать.
– Если ты не захочешь, я все равно заберу тебя. Прямо сейчас возьму в охапку и затолкаю в машину.
– Ты мог просто не уходить, – шепчу я. – Но бросил.
– Я как лучше хотел…
Мне кажется, я снова вижу боль в его темных глазах. Она плещется там, заставляя меня верить. Будто он тоже страдал.
– Теперь все исправлю.
– У тебя жена, а я видела, как… – задыхаюсь оттого, что говорю.
– Чщщщ… – палец на моих губах лишает возможности произносить слова.
– Мне никто больше не нужен, – отрезает слишком грубо.
– Даян…
– Наш брак с Асией никогда не был настоящим. Я не имею с ней ничего общего.
– А сын? – не знаю, зачем спрашиваю все это.
– Булат не мой ребенок.
– Но…
– Мне никто не нужен! Ясно? – рычит, сцепив зубы. – Только ты.
Даян отпускает мою голову и проходит ладонями по шее. Медленно. Чувственно. Но его прикосновения все равно слишком горячи.
Мое дыхание учащается. Грудь вздымается все чаще. Она наливается тяжестью. Острые вершинки сосков вытягиваются.
Я открываю рот, чтобы вдохнуть хоть немного больше такого необходимого воздуха.
Грубые пальцы пробегаю по моей обнаженной груди, сдавливая.
Даян просто сдерживается. Я знаю, что хочет разорвать. Он никогда не нежничает, и любое плавное движение – жесткий самоконтроль.
– Аааах, – выдыхаю я, когда Зверь зажимает мои соски. На грани боли.
Подаюсь навстречу его ласке. Я хочу верить, что это не просто
