— Нет ответа? — спрашивает он.
— Нет.
Затем мой телефон звонит с входящим текстом.
Что происходит???!!!
— Это от Бриджит.
— Спроси ее, где она.
Я делаю это, и она отвечает:
В квартире Уэста и Криша. На пожарной лестнице. Полиция здесь с поисковой собакой!!!
Уэст стоит прямо за моей спиной и читает через плечо.
— Черт. Я надеялся, что они лгут об этом. Узнай, где Криш.
Минута, которую нам приходится ждать, кажется целой жизнью.
В комнате Уэста с копами и собакой.
— У тебя там было что-нибудь, что они могли бы найти? — шепотом спрашиваю я Уэста.
— Нет. Я не продавал весь семестр, ты же знаешь.
— Значит, беспокоиться не о чем.
Он смотрит на меня почти с жалостью.
— Хотел бы я, чтобы все было именно так. Спроси, может ли она тебе позвонить. Мы не должны переписываться об этом дерьме.
За мной наблюдает коп. Не хочет, чтобы я отвечала на звонки.
Пауза.
Она попыталась забрать его, но я спросила, арестована ли я, она ответила, что нет, и я оставила его себе. Но лучше общаться текстом.
— Удивлен, что она подумала об этом, — говорит Уэст.
— Она много смотрит криминальные сериалы.
Через несколько секунд еще одно сообщение:
Они в комнате Криша.
Уэст кладет руку мне на талию. Он прямо за мной, прямо со мной.
Не думаю, что смогу вынести, если он уйдет.
Они что-то нашли.
— Черт возьми, — говорит он. — Этот маленький придурок. Я говорил ему.
— Говорил ему что?
— Не держать травку в квартире. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Но он ленивый маленький ублюдок и не думает ни о чем. Черт побери.
Он забирает у меня телефон и начинает печатать большими пальцами.
— Что ты хочешь ей сказать?
— Тс-с. Пишу, что собираюсь позвонить. Я говорю, она слушает. Ей не нужно отвечать.
Должно быть, у него все в порядке с Бриджит, потому что через секунду он стучит несколько раз, прикладывает мой телефон к уху и ждет.
— Бридж, послушай, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. Мне нужно, чтобы ты просто сделала это, если хочешь помочь Кришу, и я знаю, что ты этого хочешь. Через несколько минут будет слишком поздно, так что вот в чем дело. Мне нужно, чтобы ты ворвалась в эту спальню, встала прямо посреди всего этого и сказала полиции, что травка принадлежит мне. Веди себя так, как будто ты подружка Криша, как будто он благородно пытается взять вину на себя, а ты ненавидишь меня и хочешь, чтобы я сел за попытку свалить все на него. Говори все, что нужно. Возможно, тебе придется пойти в участок для допроса, но просто продолжай вести себя так, будто ты ни хрена не знаешь, чего ты и не знаешь и продолжай говорить, что травка принадлежит мне. С тобой все будет в порядке, и с Кришем тоже. Он им не нужен. Они хотят меня. И, если Криш будет возражать, найди способ сказать ему: «Уэст сказал сделать это. Ты меня слышишь?»
Уэст смотрит на меня, потом на потолок.
— А после того, как все закончится и тебя освободят, я хочу, чтобы ты нашла Кэролайн и позаботилась о ней для меня. Позаботься о ней как следует. Я знаю, что ты не можешь сейчас говорить, но обещай мне. Ты ей понадобишься.
Гулкий стук в дверь пекарни заставляет меня подпрыгнуть.
— Мистер Ливитт!
Они неправильно произносят его имя.
Левитт, а не Ливитт.
Без всякой причины, это то, что заставляет меня заплакать.
— Спасибо, Бридж, — говорит Уэст и отключает связь.
Он открывает адресную книгу на моем телефоне.
Бах-бах-бах.
— Мистер Ливитт!
Он печатает Бо. А потом телефонный номер с кодом города 541.
Он протягивает мне телефон.
— Я открою дверь, — говорит он. — Я собираюсь впустить их сюда, потому что тут нечего искать, а они все равно получат ордер и завтра вернутся, беспокоя Боба. Так что они будут искать, а мы будем печь хлеб, хорошо? Это может занять у них десять минут, может быть, три часа, но в какой-то момент они решат отвезти меня в участок. Ты останешься здесь и закончишь смену. Я не хочу, чтобы Боб влип еще больше, чем нужно. Потом просто затаись, Кэр. Они не могли найти в комнате Кришны больше пол унции. Может, четверть. Это проступок. Ничего особенного.
— Зачем ты это делаешь?
— Утром позвони Бо и расскажи, что случилось. Он позаботится обо всем, о чем нужно позаботиться. Передай ему, что, если у меня есть еще одно одолжение, пусть присматривает за Фрэнки, пока я во всем не разберусь.
— Уэст...
Бах-бах-бах.
— Мистер Ливитт!
Я этого не вынесу. Я не могу.
— Мне нужно, чтобы ты сделала то, что я сказал, — говорит Уэст. — Мне это нужно. Ладно?
— Ладно.
Когда он целует меня, его рот теплый и живой, его руки крепко обнимают меня, но что-то уже позади, что-то уже умерло, мне хочется кричать. Я сжимаю его футболку в кулаках.
— Я люблю тебя, — говорю я ему, не собираясь этого делать. Сейчас не самое подходящее время. Это неправильно. Но все же я открываю рот, чтобы сказать это, пока еще не слишком поздно.
Его глаза полны заботы и сожаления. Такой красивый цвет, такое красивое лицо.
Я повторяю еще раз.
— Я люблю тебя.
Он целует меня еще раз, но говорит только:
— Прости.
Затем он открывает дверь.
Я должна заняться делом. Дрожжи поднялись еще до того, как Уэст закончил замес, и тесто выглядит странно. Но с остальным хлебом все в порядке, и я продолжаю работу, сверяясь с планшетом, в одиночестве обслуживая миксеры в пронзительной тишине.
Уэст исчез.
Уэста арестовали.
Уэст потерян, а я здесь, окруженная сотней работ, предметов, запахов, вкусов, которые напоминают мне о нем.
Я плачу. Очень много.
Но остаюсь и делаю свою работу.
В половине шестого приходит Боб. Он сбит с толку, встретившись со мной.
— Уэст рассказывал мне о тебе, — говорит он после того, как выясняет, кто я. — Он что, болен?
— Его арестовали.
Не знаю, может быть, мне и не следовало ему говорить. Но он все равно бы выяснил это, и думаю, что Уэст предпочел бы, чтобы он узнал это от меня.
Разговор занимает тридцать минут. Это неприятно. Я бы хотела, чтобы после того, как все закончится, я справилась с этим лучше. К тому времени, когда мы заканчиваем, Боб выглядит грустным и побежденным, и я чувствую, что плохо справилась с защитой Уэста.
Может быть, когда поступлю на юридический факультет, я научусь правильно защищать человека, которого люблю, когда он сдается за хранение наркотиков, которые ему не принадлежали, но вполне могли принадлежать.
Однако я думаю, что, возможно, правильного пути нет.
Выйдя из пекарни, я звоню Бо, который говорит односложно и немного пугливо. Кажется, я его разбудила. Это не важно.
После, я не знаю куда идти. Я могла бы дойти до полицейского участка, но что мне там делать? Уэст велел держаться подальше. Я хочу сделать то, что обещала, но я этого не вынесу. Я не знаю, как это выглядит там, где он находится. Я видела много полицейских шоу, как и Бриджит. Я читала детективы. Все, что я могу себе представить — это Уэста в безличной комнате, которого допрашивает светловолосый полицейский. Уэста призывают назвать имена.
Уэст со своим умным ртом говорит не то, что нужно. Влипает в еще большие неприятности.
Но потом я думаю о Фрэнки и понимаю, что ошибаюсь.
Он будет на самолете. Сегодня днем, завтра, послезавтра, ничто не остановит его от поездки.
Лучше бы я этого о нем не знала. Лучше бы я не была так уверена в нем, так непоколебима в своей убежденности, что он всегда будет делать именно то, что считает правильным.
Я хотела бы, чтобы правильным было то, чего я хочу, но это не так, и это оставляет меня здесь. В беспокойстве за Уэста. Застрявшей наедине с собой, одной, на грани слез, потому что он уедет, а я останусь, а я люблю его.
Это несправедливо.
Я прохожу несколько кварталов до полицейского участка и сажусь на ступеньки. В такую рань здесь никого нет. Только редкие автомобили пробиваются сквозь холодное утро. Завтра весенние каникулы, но Айова застряла в зиме, замерзая и оттаивая только для того, чтобы снова замерзнуть.
