Я киваю.
— Лабораторные исследования доказали, что наиболее эффективной и долговременной является мышечная память.
— Вот и чудно. Рад, что мы пришли к согласию. Я знаю, что не нравлюсь тебе, ты считаешь меня глупым, мерзким, неприятным и еще бог весть каким, но доверять мне придется. Моя раскованность приведет тебя к Тео, ясно? Так что работай со мной, принцесса, пожалуйста.
— Тогда пообещай одну вещь.
— Какую?
— Что не попытаешься со мной переспать.
Раник вздыхает.
— Обещаю. Ты даже не в моем вкусе, окей?
— Хорошо, ты тоже не в моем вкусе.
Ухмыльнувшись, он вновь заводит машину и выезжает на дорогу.
— Похоже, теперь мы согласны с тремя вещами в этой вселенной. Кто бы мог подумать.
Через четыре светофора Раник, громко ругаясь, выключает радио, по которому играет классическая опера, и я несмело вкладываю в его руку свою. Моя кожа такая холодная по сравнению с его пылающим теплом. Я чувствую каждую мозоль на его ладони, каждый изгиб и линию. Это так отличается от нашего рукопожатия.
— Руки на самом деле очень чувствительны, верно? — произносит Раник, глядя на дорогу. — Касание ладоней заводит намного сильнее, чем ты думаешь. Все построено на держании и сжатии. Если он тебе нравится, не будь слишком очевидной. Но и не включай неприступность. Сожми мою руку.
Я сжимаю, и он резко ее отдергивает.
— Нет, не так. Слишком сильно. Ты должна быть нежной, но твердой, вот так. — Раник протягивает ладонь и легко переплетает наши пальцы. — Видишь? Теперь попробуй сама.
Я медленно повторяю все движения, но цепляюсь большим пальцем за рычаг переключения передач и в панике случайно тяну его на себя. Раздается визг тормозов, и в салон проникает запах горелых покрышек, но Раник быстро возвращает рычаг на место и останавливает машину.
— Я… мне так жаль…
Раник ухмыляется в ответ.
— Ха, только посмотри на свое лицо, это бесценно.
— Рада, что мой тихий ужас от приближающейся смерти тебя забавляет, — язвлю я.
— Расслабься. Я вожу с тех пор, как смог дотянуться до руля, мелкие перебои вроде этого — пустяки. Просто хотел тебя немного напугать. Было приятно увидеть, как ты изменилась в лице, знаешь ли. Настоящее выражение, а не то одинокое и грустное, с которым ты вечно ходишь.
Одинокое? Грустное? Я смотрюсь в боковое зеркало. Совершенно нормальное у меня лицо.
— В общем, — Раник откашливается, — у тебя почти получилось. Попробуй снова. В этот раз без попыток нас убить.
Мое сердце еще бешено колотится от пережитого опыта, но я снова вкладываю руку в его ладонь и с облегчением выдыхаю, когда наши пальцы переплетаются.
— Не все потеряно. — Его глаза искрятся, а пальцы, нежно скользя, усиливают хватку. — Вот так немного более интимно. Это означает, что между вами что-то есть. Типа любовь. Поэтому, может, ты захочешь приберечь это на потом.
— Понимаю, — задумчиво произношу я, глядя на наши сплетенные пальцы. — Даже не думала, что у простого соединения рук столько разных значений.
Я чувствую на себе взгляд Раника, но когда поднимаю голову, парень отворачивается к дороге и, прочищая горло, вырывает руку из моей ладони.
— Вот и первый урок. Ты его усвоила. Поздравляю. Напомни мне следующий урок не проводить в двухтонной махине на скорости семьдесят миль в час.
— Нам понадобится тихое место для дальнейших занятий. Как насчет моей комнаты в общежитии? Или твоей.
— Я живу не в кампусе, — отвечает он, — так что у меня было бы лучше. Но, черт, я хочу, чтобы тебе было максимально комфортно.
— Слушай, твоя забота обо мне не к месту. Ты мой учитель, а не мать.
— Пф-ф, как скажешь. Я просто хочу, чтобы тебе было удобно, так ты быстрее научишься и мы с этим покончим. Итак, встречаемся у тебя. Напиши мне, когда твоя соседка уйдет, и мы приступим ко второму уроку, окей?
Раник дает мне свой номер, а когда я предлагаю записать мой, он качает головой.
— Это твоя задумка, принцесса. Ты и решай, когда все будет проходить. Парню вроде меня лучше не сохранять твой номер в телефоне.
— Что это значит?
Он опять вздыхает.
— Это значит, я не хочу, чтобы ты рисковала своей королевской репутацией, будучи записанной в моем телефоне, вот и все. Кто-то может заметить. Я телефон никому не даю, но мало ли. Слухи распространяются так быстро и ни с чего, а ты, мне кажется, достойна лучшего, нежели эта грязь.
Я хмурюсь. По-моему, он к себе несправедлив. Но Раник просто смеется.
— Да и к тому же, черт. Мы на самом деле не можем рисковать, если ты хочешь заполучить Тео, ясно? Такой парень не станет встречаться с девушкой, которая, по слухам, спала со мной, и неважно, правда это или нет. Мы должны быть осторожны. Я сделаю все возможное, чтобы остаться незамеченным, когда прихожу к тебе и ухожу.
— Похоже, ты знаешь его лучше, чем показываешь, — подмечаю я, вылезая из машины и хлопая дверцей.
Раник пожимает плечами.
— У нас есть общее прошлое, вот и все. Увидимся позже. Я принесу тебе кучу домашки, ас. — Он шутливо салютует мне и уезжает.
А я не могу отделаться от ощущения, что совершила самую большую в жизни ошибку.
Глава третья
Элис
— Тебя подвез Раник Мейсон?! — едва не кричит Шарлотта.
К нам оборачиваются несколько студентов в столовой, и я рукой закрываю подруге рот.
— Тише ты.
Медленно убираю ладонь, и глаза Шарлотты загораются.
— Поверить не могу, из всех парней в кампусе… именно Раник?
— Если не сбавишь тон, я выдавлю тебе глаза.
— Ладно, блин, ворчунья, — шепчет она. — Но, Эл, Раник вовсе не милый парень. Он скорее из тех, кто поматросит и бросит. Жизель с тригонометрии сказала, что он сразу же после секса выгнал ее за порог. А на улице была гроза!
— Ужасный тип, — соглашаюсь я, — но шел дождь, и Раник предложил меня подвезти. Значит, что-то хорошее в нем все же есть.
Она с серьезным лицом берет меня за руки.
— Пообещай, что будешь осторожна. Пожалуйста. Раник — последний человек, с которым стоит спать, ясно? До меня доходили кое-какие слухи, и все они скверные. Так что, пожалуйста…
— Я не стану с ним спать, Шарлотта. Я не идиотка, и ты это знаешь.
Она облегченно выдыхает.
— Конечно, знаю. Для идиотки у тебя слишком много медалей математической лиги. Просто иногда ты бываешь немного наивной, вот и все.
Я уже хочу обидеться, но затем вспоминаю, как опростоволосилась вчера в таком элементарном деле, как держание за руки. Я и правда наивная, но это только подстегивает меня учиться больше, лучше, быстрее.
Я перестала посещать занятия Мэтерса. Видеть его не могу. Приду только на экзамен и успешно сдам его, ведь продолжаю заниматься по учебнику самостоятельно. Не хочу находиться с этим человеком в одном помещении. А в освободившееся время пишу Ранику.
На мне сейчас нет трусиков.
Я решила попрактиковать секстинг — услышала о нем от Шарлотты. Погуглив, выяснила, что эта фраза является очень популярной. Раник отвечает спустя пару секунд.
Кто это?
Понятное дело, что подобную фразу ему может отправить куча девчонок, не грех и запутаться в их именах и номерах. Подумываю написать «Элис», но вовремя вспоминаю, что все должно оставаться в секрете.
Твоя студентка. Пытаюсь секстить. Оцени меня.
Он очень быстро набирает ответ.
Раник: ахахах ты серьезно? ноль из десяти. и не пытайся снова. я не буду учить тебя секстингу. это для неполовозрелых малолеток и чертовски тупо
Я: Только посмотри на себя, используешь сложные слова. Кто-то умнее, чем притворяется.
