Глава 30. Последняя капля
Сквозь сон я услышала какие-то неясные, далекие звуки — что-то между стуком и грохотом. Приподняв голову, я взглянула на открытую дверь. В коридоре горели свечи, поэтому в комнате царил полумрак. Шум стих.
— Не спится? — сонно промычал Шеймас.
Я опять легла и, повернувшись к нему, подмяла под собой подушку.
— Показалось, — выдохнула я, убедившись, что никаких посторонних звуков нет.
— Если хочешь, я активирую защиту.
— В этом нет необходимости. Да и рабочие нас не поймут, если мы отгородимся от них.
— Наверное, кто-то из них оголодал, забрел на кухню и что-то уронил.
— Да, скорее всего, ты прав, — улыбнулась я, но в тот же миг улыбка сошла с моего лица, потому что до моего слуха донесся не только грохот. Топот множества ног и панические крики.
Мы с Шеймасом соскочили с кровати. Я накинула на себя халат, а Шеймас в тонком трико выбежал в коридор.
— Саймус! — кричал Эксул откуда-то снизу. — Сюда! Саймус!
Он помчался к лестнице, я поспешила за ним. Спустившись на первый этаж, мы увидели парней из телепортационной зоны. Те в сопровождении разбуженных рабочих тащили носилки.
— Что случилось? — ужаснулась Гилья, по пути завязывая пояс своего халата.
Шеймас замер посреди коридора. Я остановилась в паре шагов от него.
— Шеймас? — осторожно спросила я.
— Назад! — вскрикнул он, обернувшись. — Вернись в комнату, Мариэль!
Гилья вышла вперед и, обойдя Шеймаса, закрыла рот рукой, сдерживая вопль.
— Куда его?! — заорал Сегас.
— Кого они принесли? — Я шагнула вперед.
— Уйди, Мариэль! — скомандовал Шеймас, схватив меня за плечи.
— Куда?! — повторили вопрос Цем.
Гилья отняла руку от лица и взволнованно сказала:
— Туд-да… На кухню… — Сама вбежав в кухню, служанка загремела посудой, наспех сбрасываемой со стола. — Погодите, я постелю чистую скатерть! Перекладывайте его, аккуратно!
Я сумела выглянуть из-за плеча Шеймаса и увидела на носилках окровавленного Вейца. Парни прошмыгнули с носилками вслед за Гильей, но мне хватило мига, чтобы узнать Вейца — по его ушам, по участкам его мерцающей кожи на оголенном до пояса теле.
Ахнув, я ощутила, как земля уходит из-под ног. Вцепившись в руки Шеймаса, я поборола нахлынувшее от потрясения головокружение, но мне стало так тяжело дышать, будто грудь сдавили со всех сторон. Ртом хватая воздух, я задрожала и вскоре заорала во все горло.
Шеймас прижал меня к себе, поцеловал в лоб и, оттолкнув, потребовал:
— Не смей приближаться!
Я рукой оперлась о стену и, свесив голову, заплакала. В ушах возник непрекращающийся звон — смесь голосов из кухни.
— Он жив?! — требовательно спросил Шеймас.
— Дышал, — нервно ответил Эксул. — Мы не знаем… Кажется, он весь переломан… От ноги вон ничего не осталось… Вдребезги…
Давясь слезами, я опустилась на пол и плечом навалилась на стену.
— Замолчите! — приказала Гилья. — Дайте прослушать пульс! — Наступила безмолвная тишина. Она длилась несколько секунд, после чего служанка сказала: — Он жив! Но не знаю, как долго протянет… Ребра сломаны… Голова разбита… Руки, ноги… Наверняка у него множественные ушибы внутренних органов… Его словно трактором переехали.
— Почему вы не отправили его в госпиталь?! — вскрикнул Шеймас.
— Потому что миротворцы оцепили его и запретили медикам приближаться к Вейцу! Если хоть кто-то из них окажет ему помощь, его казнят!
— Трейсовские аглы! — выругался Шеймас, и раздался звон разбитого фарфора. — Гилья, что тебе нужно?!
— Мне?! — дрогнувшим голосом вымолвила та. — Господин, я не хирург. Я даже не знаю, как у него расположены внутренние органы… Возможно, у него сломана спина… Я… я… я…
— Возьми себя в руки, Гилья! Однажды ты спасла меня! Ты знаешь, что делать!
— Я могу лишь обработать его раны… Но у него могут быть внутренние кровотечения… У него уплотнение в брюшной полости… Хотя оно может быть анатомической особенностью гибридов его вида…
— Что тебе нужно?! — напористей повторил Шеймас.
— Браслеты! — заявила Гилья. — Хотя бы один, но самый мощный! Лечебные камни в наших браслетах давно израсходовали энергию. Ими даже разбитую коленку не залечить.
— Но браслеты можно достать только в госпитале или лазарете, — произнес Цем.
— Значит, перебьем миротворцев и возьмем то, что нам нужно! — сказал другой.
— Нет! — рыкнул Шеймас. — Долго и рискованно. Я знаю, где достать браслет! Гилья, сделай все возможное и невозможное, чтобы он протянул час-другой. Я скоро вернусь!
Он выскочил из кухни и, не возвращаясь в комнату, чтобы одеться, рванул к выходу. Всхлипывая, я посмотрела ему вслед и кое-как поднялась на онемевшие ноги. Рукой опираясь о стену, доплелась до двери и заглянула в кухню. Белая скатерть, на которой лежал Вейц, уже пропиталась его кровью, и та капала на паркет. Его грудь почти не двигалась. Дыхание было едва уловимым.
Гилья металась от шкафа к шкафу, доставая банки и мешочки с травами и порошками, а также давала задания парням: требовала принести холодную воду и согреть горячую, принести чистые полотенца из прачечной и капельницу из ее комнаты, таз, жгуты и ровные дощечки для наложения временных шин.
Все происходило как в кошмарном сне, от которого я мечтала избавиться, но этого не происходило. Вейц истекал кровью у меня на глазах.
«Зачем я поддержала тебя, дурака? — ругала я саму себя, глотая слезы. — Надо было силой тащить тебя в замок!»
— Госпожа, уйдите! — прикрикнула Гилья, заметив меня на пороге кухни.
— Палал, какого хрена?! — Эксул метнулся ко мне и выволок в коридор.
Я потрясенным взглядом пробежалась по его майке и рукам.
— Это… его кровь? — шмыгая носом, выдавила я.
— Уйди к себе, палал! — Он подтолкнул меня к лестнице. — В таком состоянии ты будешь только мешать!
Я утерла слезы и, поморгав, сглотнула.
— Шеймас… Догоните его кто-нибудь. Пожалуйста. Не оставляйте его одного. Он наделает глупостей.
