Единственные хорошие моменты были ночью с Джеком.
Я не была уверена, чувствовала ли я себя особенно уязвимой из-за операции и своей болезни, но то, что я начинала чувствовать к нему, казалось, утраивалось с каждой ночью, которую мы проводили вместе в этой просторной больничной палате, которую я не могла позволить себе самостоятельно.
Это была вторая или третья ночь, мне было трудно заснуть из-за дыхания ртом, которое я должна была делать, и я просто не могла смириться с тем, что не могу дышать носом.
Когда он заговорил, в комнате было темно, и мир за пределами моей палаты был тихим, если не считать шагов медсестер, которые время от времени проходили мимо, чтобы проверить пациентов.
— Ты не спишь, — тихо сказал Джек. Это был не вопрос.
Я лежала спиной к нему, потому что хотела, чтобы он выспался и не беспокоился обо мне. Он беспокоился обо мне довольно часто, и осознание этого факта сделало меня чрезвычайно счастливой. Я медленно перевернулась, убедившись, что не лежу полностью на боку, и наклонила голову к потолку.
В комнате было не совсем темно из-за городских огней и света, проникающего под дверь из коридора, но и не светло, как днем. Он лежал на диване, скрестив ноги в лодыжках. На нем были брюки и тонкий темно-синий свитер — его повседневная одежда. Я не знала, почему он не надел что-то более удобное.
— Нет, — ответила я. — Но я пытаюсь.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Нет. Спасибо. Ты там в порядке?
— Я в порядке. Постарайся заснуть.
Мы долго молчали. Я смотрела в потолок, когда он снова заговорил.
— Начался снег.
Я повернула голову и посмотрела в окно. Конечно, можно было разглядеть белые хлопья, летящие вокруг. Это выглядело красиво, и если так будет продолжаться, то весь город будет покрыт белым снегом. Зима в Нью-Йорке была моим любимым временем года, и скоро должно было наступить Рождество — не то чтобы я буду на ногах, но все же… Рождество приближалось.
— Первый снег… это прекрасно. Жаль, что мы не можем выйти на улицу и почувствовать его. Я люблю снег.
— Все впереди.
— Джек? Могу я спросить кое-что?
— Конечно.
Прежде чем я успела сказать, чего хочу, он встал и оказался рядом со мной. Я посмотрела на него в темноте. Я не могла четко разглядеть его черты, но была уверена, что он выглядит потрясающе. Он всегда так выглядел. Он всегда был так собран, и более того, было что-то в том, как он держал себя, такой уверенный и отстраненный. Это притягивало и удерживало тебя. Тот факт, что он выглядел как кинозвезда — очень ворчливая — был лишь дополнительным бонусом.
— Тебе нужна вода?
Он провел пальцами по моим волосам и подождал, пока я отвечу. В последние несколько дней он часто так делал, поэтому я не думала, что он откажет мне в следующей просьбе.
— Ты можешь полежать рядом со мной? — Его пальцы замерли в моих волосах. — Я знаю, что это будет не очень удобно, но только ненадолго.
— Тебе холодно?
— Нет.
Прежде чем он успел отказаться, я отодвинулась назад, чтобы дать ему немного пространства. Благодаря отдельной палате, кровать была не такой маленькой, как обычные больничные койки. Не говоря ни слова, он лег рядом со мной.
Я повернулась на бок.
— Ты должна лежать на спине, а не на боку.
— Спасибо, что напомнили мне, доктор, но у меня покалывает затылок, и я едва чувствую голову. Я просто останусь так на несколько минут, вот и все.
Он наконец повернул голову, чтобы посмотреть на меня.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. У меня почти ничего не болит, что удивительно. Головная боль тоже не такая сильная. Думаю, я могу пойти домой.
Я заметила, как его губы приподнялись на дюйм.
— Не так быстро. Мы здесь еще на несколько дней.
Значит, это не сработало.
— Ты не ходил на работу.
— И что?
— Ты можешь вот так взять столько выходных?
— Я могу делать все, что захочу.
— Но разве у тебя нет клиентов и других дел, к которым тебе нужно вернуться?
— Ты пытаешься избавиться от меня, Роуз?
Я придвинулась ближе к нему и провела рукой по щеке.
— Нет.
Я вовсе не хотела от него избавляться. Я потянула за покрывало, на котором он лежал, и как только он отодвинулся в сторону, я накинула его на него, наклонившись и убедившись, что он прикрыт.
— Что происходит?
— Просто чтобы тебе не было холодно, — пробормотала я, прижимая его к себе. Скорее, чтобы ты не смог уйти.
Он тоже повернулся на бок, глядя прямо мне в душу.
— Что происходит? — повторил он, уже мягче.
— Пожалуйста, скажи мне, что это реально, — прошептала я. — То, что я начинаю чувствовать к тебе… то, что, как мне кажется, у нас есть. Пожалуйста, скажи мне, что это реально, и я не просто воображаю это.
Моя правая рука лежала на моем бедре, а через секунду она лежала на его широкой груди, наши пальцы были соединены вместе.
— Ты не воображаешь это.
— Ты думаешь, это умно?
— Ты и я?
Я кивнула.
— Кому какое дело до того, умно ли это. Мы уже женаты, так что… нет причин, почему бы нам не сделать это.
— Верно! — согласилась я, оживляясь. — Я думала о том же. Это было бы пустой тратой времени на брак.
— И если ты подумаешь, что это не работает, или не посчитаешь меня тем, что тебе нужно, все вернется к тому, что было.
— То же самое касается и тебя, конечно. Иногда я могу быть «на любителя». Я знаю это.
Он засмеялся, и его смех согрел что-то внутри меня. Он отпустил мою руку и прижался к моей щеке. Волосы на моих руках встали дыбом, и я не могла ничего сделать, кроме как сократить расстояние между нами, нуждаясь в том, чтобы быть ближе к нему. Между нами оставалось всего несколько сантиметров.
— В этих отношениях я тот, кто «на любителя», и мы оба это знаем, — сказал он.
Я осторожно положила голову ему на плечо, но потом он поднял руку, чтобы я могла лечь ему на грудь. После этого мы устроились получше.
Он засунул руку под одеяло и достал что-то между пальцами.
Мое сердце подпрыгнуло в груди, когда я увидела, что он приготовил для меня.
— Мое кольцо!
— Я подумал, что мне стоит придержать его, пока тебе не станет лучше, — объяснил он.
— Я в порядке. Я в порядке! — Я протянула руку между нами, с нетерпением ожидая, когда он наденет его обратно. Кончики его пальцев скользнули по моему безымянному пальцу, и он просунул кольцо, пока оно надежно не встало на место. Я некоторое время смотрела на него в темноте.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Как ты относишься к четвергам?
— А как я должен к ним относиться?
— Может быть, как к пицце? Мы можем есть пасту по понедельникам и пиццу по четвергам.
— Мы можем спорить о начинке.
— По-моему, это весело.
— Хорошо. А теперь ложись спать.
С улыбкой на лице я прижалась к нему поближе.
— У меня хорошее предчувствие, Джек Хоторн. У меня очень хорошее предчувствие по этому поводу.
Я улыбнулась еще шире, когда он прошептал:
— Все получится. Я обещаю тебе, Роуз.
Джек и я, мы лежали на дрянной больничной койке, шепча друг другу свои секреты, мечты и обещания. Мы прижимались друг к другу, как будто то, что у нас было, то, что мы создавали и строили, будет отнято у нас вместе с солнечным светом.
* * *
Через четыре дня после операции мне наконец-то удалили накладку из носа, и сказать, что это было незабываемо, значит ничего не сказать. Мне не стыдно признаться, что я проплакала целых десять минут после этого, когда Джек позволил мне крепко прижаться к нему в нашей комнате и сказал, чтобы я перестала плакать. Казалось, все настигает меня, и когда они вытащили эту чертову штуку, которая, как я думала, была всего несколько дюймов в диаметре, но на самом деле доходила до самого лба, если не выше, я больше не могла держать себя в руках. Я не плакала с момента операции, так что, полагаю, это было необходимо.
