Я нахмурился, не совсем понимая его заинтересованности в этом.
— Нэйт, у меня дома мама, которая, мягко говоря, плохо себя чувствует. Я нужен ей, — тихо произнёс, продолжая блуждать взглядом по терминалу аэропорта.
— Понимаю. А если бы не мама, ты бы остался?! — спросил он с какой-то надеждой в глазах.
Странный вопрос.
— Нэйт, вся моя жизнь осталась там. Я никогда не думал об иммиграции. Люди обычно переезжают, если в другом месте для них больше перспектив. Здесь у меня ничего нет.
— У тебя здесь Габи. Этого мало?! — в лоб спросил он.
Сердце ухнуло вниз.
— Она не поедет со мной, да? — почти прошептал я.
Надежда таяла на глазах, а на её место прокрадывалось тихое отчаяние.
— Я не знаю, — он покачал головой, отводя взгляд. — Она почти ни с кем не общалась в последнее время, поэтому не могу сказать, что творится у неё в голове.
Я постарался сделать глубокий вдох, но он получился скорее нервным и судорожным. Сердце стучало в горле от подступающей паники. Я был уверен в том, что делаю. Я был готов обеспечивать Габи, заботиться о ней, выполнять все её капризы, окружить любовью. Очевидно, для Габи этого недостаточно.
— Ты только ради этого приехал? — спросил у него, в глубине души мечтая остаться в привычном мне одиночестве.
— Нет. Можешь объяснить, как можно уехать от человека, если что-то испытываешь к нему?! — с вызовом спросил он, скрестив руки на груди. — Я над этим вопросом давно бьюсь и ответа никак не найду. Может, ты сможешь помочь мне понять, что заставляет людей убегать от тех, кто явно запал в душу и заставляет тебя жить на полную катушку?!
От его напора я несколько растерялся. Что-то подсказывало мне, что ответ на этот вопрос ему нужен не в контексте нашей с Габи истории, а своей.
— Я не убегаю, а возвращаюсь домой. Я звал Габи с собой. Я сделал всё, что было в моих силах, чтобы убедить её рискнуть. Хотя бы попробовать. Очевидно, мои доводы оказались неубедительными, раз передо мной сейчас стоишь ты, а не она, — максимально спокойно постарался ответить, но в душе зарождалась буря.
До меня начало доходить, что я возвращаюсь один. Хрен знает, увижу ли я когда-нибудь Габи ещё раз. Вернувшись в Сидней, я с головой уйду в работу до нового семестра и уход за мамой. Начнутся мои типичные будни.
— Оливер, я обычно никогда не лезу к людям, поскольку сам мало чего понимаю в жизни, кроме вечеринок и веселья, — грустно улыбнулся Нэйт, запустив ладонь в волосы и сжав их, — но я хочу, чтобы ты знал, вся наша компания впервые за всё время нашей дружбы единогласно сошлась во мнении, что ты достойный персонаж. Возле Габи многие крутились, но мы практически всех отсылали к чертям на их пути к ней. Она даже не знает обо всех случаях, когда мы действовали на опережение. И не узнает. Мы заботились о ней, надеясь, что когда-нибудь появится достойный человек, который не будет играть с ней, а начнёт оберегать. И вот он появился. А теперь ты уезжаешь, и я даже не знаю, что сказать тебе на этот счёт. Я прекрасно понимаю, что мама — это святое. Но неужели нет ни одного варианта, чтобы жить, например, на две страны?! Хотя бы пока Габи точно не определится?
— Нэйт, мне приятно, правда, что вы всё-таки разглядели во мне не очередного олуха, а нормального человека, но я не могу оставить маму. Просто не могу. У неё кроме меня никого нет. Я же изначально озвучил свои планы честно и открыто. Я хотел увезти Габи, но по всей видимости она этого не захотела. Честно говоря, из-за своей самоуверенности я даже не рассматривал такой вариант и теперь, получив от неё по носу, не совсем понимаю, как мне себя вести. Я открыт перед ней. У меня нет никаких скрытых мотивов. Я просто хотел забрать своё с собой, — обреченно вздохнул, осознав свою реальность.
Я проиграл.
Нэйт чертыхнулся и отвёл взгляд в сторону, усиленно о чём-то думая.
— Она словно расцвела с тобой. Я никогда не видел Габи такой, как во время вашего выступления. Это завораживает, правда. Чёрт вас всех дери с вашими танцами, но это было красиво.
Я криво усмехнулся, не зная, что ответить.
В этот момент мой телефон завибрировал, и я полез в карман так быстро, что чуть не разорвал его и не выронил мобильник.
Диего: Чтобы ты знал, я был не против её переезда.
Но она не приедет.
От этого сообщения появилось ощущение, что Диего вновь ударил меня по голове из-за чего появился гул в ушах и чёрные пятна перед глазами. Меня качнуло и Нэйт успел подхватить меня под локоть и удержать на месте.
— Ты чего?! Что случилось?! — обеспокоено спросил он.
Вместо ответа показал ему экран телефона. Читая, Нэйт нахмурился и с сожалением поднял глаза.
— Чёрт, мне жаль.
Я молча едва заметно кивнул, пытаясь не рухнуть.
— Может, она ещё передумает? — тихо продолжил Нэйт.
— Не знаю, — пожал плечами. Глаза адски запекло, и я поспешно заморгал, не желая давать волю эмоциям на глазах Нэйта. — Ладно, мне пора. Спасибо, что приехал. Выходит, ты единственный, кто захотел попрощаться, — откуда-то взялся ком в горле, но я поспешно сглотнул его.
Нэйт вновь опустил взгляд.
— Джастин не смог, у них сеанс у психолога. Трэвис…
— Нэйт, не оправдывайся. Всё в порядке, — перебил его, стараясь говорить непринуждённо. — Спасибо за всё и ещё раз извини за ту драку, — неуклюже похлопал его по плечу и, развернувшись, пошёл в сторону паспортного контроля.
Ноги налились свинцом, и я с трудом передвигал ими. Все мои планы на дальнейшую счастливую жизнь рухнули в одну секунду. Я рассыпался на части, идя среди счастливых людей, которые предвкушали путешествия или встречи с любимыми. У всех вокруг было приподнятое настроение перед полетом, только я один медленно умирал и оставил в этом городе часть своей души.
Я не справился.
Перед глазами одна за другой всплывали сцены, проведенные с Габи. Что теперь мне делать? Бороться дальше? А есть ли смысл, учитывая, что она выбрала жизнь без меня и не приняла мою позицию насчёт детей?
— Чёрт тебя дери, — послышался нервный возглас Нэйта за спиной, и он тут же обогнав меня, встал напротив и заглянул в глаза. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Можно сказать, что я был в похожей ситуации с той лишь разницей, что это от меня сбежали, не позвав с собой. Мне помогли друзья. Да они до сих пор помогают, потому что одному справляться бывает сложно. Джастин всегда говорит, что лучшее лекарство от всего — это обнимашки. Знаю, что два обнимающихся лба, да ещё и те, которые уже успели подраться, будут выглядеть максимально странно, — быстро и нервно говорил Нэйт, смотря на меня. Я лишь часто моргал, слушая его. — Но я также знаю, как нужна поддержка близких… Ты совсем один. Чёрт, мне правда жаль, — с сочувствием произнёс он и, тут же притянув меня к себе, похлопал по спине. — Габи мне когда-то сказала, что всё в этой жизни можно пережить. Ты справишься.
Я был напряжен как струна, но в глубине души был благодарен Нэйту за это простое человеческое проявление. Парни редко обнимаются, но тактильный контакт нужен всем. Хотя бы простое ощущение плеча рядом помогает справиться с ситуацией лучше, чем когда ты в полном одиночестве прёшь напролом. Ещё никогда в своей жизни я не получал подобную поддержку от мужчины. Как бы это сейчас не прозвучало.
— Спасибо, присмотри за моей Габи, — прохрипел я, похлопав его в ответ.
— Обязательно. Ты справишься, — повторил он и медленно отстранился.
Кивнув, не глядя на него, я ушёл.
Очевидно, я решил навести свои порядки в жизни Габи, не спросив её разрешения. Она же не жаловалась мне ни на что, а я тем не менее решил, что всё к чертям надо поменять и перекроить. Я подобно не очень чистому на руку врачу, решил, что Габи просто необходима терапия и бесполезные лекарства, в то время как она была абсолютно здорова, а я, очевидно, не очень. Я слишком сильно поверил в себя, решив, что имею полное право выдернуть её из привычной жизни и увезти с собой. И мне нет оправдания, ведь я преднамеренно это делал.
