Расслабился. Поверил в то, что тоже могу быть счастливым. Почему медлил? Почему не рассказал Ясмине о Лоре? Боялся двойного напора. Боялся её реакции, потому что видел, как сложно дочери смириться с женщиной в моей жизни.
Надо было рассказать. Сейчас бы не выглядел идиотом в её глазах. Моя машина стоит на парковке. Значит и она тоже дома. Несусь по лестнице. Открываю дверь.
Прохожу по комнатам. Пусто. Везде пусто. Нет разбросанной девочками одежды. Даже игрушки не валяются по квартире. Заглядываю в шкафы. И там пусто. Уехала? Не захотела поговорить? Не захотела узнать правду? Даже просто выцарапать глаза тоже не захотела?
Впервые за долгое время я успокоился и был счастлив. В дешёвой квартире на окраине Питера. Чувствовал себя наполненным. Самым нужным. Целым. Меня больше не разрывало от противоречивых желаний уехать от неё подальше и тут же взвалить на плечо и утащить к себе, чтобы любить до самого утра.
Я мог делать это когда захочу. Мог трогать её каждый день. Каждый час. В любую минуту. Она, наконец-то, улыбалась мне. После стольких лет. Только мне.
Прохожу на кухню. Усаживаюсь за стол. Сколько времени мы провели тут? Разве его было недостаточно, чтобы хоть немного довериться? И всё, что мне осталось – это записка. Даже не в глаза, не по телефону. И вчера она «устала». Враньё!
Машинально прохожусь глазами по ровным петелькам букв. Они, как Ясмина, слишком идеальные, чтобы быть правдой.
«Ты подарил мне намного больше, чем забрал. Думаю, ты уже понял, что между нами больше ничего не будет. Я видела её. Андрей прав, она лучше.
Меня и девочек отвезла к моим родителям Оля. Не пиши. И не звони. Не надо.
И ещё. Я выполнила все твои условия и хочу вернуть себе квартиру. Документы можешь передать через Милу.
Надеюсь на твоё здравомыслие».
Что Комаров наплёл ей? Неважно. Андрей! Твою мать, Андрей! Он, как огромная пропасть между нами, что увеличивает расстояние от края до края с каждой секундой. Сколько стоило усилий, чтобы он остался без юриста после того, как Мила подала ходатайство об отстранении меня от дела.
Я практически не спал. Искал лазейки. Подкидывал идеи. Договаривался со знакомыми. Все вместе мы умудрились найти каждый цент, запрятанный Комаровым. А он старался. Даже Эрик был удивлён, что мужчина слишком сильно рискует прогореть на сделках. Сейчас же все счета заморожены. Судебное постановление вошло в силу и скоро моя девочка станет обеспеченной женщиной. Поэтому нашёл ей хорошего учителя, чтобы состояние не улетело в трубу.
Тогда, в суде, Яся не оттолкнула меня, наоборот, с того момента у нас началась абсолютно другая жизнь. Мы стали ближе. Так почему сейчас она поверила ему? Мне оставила только клочок бумаги. Не захотела поговорить. Хотя… Для чего-то же она приезжала в дом. Услышала разговор с Лорой и в кусты. Недоверчивая трусиха.
Первый порыв ехать за ней хоть на край света гаснет, потому что Ясмина не захотела разобраться в ситуации. Просто собрала вещи и уехала. Она уже решила за нас двоих. Вот так просто перечеркнула всё, что я создавал с таким трудом. Раз. И нет больше нас. Есть только отдельно она и я.
Хочется что-нибудь расколотить. Сердце бешено стучит в груди. Какое, к чёрту, здравомыслие? Может быть, я полный придурок и выдумал себе её взгляды, чувства и теплоту, потому что бредил этим много лет? Может быть, вся её забота – неправда, и она ко мне ничего не чувствует? Поэтому и уехала так быстро?
Болит голова. Потираю виски, затем ослабляю галстук и расстёгиваю ворот рубахи. Мне не хватает воздуха. Опираюсь руками на колени. Делаю несколько маленьких вдохов и один протяжный выдох. Запах пустоты и тонкий флёр женских духов разрывает лёгкие. Сминаю записку и оставляю её на столе.
Встаю. Нахожу на дне шкафа сумку. Собираю свои вещи. Как хочешь, дорогая. Всё будет так, как хочешь. Выполнила она все условия и хочет получить квартиру. Значит, всё было только ради этого? Будет тебе квартира. В самое ближайшее время.
Я устал строить замки, которые ты походя разрушаешь. Или просто устал гнаться за мечтой. Не знаю от чего больше. Пора немного остыть и подумать над тем, а моя ли ты мечта?
Как говорят русские, насильно мил не будешь. Пора признаться, что я проиграл.
