— Может, мне интересно.
— Думаешь, я блефую?
Когда он смотрит вот так, насквозь и штормовым темным взглядом, в котором чувствуется мужская раскатывающая катком сила, то о блефе забываешь как о понятии. Не удивлюсь, если он даже толком не знает, что это слово значит. Зачем ему? Хозяину и боссу, у которого исполняется любая блажь по щелчку пальцев.
— Я не умею быть безмолвной куклой, — я с трудом выдерживаю его крепкий как виски взгляд и сама отчетливо понимаю, по какой тоненькой черточке сейчас вышагиваю. — Разучилась.
— Мне не нужна кукла. Я уже говорил.
— Но ты дергаешь за ниточки, — перевожу взгляд на его крепкую ладонь, которой он сжимает меня. — И это больно, к слову.
К моему удивлению, он реагирует молниеносно. Ослабляет хватку и переносит пальцы чуть выше, смотрит на мою руку и замечает красноватые отметины, что остались после его стальных пальцев. Константин едва заметно хмурится, и я понимаю, что он забылся. Сам не заметил, как чуть не наставил синяков на женском теле, заведясь из-за моего стервозного тона.
Этого он не любит. Но и услужливая покорность ему не нужна.
Черт… А черта действительно тонкая, едва различимая, и ее еще нужно нащупать.
— Так лучше? — мужская ладонь поднимается к моему плечу и тесно обхватывает, сбивая бретельку топа. — Не больно?
— Не больно.
— Вот и отлично, — он уводит ладонь мне за спину, так что меня прорезают иголки его невыносимой сексуальности, и подталкивает вперед. — Я хочу отвезти тебя в одно место.
Минуты его близости копятся и шумное беспокойство постепенно отступает. Я уже могу смотреть на него ровным и спокойным взглядом и подмечать новые детали. Он красивый и заматеревший мужчина, который повидал и попробовал в своей жизни столько всего, включая тяжких грехов, что от него исходит именно дьявольское обаяние.
Его не спутаешь с другим. Никогда.
Порочная дымка во взгляде и ощущение грязновато-мрачной тайны или снятого с предохранителя огнестрельного оружия… Мне на ум приходят смачные образы, когда я смотрю на волевое и грозное лицо с правильными чертами. В Константине таится настоящая опасность, с которой не дай бог познакомиться лицом к лицу. Я впервые признаюсь себе, насколько серьезно влипла, и догадываюсь, что он сдерживался уже десяток раз и мог размазать меня по стенке за каждое второе наглое словечко.
Мне больше не нужно досье на него, я вижу нужные строчки его биографии перед собой. В размеренных жестах и уверенных взглядах, в его цепких руках и хозяйский захватах. Пазл собирается окончательно и меня прорезает простая мысль, что мне нужно срочно разобраться, как правильно вести себя с ним. Он совершенно точно не из терпеливых и отзывчивых, если ему наскучит игра со мной, то он может закончить ее предельно жестко. Или если я вдруг перегну палку… Быть может, я уже исчерпала достаточно попыток и постепенно подхожу к отведенному им лимиту.
К точки кипения.
— Мы поедем на моей или твоей? — я машинально задаю вопрос, который сегодня задавала Леше, устав от давящей тишины.
— Хочешь отвезти меня? Немного поуправлять? — он усмехается и поворачивает к двери черного входа.
— Обычная любезность.
— О, — Константин удивленно вскидывает брови и оглядывается, сканируя меня внимательным взглядом. — Теперь любезность, интересно… Ищешь золотую середину?
— Видимо, да.
— А минет в машине? Моя любимая любезность от красивой женщины.
Он специально. Я не отвожу глаза от его чертовски самодовольного лица и делаю пометку на будущее. Когда я перегибаю с грубостью, он вспоминает физическую силу, а когда чересчур увлекаюсь ангельским голоском — он хамит как с вокзальной шлюхой.
Проклятый фарватер. Он должен здесь быть.
— Так сделаешь? — Константин распахивает передо мной пассажирскую дверцу внедорожника и ладонью указывает на кожаное сиденье бежевого цвета. — Здесь просторный салон, будет удобно. Хотя стоп, подожди.
Он протягивает ладонь к моему лицу и бесцеремонно дотрагивается до губ. Я откланяюсь назад, но ему больше не нужно. Мужчина смотрит на свои пальцы и удовлетворенно кивает через секунду.
— Стойкая, — подытоживает он. — Не люблю следы губной помады.
Глава 12
Мы проезжаем всего несколько метров, а потом Константин заруливает в глухой отстойник между зданиями. Я пару секунд смотрю на глухую кирпичную стенку собственного клуба, которая выходит в переулок, и не могу поверить, что он не шутил. Все же он произвел на меня другое впечатление.
Видимо, обманчивое.
— Я принимаю молчание за согласие, — произносит он и поворачивается ко мне корпусом. — Сама или помочь?
Мужская ладонь тянется к моей спине и хочет обхватить меня за шею, чтобы надавить и направить куда надо, но я резко вырываюсь и прислоняюсь к стеклу. Буквально вжимаюсь в пассажирскую дверь и смотрю в недобрые глаза Константина. В нем явно проснулся хищник и ему интересно на сколько бросков прочь меня хватит, что я сейчас придумаю и как попытаюсь его остановить.
— Я не буду, — уверенно качаю головой и собираю руки на груди в глухой замок.
— Что не будешь?
— Я не буду делать тебе минет.
— Не хочешь меня порадовать? — он нагловато усмехается и переводит взгляд на мои побелевшие пальцы, я слишком сильно их сцепила, но другой реакции для него у меня нет.
Со мной никто никогда так себя не вел. Леша не зря беспокоился за наклонности клиентов, с которыми я имею дело как хозяйка ночного клуба, но дело ограничивалось сальными шуточками и пошлыми взглядами. Ничего больше, да и то в прошлом, потому что я заработала отличную деловую репутацию. Но Константину плевать, он как будто закончил с пристрелкой и перешел к тому, ради чего на самом деле затеял игру со мной.
— Тебе порадует, если я сделаю это через себя?
— Ты войдешь во вкус, малышка. Нужно только начать.
Мужчина взмахивает ладонью и следом раскрывает ее, ожидая, что я сама вложу в нее свои пальцы. Меня же такая перспектива не радует совсем.
— Ты заблокировал центральный замок?
— Хочешь выйти?
— Не хочу дергать ручку понапрасну.
— Дверь открыта, Лис, — Константин в сотый раз усмехается и улыбается так, что у меня путаются все ориентиры к черту!
Я угадываю закономерный страх, который постепенно набирает силу внутри меня, и в то же время чувствую, как завороженно любуюсь его мужской силой. От него исходит пьянящая энергетика, что бьется чистым током и тянет к себе сильнее стальных рук.
Да, со мной никто никогда так не разговаривал и никто никогда так не смотрел. Он откровенно пялится на меня, разглядывая мои формы и то и дело возвращаясь к моим приоткрытым губам. По его темному сумрачному взгляду легко догадаться, что он с яркой прорисовкой представляет, как я открою рот шире и тесно обхвачу его член, позволив ему заполнить меня, проведу языком по кругу и шумно выдохну, когда почувствую его широкую направляющую ладонь на затылке.
— Только тебя приволокут обратно, если я захочу.
— Все-таки угрозы, — я разочарованно качаю головой и понимаю, что дергать ручку бесполезно.
— Я могу не захотеть, я пока не решил, — Константин наклоняется вперед и обхватывает мое запястье, устав ждать моей инициативы. — Когда-нибудь брала в рот… как ты сказала? Через себя?
— Нет.
— А с моим братом? Неужели взаимно с таким мудаком?
— Я не понимаю, что на тебя нашло. Устал изображать рыцаря? Ты разговаривал иначе со мной и говорил, что тебе ничего не нужно насильно.
— Я бываю разным, Лис, — он легонько закусывает нижнюю губу и склоняет голову набок, так что я чувствую себя занимательным экспонатом в витрине. — А ты, я уже понял, не ценишь хорошее обращение.
И он рвет меня к себе навстречу. Грубо и жестко, я коротко вскрикиваю и через мгновение нахожу себя на его коленях. Константин обхватывает меня второй рукой и нагибает под руль, как можно ниже с каждой секундой. В конце концов, я ложусь на него против своей воли и упираюсь щекой в мягкую ткань брюк. Чувствую, как напряжены мышцы его массивных бедер и как наплывают сверху ровные выдохи. Но пальцы он все-таки контролирует. Мужчина удерживает меня, но давит тупым прессом, без жестоких захватов и выкручиваний рук.
