Гордей Иванович скинул смс, что первое собрание состоится через пятнадцать минут в зале со львами. Где этот зал я не знала, поэтому решила дать себе пару минут на все туалетные дела и скорее выдвигаться блукать по тысячаметровому замку.
Я подправила хвост и достала красную помаду. Не знаю зачем, но очень захотелось ей воспользоваться.
— Игорь, я на совещание!
— Угу.
Я взяла подмышку ноутбук и повесила на плечо сумочку с телефоном и пустилась в путешествие по длинным коридорам.
Поворот вправо — тупик.
Вернулась обратно. Сначала с интересом разглядывала богатое убранство дома. Старинные картины. Все подписанные авторами.
Затем парчевые тяжелые шторы. Отклонила и прошла. Здесь был коридор тускло освещен светом из ламп, похожих на восковые свечи. Возле дальней двери я увидела картину маслом. Лев на зеленой лужайке. И очень обрадовалась.
Ну наконец то, нашла этот тронный львинный зал.
Толкнула дверь — заперто.
Я прислушалась. Оттуда доносились голоса мужчин. Итальянский говор. Значит, я пришла верно. Просто бизнесмены закрылись.
Я вздохнула поглубже и постучалась.
Голоса стихли. Через минуту дверь скрипнула и в проеме показался полный мужчина с сединой в бороде. Я ему приветливо улыбнулась и произнесла
— Я переводчик, пропустите, пожалуйста.
Он на меня удивленно зыркнул, но в сторону отошел.
Я по деловому бодрым шагом вошла в просторный кабинет. И не зал это вовсе. Просто огромная комната с длинным столом и множеством мужчин.
А во главе…Арманд Брунетти.
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с улыбкой. Какой то очень загадочной и снова меня смущающей.
Я нерешительно потопталась на месте. Десять пар мужских глаз разного возраста молча и хмуро разглядывали меня в упор.
Мужики, что с них взять. Думают, что женщинам не место на переговорах. Даже переводчиков предпочитают с яйцами.
Я сглотнула вязкий ком и громко произнесла, глядя на итальянца во главе
— Где можно присесть?
Брови всех мужчин, как по команде поползли вверх. А Арманд совсем сморщил небритые впалые щеки в оскале.
— Иди ко мне, — он сказал как то двусмысленно. Но я уже включила режим профессионала. И Игоря не было рядом, чтоб позорить меня.
Поэтому я гордо вскинула подбородок и подошла к свободному стулу по левую руку от Арманда.
Итальянцы начали шуршать и перешептываться.
Я же, игнорируя их презрение, раскрыла ноутбук и создала новую таблицу совещания.
Удары пальцами по клавишам происходили уже в гробовой тишине. И меня это начинало немного напрягать.
Я посмотрела на часы. Босс скинул приказ прийти пятнадцать минут назад. Прошло только семь. Значит скоро он и сам появиться. Паниковать рано. Никто меня не скушает. Бизнесмены солидные и серьезные.
Я поставила финальную точку в заголовке и подняла взгляд от монитора.
Черт, все мужчины пялились на меня, как на белого павлина с головой жирафа.
Женщин что ли никогда не видели?! Вот не поверю. Они же все горячие итальянцы. Наверняка, гуляют направо и налево.
И Брунетти этот тоже, бык осеменитель. С такими внешними данными не удивлюсь, если у него целый гарем нимфеток.
— Если вы готовы, я могу приступить. Пока не подоспел Гордей Иванович, запишу главные вопросы, — я смело нарушила тишину.
Биг босс итальнской мафии подался вперед. Совсем близко ко мне. Его глаза продолжали смеяться надо мной.
Но чувственные полные губы больше не кривились.
— Малышка, как тебя зовут? — спросил он, вгоняя в краску меня этим своим "малышка". Я сейчас деловой переводчик, нечего акцентировать внимание на моей половой принадлежности.
— Мария Евгеньевна, — произнесла я с царским пафосом. Не позволю себе на работе тушеваться!
— Мария Еуигеновиена… Просто Мария, — поковеркав мое отчество с особой изобретательностью итальянец сложил руки в замок, и его татуировки на пальцах вогнали меня в смуту.
Я не вовремя отметила, что пальцы у него темные и загорелые, как и лицо и жилистая шея. А еще они очень длинные и ухоженные, как у пианиста.
— Мария, а зачем ты сюда вошла? — прямо спросил Арманд.
Так, словно я совершила какое то преступление и идет заседание. А Брунетти главный судья.
— Я буду записывать все, что вы будете говорить. Не переживайте, можете обсуждать дела в своей привычной манере. Я быстро печатаю.
Мои слова произвели фуррор за столом. Старики недовольно цыкали. Мужчины помоложе возмущались. Я поспешила всех успокоить.
— Я профессионал своего дела. Не нужно нервничать, господа. На дворе двадцать первый век и переводчик женщина — обычное явление.
Арманд вдруг разразился чудовищным хохотом. Он, видно, держался все время моего присутствия из последних сил. Мужчины, как по команде последовали его примеру.
Мне от злости на них захотелось заговорить словами Игоря, что они цыгане — макаронники. Пещерные люди.
— Ну что ж, профессионал, записывай, — отсмеявшись, Брунетти стал серьезным. Расстегнул пиджак, показывая свою широкую накаченную грудь во всей красе. Тонкий белый шелк рубашки не мог скрыть рельефного тела. И я снова сглотнула вязкую слюну.
Я поглядела на стол. У всех только стаканы с виски и пепельницы с сигарами.
— Можно, пожалуйста, простой воды. И, господа, если есть возможность перетерпеть и не курить при мне, буду благодарна. Помещение небольшое, а вас много… — они смотрели на меня, как на сумасшедшую. Ох, работать с ними целую неделю будет сложно, — Ну или курите поочереди…просто курите когда хотите, — сдалась я, видя недоумение в их глазах — маслинах.
— Водички хочешь? Нервничаешь? — зачем то переспросил Арманд, насмехаясь надо мной.
— Не нервничаю, просто пить хочу. Я ведь с вами надолго. Чтоб потом не прерывать совещание, лучше все предусмотреть заранее.
Итальянец смерил меня странным взглядом, задержавшись на блузочке в районе груди. Вызвал очередной румянец. И чего он меня так крепит? Как крепленное вино бьет по нервам.
Брунетти лично встал, разгибаясь во весь рост. Я то думала, у итальянцев все посовременнее и есть секретари для чая — кофе и водички.
