Она на самом деле ничего не знает о кульбитах своего сыночка? Или ловко разыгрывает неведение?
А мне всё равно! Я в их игры больше не играю.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, — оттопырив губу, процедила свекровь.
— Вы сына расспросите, он вам всё расскажет, — вмешалась подруга. — Идём, Алиса, Иришка уже вся мокрая, нам пора домой.
— У меня синий палантин куда-то пропал, — сообщила вдогонку свекровь. — Дорогой, кашемировый. Нигде не найду. Ты случайно не брала, Алиса?
От подобной наглости я едва не поперхнулась. Она меня в воровстве подозревает?
— Не брала, Диана Фёдоровна. Ищите лучше. Думаю, это не последняя ваша потеря — учитывая, какой вы бардак устроили в спальне.
Свекровь возмущённо фыркнула.
Пусть фыркает, сколько хочет. Я очень долго была с ней вежливой и терпела все её замечания. А теперь не буду, достаточно.
5
Алиса
В середине марта мне пришлось съехать от Тани. С ней было хорошо, но я боялась стать обузой. А от этого никуда не денешься, если злоупотребляешь чьим-то гостеприимством. Постепенно мы бы стали раздражать друг друга. Квартира у подруги совсем маленькая, вдвоём нам было тесно.
Мы спали на разложенном диване, довольно старом и не очень широком. Я просыпалась каждый раз, когда Танюша переворачивалась во сне. Порой она даже пыталась спихнуть меня на пол, а я висела на краю. А я в свою очередь постоянно будила подругу, когда ходила в туалет или на кухню.
Кроме того, сразу возникли сложности с деньгами. У Тани была неплохая зарплата, и подруга, зная о моём сложном финансовом положении, решила взять на себя все расходы. Она не соглашалась брать деньги на хозяйство, ругалась, когда я покупала продукты. А я не могла согласиться, чтобы она тянула нас двоих.
В общем, погостила — пора и честь знать.
Моя мама, конечно, уже знала и о расставании с мужем, и о долгожданной беременности.
— Как же так, вы ведь хорошо жили с Виталей! Он твоя первая любовь и единственный мужчина. Ты сама говорила.
— У него теперь Анжела, мам. Хорошенькая, молоденькая.
— Ты тоже молоденькая и хорошенькая. Да ты вообще красавица, никакая Анжела с тобой не сравнится!
— Наверное, она прелестная и беззаботная. А со мной Виталий только по врачам ходил и анализы сдавал. Но ничего у нас не получалось.
— Но ведь получилось же! — напомнила мама.
— Да. И я живу мыслями о будущем ребёнке. А о Виталии больше слышать не хочу.
— Хорошо, милая, я тебя понимаю. Он очень жестоко с тобой поступил. Мы и без него справимся. Я буду больше смен брать у себя в цехе.
— Даже не думай! Я скоро найду работу.
— Работу… Ты у меня всю жизнь как пчёлка пашешь. А этот проходимец всегда на тебе выезжал! А как только приподнялся, сразу же отделался от тебя, как от ненужной вещи.
— Всё верно. Так и есть, — с трудом выдавила я и принялась грызть губы. На глаза навернулись слёзы.
— Прости, доча, я не сдержалась. Убила бы этого гада! Переезжай ко мне.
Мама вырастила меня одна. Всю жизнь мы с ней скитались по съёмным углам, и только когда я выросла и начала зарабатывать, мама смогла взять в ипотеку маленькую студию. Я немного помогала с кредитом, сейчас, к счастью, он был уже почти полностью выплачен.
— Мамуль, ну куда перееду? У тебя квартира двадцать шесть метров.
— В тесноте да не в обиде!
— Я сниму что-нибудь, не переживай.
Денег у меня почти не осталось, но я взяла в банке кредитную карту. Посмотрела несколько квартир и остановилась на самом дешёвом варианте, довольно страшненьком. Это временно, пока не найду работу с хорошей зарплатой. Почему-то я не сомневалась, что удача вот-вот мне улыбнётся.
*****
Степан
— Эй, а ну, полегче! — крикнул Матвей. — Степан, ты чего такой бешеный сегодня? У нас тут спарринг, а не бойня. Вадьку покалечишь, а у него ребёнок маленький.
— Не просто маленький, а малюсенький, ему полтора месяца всего, — подтвердил Вадим, вытирая боксёрской перчаткой пот со лба. — Степан, ты реально дикий. Что стряслось?
— Извините, мужики.
Двое мужчин тренировались на ринге под присмотром хозяина спортивного клуба Матвея Артемьева. Кроме клуба единоборств Матвей руководил охранным агентством, которое контролировало безопасность холдинга «Монолит» и компании «Туран-софт». Именно владельцы этих двух крупных компаний — Степан Демидов и Вадим Туранов — схлестнулись сейчас в тренировочном бою.
Но хозяин «Монолита» сегодня почему-то слетел с катушек. Бедный Вадим попал под град сокрушительных ударов, ему оставалось только защищаться, атаковать не получалось, так как Степан превратился в настоящего терминатора. Его серо-зелёные глаза пылали мрачным огнём, челюсти были упрямо сжаты.
Ему потребовалось время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Мужчины сняли перчатки, размотали ленты с кулаков. Демидов ободряюще похлопал друга по плечу, украшенному кельтской татуировкой. Сам Степан — крупный тридцатишестилетний мужчина — тоже был щедро расписан чёрной тушью. Замысловатые узоры качались на бицепсах и мощных плечах в такт движениям железных мышц.
— Прости, Вадим.
— День был тяжёлый, Степан?
— О**еть, какой тяжёлый. Но я не должен был выплёскивать на тебя эмоции.
— Раз ты такой бешеный, надо было тебе сегодня с Рустамом спаррингнуться, — заметил хозяин клуба. — Вот я не додумался вас друг против друга поставить.
Мужчины обернулись и посмотрели на атлета-тяжеловеса, настоящую глыбу из тугих мышц. Рустам тренировал на соседнем ринге девятилетнего мальчугана — сына Матвея. На фоне массивной фигуры бойца пацан смотрелся воробышком, но он бойко колошматил кулаками и коленями по боксёрским лапам, которые подставлял ему атлет. Ещё и подзуживал Рустама:
— Рустик-хрустик, сейчас я пробью твою защиту! Готовься! Как дам! И ногой, и с разворота! Бдыщ, бдыщ! Ну как, круто получилось?
— Мужик, ты поменьше болтай, — добродушно усмехнулся черноволосый верзила. — Работай.
… - Пора тебе, Степан, что-то делать с твоей жизнью, — сказал Матвей, когда три татуированных богатыря уже сидели в сауне, замотавшись в простыни.
Горячий пар поднимался от раскалённых камней, сильно пахло нагретым деревом.
Вадим удивлённо посмотрел на Матвея — зачем тот завёл такой разговор? Подобная тема время от времени обсуждалась в их компании, но при этом настроение Степана только ухудшалось. А сегодня он и так взвинченный.
Но Матвей упорно гнул свою линию:
— Тебе лет-то всего ничего, а ты себя похоронил. В каменную статую превратился. Давай, очнись, дружище. Хватит, бл**ь, киснуть. Прошлого не вернёшь.
Степан нехорошо прищурился, окинул друга сумрачным взглядом, но ничего не ответил.
— Вот не надо на меня зверем смотреть. Мне не страшно, — улыбнулся Матвей и толкнул друга локтем. — Жизнь длинная, Степан. Давай уже просыпайся, парень.
— А сегодня что у тебя стряслось? — спросил Вадим.
— Да так, мужики… Не обращайте внимания.
*****
Из клуба единоборств Степан вышел вместе с Вадимом. Мокрый асфальт блестел в свете вечерних фонарей. Весь день светило солнце, и сугробы капитально подтаяли, по тротуару бежали ручьи.
— Ты сейчас домой? — поинтересовался Степан. — К жене, детям?
— Ага. — Вадим сунул руки в карманы куртки, глубоко вдохнул воздух, набирая полные лёгкие, и безмятежно улыбнулся. Он выглядел счастливым человеком, чем составлял контраст своему угрюмому товарищу.
Нет, Демидов не всегда был таким угрюмым. В своей прошлой жизни он умел улыбаться и радоваться самым обычным вещам. Но судьба забрала у него то, что он ценил больше всего на свете, и Степан превратился в одинокий мрачный утёс.
— Как твой сынок, Вадим? Сложно с младенцем? Ночью буянит?
— Не-а. Настя ловко с ним управляется, — с нежностью произнёс Туранов.
