нашим ребенком, если что. Но меня не помнит. Видит во мне врага. А я же помню, как было между нами. Я пизд*ц как хочу ее. Ответа хочу. А там холод. Вот это дно, Вадим. Это дно моего ада.
Тишина. Ебучая тишина. Когда я спрашивал у врачей, что с ней, мне то же самое ответили. Ничего толкового.
– Что с ней случилось?
Я стиснул зубы, потер лицо:
– Я до сих пор не знаю.
Лицо Вяземского вытянулось. Я тоже охренел.
– Только она может рассказать, если вспомнит. Но пока ничего не вспоминается, – пояснил коротко.
– Виновных искал?
– Все еще ищу. Слишком мало исходных данных. Но я найду, – пообещал я. – Я работаю над этим. Найду и застрелю.
Вяземский кивнул. Я предложил ему сигареты, он дергано отказался.
– Когда это произошло?
– Весной. Я был в командировке. Вернулся, а ее нет.
Если смотреть широко, то это было не так давно. В мае этого года. Насте всего двадцать два, она клянчит и просит меня не уезжать, но у меня бизнес и вынужденная командировка. Был бы мальчиком, не поехал. Но она прекрасно понимала, с кем вступила в отношения. Романтики почти не было. А когда я вернулся из командировки, то ее дома не обнаружил. Вещей тоже.
– Через месяц брат играет свадьбу, – продолжил тяжело.
– Саша Багров? – уточняет друг.
Я кивнул.
– Меня пригласили. Прихожу, а там она. В белом платье. Ее отец к нему под руку ведет.
– Бредишь, – опешил Вяземский.
– Хотел бы, – ухмыльнулся. – Я тот ресторан вверх дном перевернул, Вадим. Ее платье в крови жениха было. Я его бы убил. Но меня оттащили. И ее бы убил. Но уже ментов пригнали. Ее от меня убрали. Спрятали.
– Ну а как ты понял, что она память потеряла? Нихрена не понимаю, Дан.
Я закрыл глаза.
Потер лицо, раскрывая рот. Говорить не мог, так и сидел с открытым ртом.
– Когда меня выпустили из следственного изолятора, я к ней сразу. А она глазами чужими на меня смотрит… да не хочу это вспоминать. Я натворил делов. Слава богу, она этого не помнит.
Я поднялся с места, сцеживая воздух зубами.
– На сегодня хватит. Проваливай, Вяземский. Я устал.
– Дан, я не знал всей этой заварушки.
Я плеснул виски в бокал и выпил залпом.
– Меня в день свадьбы дед остановил. За покушение на собственного брата посадить пытались. Дед отмазал. В ответ потребовал забыть о Насте. Иначе семь лет за решеткой. Я согласился. Ну а дальше ты знаешь, в сентябре брата не стало.
– Тебя потом не приплетали к его смерти? Может сейчас помощь нужна?
Вяземский вообще хороший друг. Острый на язык и прямолинейный, как сейчас, но помощь по делу предлагает. Просто бывают заскоки, исчезает иногда, интроверт дикий. А так нормальный парень.
– Думаешь, я от своего брата избавиться решил?
– Я же юрист. По делу спрашиваю, Дан. Ты знаешь, я добра тебе желаю.
В дверь осторожно постучали.
Настя.
Я чертыхнулся и в несколько шагов оказался у двери.
Жестом показываю другу заткнуться. Когда Настя не понимала происходящее, она могла подслушивать разговоры. Особенно когда ревновала.
На пороге стояла она. Наверняка слышала последние слова Вяземского. Хреново.
– Данияр, я не понимаю, как я здесь оказалась.
Такое бывает, родная. Мышечная память привела тебя к кабинету, ты помнишь, где он находится, а дальше – потеря ориентации. Врач говорил о подобном.
– Я просто знала, что ты здесь. И у меня много вопросов, Данияр, – Настя нахмурилась, внимательно меня разглядывая.
– Поговорим об этом позже, Настя.
– Откуда твой друг знает меня?
– Он ошибся. Обсудим это позже, у меня встреча.
Я взял ее за руку и подтолкнул обратно. Кабинет находился в отдалении, его просто так не найти. Она нашла. Даже с навороченной кофемашиной сегодня справилась. Помню, как Настя ругалась, когда я купил в дом эту кофемашину, она даже по инструкции не смогла сварить кофе.
Сегодня сварила. Не задумываясь.
– Я поеду, Дан. Не буду мешать, увидимся, – слился друг. Он это делал технично, как выяснилось.
– Не пропадай, – кивнул я, не спуская с Насти глаз.
Глава 7
– Чего замерла?
Я прищурился, наблюдая за Настей. Она проводила Вяземского странным взглядом, а потом посмотрела на меня. Я замечаю в ее руках портретную рамку. На ней дед и я изображены на открытии моего строительного бизнеса.
– Я нашла это в гостиной. Это ваш с Сашей дедушка? – протянула она мне рамку.
– Да. Назар Багров. Ты его знаешь, Настя.
Она кивнула. Знает. Как минимум на их свадьбе он был. Он же меня и оттаскивал от Насти.
– Я, кажется, вспомнила, где я могла видеть твоего друга.
– Вспомнила? – прищуриваюсь резко.
Если его вспомнила, то и меня должна. Но я в это уже не верю. Настя далеко от меня мыслями и душой.
– Кофе хочу. Поговорим на кухне? – резко переключается Настя.
Не дожидаясь от меня ответа, разворачивается в сторону кухни.
Не думая, блядь. Ни секунды. Будто все помнит, одного меня только вспоминать не хочет. А дом помнила хорошо. Потому что жила здесь со мной больше года. В моей постели жила. Историю творили. Я детей хотел, она говорила, что рано. Я ей время давал, чтобы закончила институт и сразу в декрет.
Жалею, что время давал.
Теперь я хочу лишь одного: собственноручно задушить того, кто сделал из моей женщину чужую. Сейчас,
