Мать всё же не смогла удержаться от любопытства и сделала очередную попытку всё узнать, когда я вошла в гостиную и уселась на один из высоких стульев, которые были расставлены у массивного стола на кухонной зоне. В первую очередь я схватилась за кружку с кофе и с жадностью припала к чуть остывшему, но от этого не менее блаженному на вкус напитку.
— Это был Стаффорд. Он сегодня возвращается в Штаты. Потребовал, чтобы я переехала обратно в его пентхаус. Так что придётся опять собирать вещи.
— И, судя по всему, ты этому несказанно рада.
Я пожала плечами, но отрицать очевидного не стала, тут же потянувшись к большой тарелке с блинчиками и подхватив несколько штук с вершины внушительной горки.
— Давненько я не испытывала такого чувства голода. Кажется, я готова съесть, как минимум слона.
— И всё? — мама удивлённо приподняла брови, наблюдая за моими почти детскими ужимками с мягкой или даже снисходительной улыбкой. — Больше ничего ты не хочешь мне сказать? Мне казалось, ты не особо предрасположена к Рею. И что ты не хочешь от него беременеть. Или же я что-то не так поняла из твоих о нём слов? И почему он возвращается именно сегодня? Ты же говорила, что он улетел где-то на три недели.
— Скорей всего, это я никак не могла его понять. А может частично и саму себя. Но за эти недели я успела многое обдумать, проанализировать все совершённые мною ошибки (и не только мною). А то, что он возвращается сегодня, не захотев ждать ещё недели… Разве это не здорово? И разве это не говорит о том, что многое в нашей жизни не подвластно одним лишь нашим желаниям?
— С каких это пор тебя вдруг потянуло в философию? — мама опять сдержанно улыбнулась и тоже сделала небольшой глоток из своей чашки. А это её умиротворённое спокойствие… Почему я не обратила на него внимание именно тогда?
— Не знаю. Наверное, с тех самых, когда устала набивать об одни и те же грабли шишки.
— Ты же понимаешь, что его возвращение ничего между вами не изменит. Вернее, он никогда не изменится.
— А может я и не хочу, чтобы он менялся. Да, я никогда не увижу того романтического юношу, с которым тебе посчастливилось познакомиться более двадцати лет назад, но я познакомилась со Стаффордом в его нынешней ипостаси и не испытывала по этому поводу какого-то резкого раздражения или отторжения. Кто его знает. Если бы я его встретила таким, каким встретила его ты когда-то, вдруг бы он мне не понравился? Ведь всё познаётся в сравнении, так?
— Да. Видимо, ты права. Потому что я не могу сказать того же со своей стороны. И я в действительности скучаю по тому солнечному мальчику, с которым познакомилась целую жизнь назад, и которым он уже никогда больше не станет. Так что, как ни крути, но нам с ним ничего уже не светит. Другой вопрос, а могло ли что-то выгореть двадцать три года назад?
— Думаешь, могло?
Мама ответила не сразу, поджав губы в кривой усмешке и задумчиво опустив взгляд к поверхности начищенного до блеска стола. Странно. Раньше она никогда с такой дотошностью не занималась уборкой в доме и едва ли это дело рук приходящей сюда пару раз в неделю горничной.
— Лучше о таких вещах вообще не думать. По крайней мере, они не будут сводить тебя с ума.
Наверное, я тогда была настолько окрылена новостью о возвращении Стаффорда и тем, что нас ждало этим вечером, что не замечала буквально в упор многих странностей, в том числе и в поведении матери. Да и толку-то. Что они могли теперь изменить?
Меня куда больше волновали вопросы, что мне сегодня надеть и что сказать Рею при нашей встрече. А сказать хотелось очень многое и, желательно, до того, как он меня заткнёт одной из своих хлёстких фразочек.
С ума сойти. Кажется, я соскучилась даже за ними. За его издёвками, подколками и ничем не прикрытой иронией. Хотя и понимала, что всё это было его защитной маской, от которой он едва ли сумеет избавиться до конца. А разве я хотела, чтобы он от неё избавлялся?
— Ты уже позвонила шофёру или кто там тебя обычно возит в качестве личного телохранителя?
Я как раз заканчивала складывать свои вещи в чемодан и в дополнительную дорожную сумку, когда мать заглянула в мою комнату и встала в дверном проёме, скрестив под грудью изящным жестом руки.
— Ещё нет, но скоро позвоню.
— Может всё же передумаешь. Как ты сама сказала, Стаффорд только из одного упрямства доведёт начатое до конца. Может поэтому он так рано и вернулся? Снова захотел взять тебя под свой жёсткий контроль и присмотр. И, само собой, подобные вещи мне не могут понравиться. А у тебя вся жизнь впереди. Ты ещё успеешь встретить того, кто не испортит её тебе так, как это может сделать Стаффорд.
— Я уже всё решила, мама. Двух недель для этого мне хватило с лихвой. И если я пробуду здесь ещё день два, то точно полезу на стенку и, не приведи господь, что-нибудь выкину… Чёрт… Да что же это такое?..
Живот у меня начало неприятно тянуть где-то часа через четыре после завтрака, правда не постоянно и не сильно. А вот сейчас, ещё спустя два часа, он уже не просто тянул, а выдавал время от времени болезненные спазмы, которые с каждым разом становились более сильными и пугающими. В этот раз я даже приостановилась и прижала ладонь чуть выше над лобком, не желая думать о плохом, как и просить мать, чтобы та вызвала на всякий случай скорую.
— Что такое? Выглядишь ты как-то не очень здорово. — она тоже оттолкнулась от косяка и торопливо приблизилась ко мне, приобняв за плечи, когда я, не удержавшись, согнулась едва не пополам. — Что у тебя болит? Живот?
— Да! Живот… и подташнивать начало. Ай!..
Следующий приступ оказался настолько резким, сильным и неожиданным, что я даже несдержанно вскрикнула и интуитивно потянулась к кровати, чтобы присесть на край матраца.
— Ты мне что-то совсем не нравишься. Я звоню в службу спасения.
В какой-то момент я хотела её остановить и схватить за руку, но новый спазм боли оказался настолько мощным и выбивающим, что даже перед глазами всё потемнело и замельтешило. Я даже не поняла, когда и как очутилась на полу. И то, всё, что происходило дальше, напоминало больше какой-то обрывочный сон из нестабильных картинок и время от времени прорывающихся ко мне голосов. А потом… Потом всё резко смазалось плотной чернотой…
Глава 57
Кажется, иногда я всё-таки приходила в себя. Правда, ненадолго, и не всегда понимая, что происходит. Один или пару раз это было в какой-то машине. Возможно в скорой. Рядом сидела мама и, видимо, сжимала мою руку.
— Мам… мамочка… — я даже пыталась что-то ей сказать, потому что не хотела смотреть по сторонам, чтобы не видеть, что или кто меня окружал. — Мне страшно… Что со мной?..
— Т-ш-ш. Не напрягайся. Всё будет хорошо. Сейчас тебя отвезут в больницу и помогут…
Господи… В чём? Чем они собирались мне помогать. А вдруг они не знают, что со мной? Вдруг могли вколоть лекарство, от которого мне станет ещё хуже?
— Ты… ты позвонила Рею? Он знает?..
— Как только доедем, обязательно позвоню. Тебе нельзя сейчас волноваться.
И снова провал, который длился вроде как всего несколько секунд, как и последующее «пробуждение». В следующий раз я даже не могла говорить, не говоря про попытки как-то пошевелиться. Видимо, по глазам ударил свет потолочных люминесцентных ламп, и я снова временно очнулась, увидев перед собой движущийся потолок светло-салатового цвета и большие прямоугольные плафоны. Кто-то о чём-то говорил рядом и, я вроде даже различила голос матери, но смысла услышанных слов так и не поняла, снова проваливаясь во мрак через пару мгновений, после того как меня ввезли в какое-то синее помещение с неприятной голубой плиткой на стенах, а над головой… Над головой я увидела странную «люстру» из металлического круга, внутри которого находились большие сферические лампы или плафоны.
А вот следующий провал продлился уже намного дольше, и, кажется, я даже успела просмотреть несколько сумбурных снов. Правда, очень ярких и необычных, но вырваться из их глубоких недр у меня самостоятельно не получалось. Хотя, я не особо-то и пыталась. Ведь там было всё относительно нормально. Я не испытывала никаких страхов с паникой и не переживала за ближайшее будущее.
