Его голос был ровным, как всегда, но угольно-черный цвет его глаз выдавал все скрываемые эмоции. Так, значит, он хочет вот просто так выставить меня? А меня кто-нибудь спросил? С чего он взял, что знает о моих чувствах? Мне надоело просто подчиняться и делать все, что он прикажет.
— Нет, — послышался мой голос.
— Что „нет“?
— Я не уйду.
— Но я же практически изнасиловал тебя…
— А я испортила твой компьютер.
— Что? — изумился он, убирая с лица скорбное выражение.
— Да, — с гордостью подтвердила я. — И еще…
— Это сделала ты?
— Я, — гордо подняв голову, заявила я.
— А как? — с Кейна практически незаметно, еле уловимо, но спадала смертная тоска. — Ладно, пока черт с ним. Но я твой покровитель.
— А я твой Девил, — не моргнув глазом, заявила я, чувствуя, как в груди загорается надежда.
Я небезразлична ему, иначе он бы так не реагировал. Кстати, а откуда Кейн узнал?
— Я жесткий и мрачный.
— Я упрямая и мстительная.
— Я запретил тебе общаться с Кэтрин.
— Я наплевала на все твои запреты. И только попробуй еще что-нибудь запретить мне, я все равно сделаю по-своему.
— Подойди ко мне, — немедленно приказал он, но в его голосе не было тех ненависти и горечи, которые я слышала совсем недавно. Теперь он почти смеялся.
Чтобы проверить это, я совершила огромную ошибку — подняла голову и заглянула в его глаза. Они уже не казались бездонной черной пропастью, а искрились сапфировым сиянием и затаенным смехом.
— Подойди ко мне, — опять нарочито сурово приказал он, не разрывая контакта наших глаз.
Я, даже не осознавая своих действий, шагнула раз, другой и оказалась совсем рядом с ним, практически касаясь грудью его тела. Он протянул руки, снимая заколку с моих волос, и запустил в них руки. Я чуть качнула головой, отдаваясь нежной ласке. Ощущение дежавю пронзило меня. Мы уже стояли так, совсем недавно, но сейчас чувства, бушевавшие между нами, были совсем другими.
— Тебе не удастся от меня избавиться. Придется тебе жить с такой сволочью, как я, — прошептала я ему его же слова.
Кейн промолчал, и я не могла понять, узнал ли он свои собственные слова, но в нем явно шла внутренняя борьба. Наши взгляды не отрывались друг от друга. Я тонула в сапфировом сиянии, мои руки сами собой скользнули на его талию, притягивая наши тела друг к другу.
Это, по всей видимости, стало последней каплей. Кейн резко притянул мою голову к своей и впился поцелуем в мои губы.
Мы целовались яростно и отчаянно, выплескивая в этом поцелуе всю обоюдную боль, страдания, ненависть, заменяя их страстью и желанием. Да, обоюдную, потому что я уже не сомневалась — Кейн страдал и ненавидел не меньше, чем я. И сейчас мы делили друг с другом одну страсть — я не могла пока назвать это любовью, по крайней мере, с его стороны — на двоих. Мы хотели друг друга сейчас, немедленно, полностью
Нам пришлось разорвать поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, которого уже отчаянно не хватало нашим легким. Я не задумывалась о своих действиях, решительно сдирая с Кейна футболку. В это время он разорвал мою блузку прямо на мне, отбрасывая в сторону обрывки, и тут же мы опять слились в диком, необузданном поцелуе. Я укусила его нижнюю губу, Кейн от неожиданности простонал, приоткрывая рот, и я немедленно скользнула туда языком. Это походило на насилие, только было непонятно, кто кого насилует, потому что короткое замешательство Кейна прошло, и он включился в эту игру.
Наши руки путешествовали по телам друг друга, гладя, царапая, впиваясь в плоть. Нам опять пришлось отстраниться друг от друга, пока Кейн снимал с меня бюстгальтер, не расстегивая, а просто ломая застежку. Мне было наплевать, значение имели только его руки, сжимающие мою грудь, терзающие соски, пускающие по телу острую боль наслаждения. Я застонала и укусила его за плечо — первое попавшееся место — не потому, что хотела сделать ему больно, нет, потому что хотела заклеймить его. Мне хотелось показать всему миру, что он мой, мой, только мой… В голове всплыли воспоминания о сне и точно таком же ощущении кожи под зубами. Так это был не сон? Но сейчас мне некогда было выяснять, потому что Кейн зарычал и развернул нас так, что теперь я была прижата к стене. Мы опять целовали друг друга, не разбирая места, куда попадали наши губы — шея, подбородок, ключицы. Его руки уже стаскивали с меня джинсы, мои сражались с пряжкой ремня Кейна.
Одновременно мы сбросили с себя обувь. Опыта у Кейна было заметно больше, и вот уже я стояла полностью обнаженная, а он все еще оставался в джинсах. Кейн нетерпеливо простонал, отбросил мои руки прочь и расстегнул ремень за доли секунды, снимая с себя оставшуюся одежду. Я воспользовалась возможностью и опять забросила руки ему на шею, приникая к его рту, на этот раз не кусая, а втягивая в себя нижнюю губу Кейна и посасывая ее. Сильные руки приподняли меня, усаживая на узенький комод в коридоре, твердое тело вжало в стену мою спину. Я забросила ноги на талию Кейна и потерлась о его весьма возбужденное достоинство местом, которое прямо-таки вопило о необходимости этого. Кейн не раздумывал. Он с легкостью скользнул в меня, начиная сильно и резко двигаться. Я простонала в его губы, ощутив себя заполненной. Мы были с ним одним целым не только физически, но и духовно, я поняла, что не смогу жить без него, и могла только надеяться, что он когда-нибудь почувствует то же самое.
Моя спина под воздействием его толчков терлась о стену, создавая неприятное жжение. Я постаралась отодвинуться от нее, теснее прижимаясь к Кейну. Тот, похоже, даже не заметил этого, продолжая сильно врезаться в меня, да вскоре и я забыла обо всем, захваченная волной наслаждения, распространившейся по телу. Я обессиленно повисла на плечах Кейна, приходя в себя, но внезапно оказалась стоящей на ногах и прислонившейся к стене своей многострадальной спиной. В мой живот ударила теплая струя, и тут до меня дошло, что Кейн опять забыл о презервативе.
— Ты плохо на меня действуешь, — выдохнул он, прижав свой лоб к моему и тяжело дыша.
У меня даже не было сил говорить, я просто обняла Кейна за шею и прижалась к нему.
Мы еще пару минут восстанавливались после произошедшего безумия. Кейн, наконец, отстранился, подобрал с пола остатки моей рубашки и вытер мой живот, потом подхватил меня на руки, пинком открыл дверь в ближайшую комнату, оказавшуюся моей спальней, уложил на кровать, лег рядом и укутал нас обоих одеялом.
Я начала приходить в себя и приводить мысли в порядок.
