— Иди ко мне, моя обожаемая блудница.
Мускулы на его шее напряглись до предела, он двигался все чаще, стараясь догнать, приблизиться к ее ощущениям.
Джесси вскрикнула — наслаждение охватило ее жаркой волной. И даже теперь он не позволил ей отвести взгляд, он смотрел на нее и продолжал заполнять собой, так что все ее тело пылало, содрогалось и трепетало.
Мгновения спустя она уже лежала рядом, прильнув к нему, и была совершенно счастлива.
— Твое задание, Джесси? — спросил он, когда их дыхание стало ровнее, а сердце уже не рвалось из груди.
«Давай же скажи ему», — уговаривала она себя.
— Я хочу, чтобы ты остался со мной и, как прошлой ночью, побыл моим заступником еще какое-то время.
Он выглядел серьезным.
— Я уже получил вознаграждение, так что я полагаю, не могу отказаться от самого дела.
Она уже хотела ответить, как вдруг заметила озорной блеск в его глазах.
— Тебе это неприятно?
— Уверен, это будет непросто. — Он нежно поцеловал ее чуть ниже подбородка, щекоча кожу горячим дыханием. Ладони нежно обняли ее груди, все еще такие трепетные и чувствительные к прикосновениям после того, что было. — Непросто быть покровителем и заступником такой строптивой и своенравной женщины, как ты…
Он громко вздохнул.
Она толкнула его, заставляя взглянуть на нее.
— Грегор.
— Ну конечно, я принимаю твое предложение, — рассмеялся он.
— Ты… ты действительно отправишься со мной в Северное нагорье?
— Да, Джесси. А почему бы и нет? Ты совершенно права. Мы вдвоем действительно составляем неплохую компанию. Прошлой ночью я не мог думать ни о чем, кроме того, чтобы вытащить тебя из этого проклятого места, и я ненавижу себя за то, что позволил обстоятельствам встать на моем пути. — В его выражении лица было искреннее сожаление.
— Все хорошо. Ты ведь все-таки пришел ко мне. И мы оба целы и невредимы.
Он рассмеялся.
— Ручаюсь, это будет непросто, но мне больше ничего не остается. К тому же моя жизнь в море уже кажется мне такой далекой. Возможно, когда-нибудь я вернусь к ней, но между нами возникла какая-то необыкновенная связь, и, думаю, нет ничего плохого в том, чтобы попробовать остановиться. — Он провел рукой по ее волосам и поцеловал в лоб. — Ты примешь меня в качестве своего заступника и помощника, если я пообещаю сделать для тебя все, что в моих силах?
Она вздохнула, не веря тому, что слышит, и осторожно коснулась его дрожащими пальцами.
— Ты и так делал для меня все, что мог.
В ее памяти пронеслось все, что произошло, и даже то, что он запретил ей прибегать к волшебству, когда она была так уязвима. Сам факт того, что Грегор остановил ее в этот момент и не позволил разоблачить свой тайный дар, подвергнув риску свою жизнь, значил для нее даже больше, чем то, что он буквально вырвал ее из рук неприятеля.
— Скажи, ты хочешь, чтобы как долго я оставался твоим защитником?
Она поднесла руку к губам, задумалась и попыталась набраться смелости, чтобы высказать свое желание. В его глазах снова блеснул огонек, но была в них и безграничная нежность. Он отлично понимал ее состояние.
— Очень долго, — отважилась наконец она.
— Похоже, это будет честная сделка, на равных условиях.
— Что ты имеешь в виду? — все еще несмело переспросила она.
— Я хочу, чтобы ты была моей и только моей. Ты меня понимаешь? — Он вдруг посмотрел на нее взглядом собственника.
У Джесси перехватило дыхание, и сердце взволнованно забилось. Она с готовностью закивала, выдавая все свои чувства. Она уже собиралась ответить, но тут ее прервал звук открывающейся двери, отвлекший их обоих. Грегор недовольно нахмурился и, так же как и Джесси, посмотрел на вход в комнату.
— Мы забыли запереть дверь, — сказала Джесси, натягивая корсаж.
Дверь распахнулась прежде, чем он успел ответить, и в комнату влетела Мораг. Они оба с удивлением смотрели на нее, появившуюся так внезапно и с таким испуганным выражением лица.
Мораг закрыла за собой дверь и стала отчаянно махать руками.
— Торопитесь, торопитесь, вам нужно исчезнуть как можно скорее. Там, внизу, бальи с целой толпой сопровождающих, и они ищут женщину из Данди, которая занимается колдовством. Они полагают, что она может быть на одной из почтовых станций. Джесси, это тебя они ищут?
Сердце Джесси замерло.
— Да, они пришли за мной, моя дорогая.
Мораг кивнула и удовлетворенно улыбнулась:
— Я так и думала.
— Проклятье! — пробормотал Грегор, выпрыгивая из постели.
— Скорее, — продолжала Мораг, — еще есть время скрыться. Я сказала им, что здесь не останавливались женщины. Госпожа Мур не знает, что вы вернулись. Они планируют обыскать здание, но начали с конюшен и дворовых построек.
— Они, наверное, полагают, что я дикое существо и живу среди животных, — без малейшего раздражения заметила Джесси, разыскивая свои туфли.
— Ты действительно дикое создание, — сказал Грегор, — но нам нужно исчезнуть из этого места, прежде чем у них появится шанс в этом удостовериться.
— Собирайте вещи, — подгоняла их Мораг, — а я покажу вам потайной ход.
Грегор уже склонился над своим сундуком. Развернув на полу рубашку, он побросал на нее свои бумаги, деньги, свертки и прочие мелочи и связал все это в узел. Джесси вдруг тоже включилась в сборы и помчалась в комнату за своими вещами, захватив на ходу кошелек, что лежал на столе. Но Грегор остановил ее:
— Оставь все здесь.
— Но мое голубое платье! Я не могу уехать без него.
— Я куплю тебе другое, если нам удастся благополучно сбежать, а если ты будешь вести себя подобающе, то куплю тебе и подвенечное платье. Но пока давай просто скорее уедем отсюда!
Джесси в изумлении взглянула на него.
Грегор рассмеялся и взял ее за руку.
— Сундук и все, что в нем осталось, — твое, — сказал он Мораг.
Она отвела их в пустующую комнату дальше по коридору, небольшую гардеробную по соседству с комнатой мистера Гранта. Внутри она открыла дверцу шкафа и указала внутрь.
— Так вот как приходит к мистеру Гранту его любовник! — воскликнула Джесси.
— Да, — подтвердила Мораг, — мистер Грант платит немалые деньги за эту комнату.
Через крохотное смотровое оконце в каменной стене проникало достаточно света, чтобы можно было разглядеть узкую винтовую лестницу, круто уходящую вниз, скрываясь в мрачной тени.
— О нет, — в ужасе прошептала Джесси. На ступенях едва хватало места, чтобы поставить ногу, и не было перил — только грубые каменные стены. Внизу было так темно, что она не видела даже, куда ступает.
