Несмотря на дискомфорт, она снова почувствовала нарастающее возбуждение. Возможно, какая-то часть ее тела откликалась на то, что мужчина использует ее для своего удовольствия. Она определенно не могла перестать смотреть, как он сосет ее сосок. Он крепко впился и, похоже, не собирался останавливаться в ближайшее время. Кровь прилила к ее груди. Внутри его горячего рта язык кружил вокруг ее пика. Сосок казался твердым, как алмаз. Он опустил его, но только для того, чтобы зажать между большим и указательным пальцами, щипнул и потянул. Он отпустил одно из ее запястий и шлепнул по груди. Ударил открытой ладонью, не очень сильно, но достаточно ощутимо, затем шлепнул снова, немного сильнее. Последовал еще один шлепок, затем он сжал, больше оттягивая сосок, щипал, тянул, выкручивал, и снова долгое, долгое посасывание. Она задыхалась, стонала, ее голова кружилась от буйства ощущений. Грудь стала налитой и тяжелой, и чертовски чувствительной.
Без всякого предупреждения он набросился на левую грудь. Он тоже шлепнул ее, схватил и грубо сжал. Она вскрикнула, когда он больно ущипнул ее за сосок, но сразу же после этого он накрыл его своим ртом, и внезапная смена ощущений заставила ее вскрикнуть от удовольствия. Он глубоко втянул сосок в рот, сосал и продолжал сосать, пока она громко не застонала в глубине своего горла. Он отпустил ее, отклонился назад и принялся хлопать ладонями по обеим грудям, шлепать и хватать их, шлепать и массировать. Быстрая боль сменялась медленным удовольствием. Она не знала, что ощущать. Она подстраивалась под одно, затем приходилось сразу же привыкать к другому. Неужели именно это хотели сделать с ее грудью ее прежние любовники? Грубо держать их, сжимать, шлепать, сосать и тянуть? Неужели все они были слишком вежливыми, слишком воспитанными? Значит так мужчины ведут себя за кулисами цивилизованности? Неужели именно так поступили бы все ее любовники, если бы они купили ее тело за деньги, а не за очарование и пустые обещания любви когда-нибудь?
Ей даже показалось, что она предпочитает жить по эту сторону кулис.
Ее соски были почти пурпурными от того, как сильно он их сосал. А ее груди ярко-красными и горели от шлепков. Он держал обе груди в своих больших руках, держал их крепко, достаточно крепко, чтобы видеть все эти вены, на которые ей так нравилось смотреть. Придавленная его весом, она едва могла пошевелить бедрами, но все же попыталась. Она хотела, чтобы он почувствовал, как ее тело молит о члене.
- Не сейчас, дорогая, - сказал он. - Не сейчас. Я получаю слишком много удовольствия, чтобы остановиться.
Он перекатывал ее груди, обхватывал их ладонями, приподнимал и держал их. В нем не было ничего от дикаря, но и от джентльмена тоже. Он был просто мужчиной, который вел себя как мужчина.
Ей нравился этот мужчина.
Внезапно он остановился и соскользнул с ее живота.
- Пойдем, - приказал он, беря ее за руку и поднимая с кровати.
Она чувствовала себя манекеном, когда он двигал ее туда-сюда, прижимая ее спину к своей груди, наклонив над кроватью, и разместив ее руки на простынях, затем вонзил свой толстый член в нее сзади без единого слова предупреждения. Он держал ее за бедра, вколачиваясь в нее, полностью контролируя глубину и скорость. Он давал. Она принимала. Когда они будут встречаться весь следующий год это будет ее роль. Она примет это, что бы это ни было. Иногда ей будет нравиться то, что он даст ей. А иногда и нет. Он уже говорил ей об этом... но теперь она ему поверила. Его член был длинным и большим, и с каждым толчком головка ударяла по матке, что было неприятно, мягко говоря. Но Малкольм наслаждался собой, трахая ее таким образом. Каждый его выдох, рычание, и стон говорили ей об этом. Поэтому она оставалась расслабленной в его объятиях, ее чувствительные груди покачивались от каждого его грубого глубокого толчка, и она ждала этого момента.
Наконец он кончил, наполнив ее своей горячей густой спермой. Она стекала по ее бедрам и мужской аромат пропитал комнату. Запах секса. Запах мужчины и его шлюхи.
Запах денег.
Малкольм покинул ее тело и похлопал ее по заду.
- Хорошая девочка, - сказал он. - Хорошая работа.
- Благодарю. - Она медленно выпрямилась и глубоко вздохнула.
- Подожди минутку, - сказал он, снова ложась на кровать. - Ты заслужила небольшой отдых.
Она дико хотела пить от такой скачки.
- Воды? - спросила она.
- Пожалуйста.
Она вытащила из-под кровати маленькую корзиночку, которую спрятала пару часов назад. Из нее она достала две зеленые стеклянные бутылки с газированной водой.
- Опасно, - сказал он.
- Что именно?
- Стеклянные бутылки.
- Почему?
Он улыбнулся.
- Ты не посмеешь, - сказала она.
Он склонил голову набок и изогнул бровь.
- Ладно, - сказала она, откручивая крышку бутылки. - Посмеешь.
- Дело не в том, что я посмею. Дело в том, что я это сделаю. Ты ведь понимаешь, что это была всего лишь прелюдия, не так ли? Мы еще даже не начинали. Я люблю играть в разные игры. Мне нравится исполнять роли. Может быть, я даже приглашу зрителей на пару раз. Возможно, я даже приведу с собой друзей...
Если это была прелюдия, простое вступление, каким же будет основное действие?
- Ты не принес стек, - сказала она.
- Не сегодня. Хочешь, я принесу его на наше следующее свидание?
- У меня есть выбор? - Она протянула ему бутылку воды.
- У тебя есть выбор - когда, а не если. Нет никакого если. В какой-нибудь из двенадцати месяцев я обязательно выпорю тебя стеком.
- Вполне можно, - ответила она. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее били хлыстом, но, похоже, лучше было бы поскорее покончить с этим. Может быть, ей это понравится. Есть только один способ выяснить это.
- Посмотрим, - ответил он. - Пей свою воду.
Она жадно пила свою воду, а он свою. Его выносливость была впечатляющей. Он обладал сексуальной энергией подростка и выдержкой взрослого мужчины. Мощная комбинация.
- Ты часто этим занимаешься? - спросила она. Она сидела на кровати, скрестив ноги, как ребенок в школе.
- Трахаюсь?
- Нет. Находишь женщин в беде и превращаешь их в шлюх?
- Ты у меня не первая. Однако ты будешь моей последней. - Он протянул ей свою недопитую бутылку с водой, и она поставила ее на пол рядом с кроватью. Затем он откинулся на подушки и вытянулся. Его член безвольно лежал на бедре, словно спящий великан.
- Почему?
- Я дал обещание, которое полностью намерен сдержать. Конечно же, с твоей помощью.
- Очень загадочное заявление.
- Боюсь, я не смогу объяснить лучше. Я думаю, что в конце концов ты все поймешь.
- Если я твоя последняя, то надеюсь, что и самая лучшая тоже. - Она сделала последний глоток воды, допивая бутылку.
- Я не сомневаюсь, что ты стоящее вложение моих денег, - с улыбкой ответил он. Затем он поднял руку и поманил ее к себе пальцем. Она начала ставить пустую бутылку на пол, но он покачал головой. - Дай ее сюда.
Она замерла, но только на мгновение. Он должен отбить свои деньги.
- Ложись на спину, - сказал он. - Раздвинь ноги.
Она сделала, как он велел, раздвинула для него ноги.
- Удовлетвори себя пальцами, - сказал он. – Используй обе руки.
Ее киска все еще сочилась его спермой, а складочки были набухшими и чувствительными к прикосновению. Двумя пальцами каждый из рук она ласкала свои складочки, пока он наблюдал, раздвигала их, широко раздвигала.
- Прикоснись к клитору, - сказал он. - Отодвинь капюшон.
Она прерывисто вздохнула. Его глаза хищно блестели, когда он смотрел, как она отодвигает плоть, открывая крошечный узелок ткани под ней.
- Держи так, - мягко сказал он. - Ни шевелись ни единой мышцей.
Он наклонился и кончиком языка коснулся ее обнаженного клитора. Легкое прикосновение, но оно было похоже на удар молнии, пронзивший ее от этой точки соприкосновения до основания шеи и пяток ног.
- Ласкай себя так, как ты делаешь, когда остаешься одна, - приказал он. - Будто ты пытаешься довести себя до оргазма, но не кончай.
