Я подержал его там секунду, затем другую, наблюдая, как она извивается, ожидая, умоляя.
Долго ждать не пришлось.
Я играл с ее телом, пока оно не напряглось так сильно от напряжения, что она завибрировала вместе с ним.
Она умоляла.
Затем снова умоляла.
Она выкрикнула мое имя и схватила простыню, прежде чем я закончил.
Поначалу мне даже не нужно было касаться ее пальцем, я просто дразнил ее клочком ткани, волоча его взад и вперед, растирая им ее клитор, а она извивалась и просила мои руки, мое прикосновение.
– Поиграй грудью, – сказал я ей в ответ. Я позволил бы ей трогать себя, но пока рано.
Она выполнила приказ, вздохнув от облегчения, когда начала играть со своей плотью.
Я перестал дразнить ее, чтобы понаблюдать.
– Не останавливайся, – умоляла она.
Я проигнорировал ее слова, наблюдая, как ее маленькие ручки беспокойно трогали ее большие груди, сминая их вместе, растирая, щипая за соски.
Она смотрела, как я наблюдаю за ней.
– Ты этого хотел? Трахни мою грудь, Дейр.
Я покачал головой.
Она не была главной, не сегодня.
Вместо этого я поднес к ней свой рот, но подождал секунду, пока она не приблизилась, и я не ощутил ее вкус на своем языке.
Я отстранился, игнорируя ее мяукающие протестующие крики.
Я снял шорты и оседлал ее грудную клетку, грубо обращаясь с ее большими сиськами.
Я сдвинул их вместе, проталкивая свой член между ними.
Я позволил себе трахнуть ее груди, но этого было достаточно, чтобы появилось несколько густых капель пред семени на нежной плоти ее ключицы.
Я провел пальцами по этой жидкости, поднеся ее к ее губам.
Она всосала пальцы, тем временем я наклонился и начал сосать одну из ее мясистых сисек.
Я задержался у ее груди, посасывая достаточно долго и сильно, чтобы оставить следы засосов по всей ее безупречной плоти.
Я не останавливался, пока она не стала выпрашивать мой член.
Я перевернул ее и поставил раком, задницей ко мне, пока трахал ее пальцами.
А затем, Ирис отвлекла меня от этого занятия.
– Дейр, пожалуйста, у меня всего несколько часов до того, как я снова уйду.
Я резко вытащил пальцы.
Без предупреждения или даже разрешения моей совести я схватил ее за бедра и врезался в нее.
Без защиты.
На прикроватной тумбочке, всего в двух футах от меня, лежали презервативы, и даже когда я знал, насколько это глупо, насколько это противоречит моему здравому смыслу, я так и не дотянулся до одного из них.
Я хотел спросить ее, по крайней мере, поговорить об этом, получить заверения в том, что, если бы она была с кем-то другим, у нее хватило бы ума заставить их закончить это, но я не мог найти в себе смелости.
Я не мог принять неправильного ответа. Я знал свои пределы.
Я вытащил член и снова вошел в нее, гортанные звуки вырывались из моего рта.
Глупо это или нет, но это был такой рай, кожа к коже внутри нее.
Я приподнял ее ноги над кроватью, она крепко держалась на локтях. Ирис была наклонена под идеальным углом для траха.
Она кончила первой.
Я тут же последовал за ней, с грубым криком опустошая себя внутри ее. Я не вытащил член, все еще толкаясь, и позволяя ей выдоить каждую каплю моего семени.
Когда этого было достаточно, я вытащил член, перевернув ее на спину.
Я накрыл ее, взяв ее рот своим, потирая наши тела друг о друга, все еще изголодавшись по ней.
Мои настойчивые руки играли с ее грудью и погрузились в ее киску, готовя ее к следующему раунду.
Когда мы оба снова были в агонии, я перекатился на спину и потянул ее на себя, чтобы Ирис оседлала меня.
Я был у ее входа.
Я остановился, когда наши взгляды встретились, я решил задать вопрос.
– Должны ли мы использовать презервативы? – спросил я ее, затаив дыхание.
В ее глазах пылала твердость и уверенность. Она, не колеблясь, покачала головой.
– Нет, – ответила Ирис и насадила свое прекрасное тело на мой голодный член.
Я был почти уверен, что в этот момент в центре внимания был мой член, но даже зная, что она лгунья, ее ответа было достаточно для меня.
В любом случае, если здесь и нужно было нанести ущерб, это уже было сделано.
И я быстро потерял способность думать, когда она начала двигаться.
Ее дерзкие груди гипнотически подпрыгивали, остальная часть ее подтянутой плоти великолепно изгибалась, пока она объезжала меня. Я взял ее идеальные сиськи, сминая их своими ладонями.
Я пощупывал соски, а затем принял сидячее положение, и всосал эти идеальные вершинки своим ртом, пока она прыгала на моем члене.
Я позволял ей трахать меня столько, сколько мог, прежде чем схватил ее за бедра и взять верх над ней, сильно врезаясь в нее снова и снова, пока не шагнул за край, по крайней мере, сумев окунуть ее в мир блаженства.
Мы не делали перерыв, не отдыхали, пока ей не пришлось уйти.
Я трахал ее, словно одержимый.
Я брал ее, пока мы не обезумели от этого.
Мокрые.
Плоть измотана, мышцы болят.
На следующее утро она не ушла так быстро, одетая в белое платье и хромая.
По крайней мере, я проснулся до того, как увидел ее уход. Я ненавидел, когда она уходила, пока я спал.
Я заставил ее посмотреть мне в глаза и попрощаться.
– Когда я увижу тебя снова? – спросил я, обхватив ее челюсть.
В ту ночь я не был для нее нежным любовником. Я был грубым, злым и чертовски требовательным, более требовательным, чем я даже думал, что способен.
Но независимо от моих действий, она занимала у меня в груди небольшое нежное место, такое, которое только она могла когда-либо вскрыть и обнажить.
Отсутствие ее не сделало ничего, чтобы покинуть мое сердце.
Я не знала, что будет.
Что могло быть.
Она закусила губу, и мне пришлось удержаться от поцелуя.
Мне нужен был этот ответ.
Мне больше не нужны были ответы на все вопросы, только на те, без которых я не мог жить.
– В ближайшие четыре дня, надеюсь, не среди ночи снова, я вернусь к тебе.
Я убрал ее волосы с лица, изучая ее.
Она выглядела измученной, уставшей и хорошо вытраханой. Я любил это и ненавидел.
С разочарованным вздохом я поцеловал ее в лоб и отпустил.
Глава 7
Спустя четыре дня, когда я выгонял из гаража машину, увидел как к обочине перед моим домом подъезжает серебристый «Ягуар».
Серебристый «Ягуар».
Я остановил машину, вышел, сжав кулаки, и пошел в его сторону.
Ирис открыла ближайшую ко мне пассажирскую дверь.
За рулем сидел белобрысый ублюдок и что-то говорил ей, его смазливое лицо было серьезным, взгляд сосредоточен на ней.
Ирис кивнула, наклонилась вперед и поцеловала его в щеку, что-то сказала ему на ухо и вышла.
В это время его взгляд метнулся в мою сторону. Вся его манера поведения изменилась: челюсть напряглась, а глаза стали ледяными.
Парень ненавидел меня, презирал почти так же сильно, как и я его. Я понял это с первого взгляда.
Я перешел на бег, намереваясь догнать его, прежде чем он уедет.
Ирис закрыла дверь. Взглянув на нее я понял, что она действительно не хотела, чтобы я увидел, кто ее подвозил.
Ягуар с визгом отъехал.
Я чуть не побежал за ним, едва сдержавшись от этого безумия.
Вместо этого я повернулся к Ирис.
Она переводила взгляд с моей машины на меня.
Автомобиль все еще был заведен, а водительская дверь открыта.
У меня возникла шальная идея поехать за ним на машине, но какой смысл?
Ирис была здесь, по крайней мере, на данный момент. Это было явно самое большее, что я когда-либо получал от нее.
Я подошел к ней и схватил за плечи в желании встряхнуть.
– Кто он, мать твою, такой? Скажи мне.
– Я не могу. Я бы сказала, если бы могла. Поверь мне.
Я покачал головой. Я не верил ей. Разве я мог? Она дала мне основания не верить ей. Ирис не давала мне ответов, поэтому пришлось самому сделать выводы. И эти выводы были основаны на логике, а не на надежде, поэтому они никогда не срабатывали в ее пользу, потому что не было веского логического объяснения ее лжи.
