— У тебя проблемы с тем, что тебя называют Омегой, — перебивает Эрик, и она замирает.
Он не ошибся.
— Я не согласна, — спокойно отвечает она, хотя внутри у нее все паникует.
— Я дважды сказал тебе это, причем довольно грубо, — признает он. — Но я не ожидал от тебя такой реакции. Что-то в том, что ты Омега, действительно расстраивает тебя.
— Мы здесь, чтобы поговорить о тебе, — огрызнулась она, и он снова одарил ее блестящей улыбкой.
Он снова нашел брешь в ее броне.
— В том, что ты такая, какая есть, нет ничего плохого, — медленно произносит он, глядя в ее глаза. — Ты великолепная. Красивая. У тебя есть все что должно быть у Омеги.
Его голос звучит как мед, слова идеально падают с его мягких губ, но она знает, что не может поддаться этому.
Даже если он сказал слова, которые она давно хотела услышать от… кого угодно.
Ты знаешь, что он лжец, — шепчет внутренний голос. Если бы он знал, что ты сделала…
И отчасти именно это ее так злит.
Даже если он говорил это всерьез, это неправда. Они никогда не могли быть правдой.
— Я убедительно прошу вас, пожалуйста, прекратить разговор на эту тему.
Она ожидает, что он посмеется над ней и продолжит. Вместо этого он сужает глаза и вздыхает.
— Хорошо, — говорит он после долгой паузы. — Хорошо.
— Спасибо, — говорит она и почти смеется над абсурдностью того, что она благодарит его за то, что он не пристает к ней.
Их отношения опасны.
Ей нужен Джерард, чтобы отпереть эту чертову дверь.
Чем дольше она проводит в комнате с этим человеком, тем дольше она хочет…
Его.
Ее внутренняя Омега борется с ней, требуя, чтобы она придвинулась к нему ближе. Даже в своей тюремной спецодежде, темно-синей хлопчатобумажной рубашке и брюках, он по-прежнему пугающе привлекателен.
А его запах просто феноменален.
Чем дольше они находятся в замкнутом пространстве, тем сильнее его запах ласкает ее. Ей захотелось разлить этот аромат по бутылкам, распылить его на себя в хижине и…
Нет.
— Прошлой ночью ты спросила меня, почему я сделал это, — неожиданно говорит он, и ее глаза расширяются. — Я уверен, Вы видели в моем досье, что это был несчастный случай.
Она медленно кивает, ловя каждое его слово.
— Это не так, Элли.
Она задерживает дыхание, ручка дрожит в ее руке.
— Это была месть.
Пауза затягивается, они сидят молча, его взгляд неотрывен от ее глаз.
Он говорит правду. Она практически чувствует это, но ручка в ее руке остается застывшей на месте.
— Ты не должен мне ничего рассказывать, — шепчет она. — Будет лучше, если ты расскажешь об этом доктору Портеру.
— Ты единственная, кому я хочу сказать, — шепчет он, наклоняясь вперед на диване. — У меня такое чувство, что ты, как никто другой, сможешь меня понять.
Это нелепая идея. Она никогда, никогда не сможет понять, что он сделал. Как он мог расчленить трех разных мужчин и избавиться от тел таким ужасающим образом.
Это была месть.
А что она знает о мести? Ничего. Она никогда никому не мстила. А если бы и могла…
Если бы был хоть один человек, которому она могла бы отомстить…
О.
И вдруг этот мерзкий, маленький голосок в глубине ее сознания закричал в знак согласия.
Да, она могла бы многое знать о мести, если бы попыталась.
Если бы могла, то сделала бы.
— Я понимаю, — шепчет она, шокируя обоих.
ЭРИК
Эта девчонка еще более сумасшедшая, чем он.
Она не только не бьется в истерике, но даже не пытается проверить, заперта ли дверь.
Она просто верит ему на слово.
А потом,
— Я понимаю.
Ее рот складывается в маленькое "о", когда слова покидают ее, и он ошарашено молчит.
Эрик не ожидал такого ответа. Он даже не знает, почему решил поделиться с ней частью правды, кроме того, что это было справедливо после того, как она была так уязвима с ним.
После того, как она была такой смелой.
И теперь его маленькая Омега оказывается более извращенной, чем он думал.
Она — загадка. Его девочка более многогранна и сложна, чем он себе представлял.
Жаль, она не знает, что уже принадлежит ему.
Элли продала ему свою душу, когда разрывалась на части по телефону, когда выдыхала его имя, кончая на свои пальцы.
Но ему нужно выждать время и нанести удар, когда наступит подходящий момент. Нужно, чтобы она доверилась ему.
Ему нужно…
SOS. SOS. SOS.
Раздается назойливый сигнал тревоги, такой громкий, что они оба подпрыгивают.
SOS. SOS. SOS.
Они одновременно встают, и она с ужасом пытается открыть дверь, отчаянно дергая за металлическую ручку.
— Какого черта?! — шипит она, как сумасшедшая, наваливаясь всем телом на дверь. Дверь была заперта, как он и предполагал, и ее паника нарастает.
SOS. SOS. SOS.
— Это просто пожарная сигнализация, — спокойно говорит он, делая еще один шаг к ней.
Она поворачивается к нему и смахивает слезы, ее лицо покраснело от паники. Испуганные глаза смотрят с ужасом.
SOS. SOS. SOS.
Ее реакция настолько неожиданна, что он произносит, как ему кажется, успокаивающие слова.
— Мы не сгорим до смерти, не волнуйтесь.
Этого не следовало говорить. Это были не те слова поддержки.
Ее тело напряглось, и она в страхе уставилась на него, ее рука так крепко вцепилась в ручку двери, что костяшки пальцев побелели.
Она перестала дышать.
Чего бы он только не отдал, чтобы заглянуть в ее хорошенькую головку.
Он делает еще один шаг к ней.
— Элли, все в порядке, — мягко заверяет он ее, когда тревога заполняет комнату. Он никогда еще не был так близко к ней, возвышаясь над ее хрупким телом. Ее запах омывает его, взывая прямо к члену.
SOS. SOS. SOS.
Джерард уже должен быть у двери. Окно в противоположной стене недостаточно велико, чтобы Эрик мог пролезть, но, может быть, если он разобьет его для нее, она сможет выбраться.
Он готов на все, лишь бы убрать с ее лица выражение паники.
Он протягивает руку и берет ее за руку, ее кожа становится горячей и липкой от его прикосновения. Ее глаза расширяются, когда он крепко сжимает ее запястье, пытаясь успокоить.
Она никогда не увидит его после этого.
На этот раз он знает наверняка.
И если Джерард войдет прямо сейчас и увидит, как он прикасается к ней…
Ну и хрен с ним.
То, что он собирается сделать, немыслимо, но он не может отрицать, что хотел сделать это с тех пор, как впервые увидел ее.
— Омега. Посмотри на меня.
Его мощное влияние Альфы легко проникает в момент ее уязвимости. Ее зрачки расширяются настолько, что глаза становятся почти черными, но тело расслабляется.
— Успокойся, — дышит он, посылая ей свое влияние так глубоко, как только может. — Ты в безопасности.
SOS. SOS. SOS.
Ее лицо все еще пылает, но дыхание выравнивается, и она смотрит на него с удивлением.
И это неправильно — хотеть прикасаться к ней вот так, когда она не может сопротивляться. Он может приказать ей делать все, что захочет.
Но не так.
Он отпускает ее руку, как раз в тот момент, когда слышит приближающиеся по коридору шаги.
У него есть всего несколько мгновений, прежде чем Джерард откроет дверь.
SOS. SOS. SOS.
Но все же…
Его рука обхватывает ее талию, притягивая к себе. Он опускает голову и нежно прижимается губами к ее губам, ее сущность наполняет его чувства. Она задыхается, прижимаясь к его губам, и руки машинально хватаются за его рубашку.
Он подавляет стон, пробуя ее на вкус, и наконец отстраняется и делает шаг назад.
Она, черт возьми, рай на его языке, именно такой, какой он и предполагал.
SOS. SOS. SOS.
— Элли, — говорит он, и она выходит из ступора. Ее глаза расширились, а пальцы потянулись ко рту, как будто она не могла поверить в то, что только что произошло.
