Он поцеловал её.
А потом, в конец добив, захотел, чтобы она сразу забыла. Но они были там, целовались, и рана на её сердце была тому доказательством.
Зачем он совершил то, что, очевидно, вызывало у него отвращение? Кто знает. Может быть, ответ найдётся в багряной глубине вина?
Неистовый смех её отца вызвал у Мэдисон слабую улыбку. Повернувшись, она заметила, что рядом с ним стояли её брат и двое из Гэмблов. Чейз скорее всего где-то прятался.
После того, как он поцеловал её — и она почувствовала необходимость постоянно напоминать себе о произошедшем — его не было видно. Прямо как Мэдисон в детстве, когда маленькой она спряталась от него в ванной комнате, пока он вносил их багаж в цветастую гостиную. Не самый гордый поступок в её жизни.
Девушка просто не понимала, что только что произошло. Это было несправедливо, она должна была праздновать и веселиться, а не украшать пояс унижения ещё одной медалью.
Но, конечно, она была благодарна за то, что вокруг достаточно темно, чтобы скрыть ещё не угасший румянец. Самым ужасным было то, что этот поцелуй заставил мысли вернуться в ту памятную ночь, которую она предпочла бы не помнить, но и боялась забыть.
Мэдисон была на первом курсе, с детства безумно влюбленная в лучшего друга своего брата, а также счастливая обладательница маленького чёрного платья, которое купила на деньги, вырученные за работу в исследовательском центре университета.
Открытие ночного клуба Чейза — Комодо — изменило в тот вечер всё. Столько лет прошло, но кажется, будто это было вчера. Напитки. Танцы. Все были там — её брат, Лисса, братья Гэмбл, её друзья. Это была прекрасная праздничная ночь, которая принесла Чейзу успех. Мэдисон так гордилась им. Многие сомневались в нём, но она — никогда.
Всё произошло после закрытия. Митч и большинство её друзей уже ушли, когда она обнаружила Чейза в пентхаусе его офиса, смотрящего через окно на огни города. Прямая линия его спины и идеальный костюм, ладно сидящий на широких плечах, заставили её дыхание сбиться. Казалось, она простояла там часы, хотя не прошло и секунды, как он обернулся и улыбнулся… улыбнулся ей одной.
Она отважилась войти в кабинет. Мэдисон горячо похвалила его за успех, а он рассказал, что собирается открыть ещё два клуба: в Уифезде и в Балтиморе. Она почувствовала себя особенной из-за того, что он посвятил её в свои планы. Как будто бы она впервые вошла в его круг, что привело девушку в восторг.
Они оба пили в тот вечер, но никто из них не был пьян. Возможно, алкоголь придал им храбрости, но этим нельзя было объяснить произошедшее потом.
Мэдисон подошла к нему, только чтобы обнять на прощание. Но когда он обвил руки вокруг её талии, и она откинула голову назад, произошло нечто невероятное и сумасшедшее.
Чейз поцеловал её — нежно, осторожно и настолько сладко, что её сердце спешно забилось. Ей казалось, что сбылись все мечты. Прежде чем она успела осознать, он сел на кожаный диван, притянув девушку к себе на колени… и поцелуи.
О боже, поцелуи становились более откровенными, плотскими, эротически наглыми и обещающими. Его пальцы быстро и ловко расстегнули платье, открыв его горящему взору женственное тело. Его руки были везде. Скользнув по груди и вниз, они пробрались под платье, впервые обнаружив там одну из причуд Мэдисон: она ненавидела носить трусики. И тогда он сошёл с ума. Перевернув её на спину, пальцами он касался самых потаённых её мест, передразнивая движения своего тела и языка.
Когда она закричала его имя, он словно очнулся. Его дыхание стало прерывистым, и через секунду он встал и отошёл от неё.
Девушка ещё никогда не была так смущена. Гэмбл волновался, провожая её из кабинета, и на следующий день позвонил, принеся извинения за пьяное поведение и пообещав, что подобное никогда не повторится.
Не повторялось… до недавнего времени.
По крайней мере сейчас он не мог винить алкоголь. У него не было оправданий, но он разбил ей сердце, раскрошив на миллионы крошечных бесполезных осколков. Как бы печально это ни было, она не оправилась от явного сожаления о содеянном. Его отвращение ужалило её, оставив зияющую пустоту в груди тогда, когда она меньше всего этого ожидала.
Видимо, девушка привлекала его не так, как он её. Конечно, между ними что-то было, но это что-то было не равнозначно. Она хотела большего. А ему было интересно попробовать её, и, сделав это, Чейз понял, что ему от неё ничего не нужно. И скорее всего, ему просто было скучно, а может, ему было интересно узнать, хочет ли она его до сих пор, и, удовлетворив любопытство, он отбросил её, как и в ту ночь.
Мэдисон резко втянула воздух. Он не был плохим парнем, она точно знала. Просто этот мужчина не для неё.
Глупые слёзы жгли ей глаза, и она сморгнула их. Ежевечерний плач из-за Чейза стал привычным явлением в колледже, особенно когда он начал встречаться почти с каждой женщиной после извинений за ночь в клубе. Она никогда не различала его девушек. Они все были как одна: безумно высокие, длинноногие, блондинистые и с большой грудью.
Прямая противоположность Мэдисон.
Фыркнув, она отпила глоток вина. Наверное, ей раз и навсегда нужно понять одно. Чейз всегда был и всегда будет страной-без-Мэдисон. Поцелуй оказался случайностью, нарушившей душевное равновесие.
— Мэдисон? — мягкий голос Лиссы сбил ход её мыслей.
Девушка подняла взгляд и улыбнулась.
— Привет.
— Ты очень тихая сегодня, — будущая невеста села рядом, сияя в белом сарафане. — Волнуешься из-за машины? Митч сказал, эвакуатор привез её пару часов назад.
— О… о, нет, с машиной всё в порядке. Папа завтра купит новую шину, — её взгляд порхал по лицам гостей. — Я просто наслаждаюсь всем этим. Здесь так красиво.
— Правда? — Лисса вздохнула. — Мы с Митчем влюбились в это место два года назад, когда увидели его с высоты птичьего полета на воздушном шаре.
— Я слышу вызов! — Хотя Мэдисон скорее обзаведётся ребенком в ближайший год, чем затащит свой зад на воздушный шар. — Ты, должно быть, так взволнованна!
— Это точно! — Лицо её собеседницы озарила улыбка, и Мэдисон не могла сдержать своей. Улыбка Лиссы всегда была заразительной. — Твой брат — замечательный мужчина, я не могу быть счастливее.
— Полагаю, он думает то же самое о тебе.
Её глаза заслезились.
— Да, я верю в это. Это, своего рода, идеал, не так ли?
Комок образовался в горле Мэдисон, так что она запила его оставшимся вином.
— Да.
Взгляд Лиссы вернулся к ней.
— Ты великолепно выглядишь сегодня.
— Серьёзно? — она одернула рукав тонкого синего платья, которое заканчивалось чуть ниже бедер. Тёмно-синий кобальт, под которым не было ничего… Она покачала головой. — Спасибо.
