Доктор оказывал ему первую помощь, и с губ Ритчи сорвался стон, затем, приняв опия, он немного успокоился, но стал спрашивать Беатрис, все ли в порядке с его слугами. Скоро она выяснила, что так и есть, и он вымученно улыбнулся.
– Мой дом теперь непригоден для жизни, – со вздохом произнес он. – Нужно отдать распоряжение Джейми, чтобы подыскал другое жилье. Нужно же мне где-то находиться до полного выздоровления. – Он кивком указал на свою ногу, на которую доктор уже наложил временную шину.
Глядя на Ритчи, своего израненного возлюбленного, Беатрис снова пришла в себя и обрела свои способности и решимость.
– Я сама переговорю с Джейми. В новом доме нет нужды. На Саут-Малберри-стрит для тебя найдется комната. Мы всех потесним. Я и слышать не хочу, чтобы ты, в твоем нынешнем состоянии, находился где-то еще. Какое лучшее место может быть, чтобы позаботиться о тебе, чем моя собственная уютная спальня?
Улыбка Ритчи стала более уверенной, хотя и немного мечтательной, будто бы и он тоже внезапно предпринял волевую попытку забыть о мрачных аспектах этого судьбоносного вечера и попытаться думать о будущем, которое могло быть у них совместным.
– Но как же ваша репутация, мисс Уэверли? – поддразнил он. – Ухаживать за мужчиной в собственной спальне – что скажет на это высшее общество?
– Пусть оно катится ко всем чертям! Нам обоим известно, что репутации моей больше не существует. Так какая кому разница? – Она пожала руку Ритчи и была рада получить в ответ такое же уверенное пожатие. – Значение имеет лишь то, что я смогу лично наблюдать за твоим выздоровлением и сделаю все от меня зависящее, чтобы его ускорить.
– Что ж, моя милая… – Голос Ритчи сделался нечетким, так как началось более сильное действие опия. Именно забытье ему сейчас и требуется, чтобы можно было перенести его на Саут-Малберри-стрит, не причинив страданий. – Я не из тех мужчин, кем можно с легкостью повелевать, но… в этом случае я полностью подчиняюсь тебе. – Веки его затрепетали, и, прежде чем закрыть глаза, Ритчи послал Беатрис полный страсти взгляд. – Я весь твой.
«Возможно, теперь так и есть, любовь моя, – мысленно согласилась Беатрис. – Да, думаю, так оно и есть».
Когда Ритчи смежил веки, она поднесла его руку к губам и нежно поцеловала.
– Ты выйдешь за меня замуж, Беатрис?
Голос его прозвучал тихо, едва различимо, но для Беатрис его слова были сравнимы с ударом грома.
– Да! О да, – прошептала она, покрывая его руку быстрыми поцелуями.
– Хорошо, – прошептал Ритчи и лишился чувств.
– Разве ты не должен сейчас отдыхать, Эдмунд? Что это значит? Как ты сумел спуститься вниз?
Невзирая на тревогу за своего жениха, Беатрис была очень рада видеть его на ногах. Выглядел он вполне здоровым и крепким. Не говоря уже о том, как шел ему его новый темно-синий халат. Со дня пожара в доме Ритчи едва минула неделя, но он, будучи деловым человеком до мозга костей, продолжал вести дела прямо из дома Беатрис с помощью Джейми, а также целой армии секретарей и клерков, которые постоянно прибывали на Саут-Малберри-стрит с документами и отчетами. Утренняя гостиная превратилась в его новый офис.
– Не волнуйся, любимая. Джейми с твоим братом помогли мне спуститься. – Он сидел на диване, протягивая к ней руки. Его поврежденная лодыжка покоилась на мягкой подушке на приставном стуле. Оказалось, что перелома нет, а лишь сильное растяжение. – Я очень хорошо себя чувствую, и с каждым днем мне становится лучше. Особенно при виде тебя, такой прекрасной, свежей и желанной, очищенной от греха на исповеди.
– Льстец, – отозвалась Беатрис, осторожно присаживаясь рядом с ним и расправляя юбки. – И все же мне кажется, не следует тебе столько работать. Не забывай, что нужно принимать во внимание и твою поврежденную лодыжку, и большую потерю крови от… от полученных ран.
Беатрис поежилась. До сих пор ей страшно было вспоминать о том, как Маргарита колола Ритчи ножом, в безумстве своем пытаясь убить его, человека, за которым была замужем. Беатрис испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она сожалела, что ничем не смогла помочь Ритчи, а с другой – испытывала жалость к этой сумасшедшей и несчастной женщине.
Отбросив бумаги в сторону, отчего часть из них веером разлетелась по ковру, Ритчи обхватил своей сильной рукой Беатрис за талию и привлек к себе.
– Постарайся не сожалеть о ней, дорогая. Никто ничем не мог ей помочь, поверь мне. – Он отвел взгляд. – Временами я желал ей смерти за то, что она сделала с Джо, но постепенно пришел к выводу, что в том не было ее вины, и просто стал сожалеть, что она не может быть счастливой.
Некоторое время они молча сидели, и теплая успокаивающая рука Ритчи, обнимающая Беатрис, оказывала на нее благотворное воздействие. Как будто занавес опустился на печали и беды, оставив их в прошлом и осветив дорогу в светлое будущее.
Пожар явился катализатором, изменившим их жизнь, унесшим жизнь Маргариты. Присутствуя на ее похоронах вместо Ритчи, Беатрис была очень удивлена встретить там Юстаса Ллойда. Церемония была очень краткой, количество людей – ограниченным, и ее бывший жених задержал ее для разговора. Лицо его при этом было очень торжественным. Ничего не признавая, он подтвердил подозрения Беатрис о том, что именно он участвовал в освобождении Маргариты из лечебницы. Слушая его уклончивые объяснения, Беатрис испытала странное онемение. Гнева она не чувствовала. Юстас больше не мог причинить ей зло. В действительности беспокоило его лишь одно – как бы Ритчи не взял на себя роль ангела возмездия и не покарал его за содеянное.
Однако судьба распорядилась по-иному. Юстасу поступило предложение о работе управляющим на каучуковой плантации в Малайзии, и теперь он покидал Англию, чтобы начать новую жизнь. Он даже распродал большую часть своего фотооборудования. У Беатрис имелись подозрения насчет того, кто мог сделать Юстасу такое выгодное предложение, и была очень рада, что Ритчи предпочел просто удалить ее бывшего жениха из страны, а не пытаться причинить ему какой-либо вред. В конце концов, самым злейшим врагом Юстаса всегда являлся он сам.
Глядя на Ритчи, своего любимого мужчину, Беатрис не могла не восхищаться им. Другой бы на его месте учинил над Юстасом жестокую расправу, особенно принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении ресурсы и связи. Но он, уважая ее чувства, выбрал более гуманный способ.
– Все же я считаю, не следует тебе переутомлять себя всеми этими бумагами и важными решениями, – спустя какое-то время произнесла Беатрис с притворной суровостью, хотя сердце ее смягчилось при виде его пристыженного лица и мальчишеского пожатия плечами.