— Как вы добры. Мы задержались на дороге, иначе были бы здесь гораздо раньше. Вы одна?
— Да, со мной лишь моя горничная.
Голос незнакомки был низким и звучал словно музыка.
— Мы с братом — он хирург — по дороге сюда наткнулись на мальчишку, который, охотясь за птичьими гнездами, упал с дерева и сломал ногу. Эдвард не мог успокоиться, пока не довез его до дому, а это примерно миля по ужасной узкой тропинке. Потом он выправил парню ногу, пустил ему кровь и еще некоторое время побыл с ним. И конечно же не взял за лечение ни пенни. Неудивительно, что он беден как церковная мышь. — Она улыбнулась, глядя на Сару. — Вы не будете возражать против его присутствия?
Сара улыбнулась ей в ответ:
— Я рада разделить эту комнату с вами обоими. По правде говоря, огонь нагоняет на меня сон, и я собираюсь покинуть вас и отправиться спать.
Раздался стук в дверь, и женщина немедленно отозвалась:
— Войдите, — и тут же повернулась к Саре: — Прошу меня простить, я забыла, что здесь распоряжения отдаете вы.
В дверях стоял слуга в голубой ливрее. Отблески пламени осветили черные руки, белые зубы и черные, влажные глаза. У Сары от неожиданности перехватило дыхание.
Негр сказал:
— Доктор Трехерн спрашивает, не внести ли в комнату кожаную шкатулку, сударыня?
— Да, Джозеф, будьте так добры. Я поставлю ее рядом с кроватью. В ней находятся очень важные документы.
Слуга поклонился:
— Я сейчас же принесу ее, сударыня.
— Одну минуту, Джозеф. — Женщина повернулась к Саре: — Не будете ли вы возражать, если я попрошу его зажечь для нас свечи?
Негр подошел ближе, нашел огарок и поднес его к свечам на столе. Готовый зажечь одну из свечей на каминной полке, рядом с которой сидела Сара, он взглянул на нее. Глаза слуги расширились. Сара прочла в них тревогу, а потом и неприкрытый страх. Когда негр протягивал огарок, его пальцы дрожали. Он торопливо зажег последнюю свечу и бросился прочь из комнаты.
Незнакомка, сбросив плащ, устроилась на скамье напротив. А потом между прочим уронила:
— Мой слуга, похоже, узнал вас.
— Думаю, он мог видеть меня раньше.
— Вероятно, в Лондоне?
— Да. В Лондоне.
— И вы его сразу узнали? Не всегда легко отличить одного негра от другого.
— У меня были причины, чтобы его запомнить. Кроме того, вы назвали его Джозеф.
Женщина прикусила губу.
— Это было легкомыслием с моей стороны. Но я едва могла подумать, что на таком расстоянии от Лондона… Мы даже не представились. Мое имя — Трехерн, Дебора Трехерн. А ваше?
— Сара Торренс. Я — дочь сэра Уильяма Торренса.
Ее спутница издала сдавленный вскрик, который мгновенно подавила. Она всплеснула руками, потом положила их на колени.
— Я поняла. Конечно же это было на балу в честь вашей помолвки — именно там вы видели Джозефа? Простите, если я кажусь вам дерзкой, мисс Торренс, но могу я спросить вас, разделяете ли вы взгляды вашего отца?
— В отношении чего?
— Верите ли вы, что Джозеф, будучи крещен в этой стране, имеющий двух джентльменов в качестве крестных, должен, тем не менее, считаться собственностью его бывшего хозяина? И что его в самом деле следовало бы взять силой и отправить на плантации в Вест-Индию?
— Я… У меня еще нет мнения по этому вопросу, — нерешительно произнесла Сара. — В тот раз я просто не хотела, чтобы его избили, и всей душой была на стороне мистера Данси, который защитил его.
Мисс Трехерн немного расслабилась.
— Тогда могу ли я просить вас никому не сообщать информацию, которая может привести к поимке Джозефа, к его возвращению в неволю?
— Зачем мне это? Это не мое дело. Кроме того, мистер Данси в свое время ясно объяснил, что Джозеф в самом деле — свободный человек.
— Криспин думает, что он свободен. Так же думаем я и мой брат. Но ваш отец не согласился бы с этим.
— Но ведь, несомненно, имеются какие-то официальные правила на этот счет?
— Все очень запутанно. Человек зачастую может трактовать закон в собственных интересах, в особенности если за ним стоят власть имущие.
Сара откинула волосы со лба:
— Вы смущаете меня, сударыня. Я ничего не знаю о подобных вещах. Мой отец не разрешал мне вмешиваться в важные беседы.
— И лорд Бретертон придерживается того же мнения?
— Разумеется. В любом случае, Энтони не любит серьезные разговоры. — Она вдруг остановилась и с удивлением заметила: — Похоже, вы довольно много знаете обо мне.
Мисс Трехерн улыбнулась:
— Криспин говорил о вас. Но кроме этого, источник благосостояния вашего отца, ваша помолвка и характер лорда Бретертона — предметы, известные всем и каждому, разве не так?
Сара выпрямилась:
— Моя помолвка, естественно, явилась общедоступной новостью, сударыня, и многочисленные достижения лорда Бретертона, должно быть, тоже хорошо известны. Что же касается деловых интересов моего отца, я не имею о них никакого представления, исключая разве то, что он владелец многих кораблей.
Дебора Трехерн наклонилась вперед, ее серые глаза удивленно округлились.
— Вы не знаете? Вы не имеете представления о том, что за груз перевозят эти суда?
Сара поднялась, резко одернув юбку:
— Я же говорила вам, подобные предметы меня совершенно не занимают.
— Как вы можете быть такой отстраненной? Неужели вас устраивают узкие, ограниченные рамки существования? О, простите, теперь я вас оскорбила. Наша семья отличается своей прямотой.
Сара уже подходила к двери, когда она отворилась. Мужчина, рывком открывший ее, едва не столкнулся с Сарой. Ему пришлось подхватить ее под руку.
— Примите извинения, сударыня. Я обычно врываюсь в комнату, словно ветер.
Он был одет в черный камзол, прямые черные волосы рассыпались, когда он довольно мрачно отвесил ей поклон. Те же высокие скулы и такие же серые глаза, что и у женщины. Но если ее лицо было безмятежно-спокойным, то его лицо было полно оживления.
— Я искал сестру, — выпалил он. — И никак не рассчитывал увидеть очаровательную юную леди.
Женщина поднялась со скамьи.
— Позвольте представить вам моего брата, доктора Трехерна. Эдвард, эта леди — дочь сэра Уильяма Торренса.
Доктор поклонился, все еще поддерживая Сару под руку.
— Это в самом деле большая честь. Я… — Он запнулся, бросив взгляд на сестру. — Торренс, ты сказала? — Он резко разжал пальцы, выпустив руку Сары. — Боюсь, что своим вторжением мы нарушили ваше уединение, сударыня.
— Мисс Торренс была так добра, что разрешила нам пользоваться комнатой, — довольно холодно заметила его сестра. — Я полагаю, она уже собиралась удалиться к себе.
— Именно так, — быстро сказала Сара, сбитая с толку резкой переменой поведения. — Я желаю вам обоим доброй ночи.
Доктор Трехерн потянулся, чтобы открыть дверь:
— Очень мило с вашей стороны, что вы разрешили нам воспользоваться этой комнатой. Но боюсь, мы не можем и дальше злоупотреблять вашим добрым расположением.
Сара с изумлением обернулась к нему:
— Но отчего же, сэр?
— Потому что вы дочь своего отца.
Сара перевела взгляд с брата на сестру и обратно:
— Мне представляется, вы оба говорите загадками. В этом вы похожи на мистера Данси, с которым вы, видимо, знакомы. И тем не менее, полагаю, имею право знать, что стоит за вашим столь враждебным отношением ко мне и к моему отцу. Что за ужасный груз перевозят на его судах? Осмелитесь ли вы утверждать, что его перевозки незаконны, что он контрабандой ввозит в Англию товары?
— В его занятии нет ничего незаконного, впрочем, тем хуже, — ответил доктор Трехерн. — Сэру Уильяму нет ни малейшей нужды скрывать тот факт, что он вовлечен в африканскую торговлю, самое сатанинское дело, которое когда-либо совершалось на земле.
Сара яростно одернула юбку:
— Я не останусь здесь ни минуты! Неужели я стану слушать столь оскорбительные вещи о собственном отце? Что бы он ни делал, все это законно и приносит пользу. Еще раз желаю вам доброй ночи.
Эдвард Трехерн попытался задержать ее. Сара оттолкнула его руку и почти бегом бросилась в прихожую и вверх по лестнице.
В спальне она обнаружила Берту, укладывающую грелку в пышную пуховую постель. При виде Сары горничная вытаращила глаза:
— Что такое, мисс Сара, что стряслось?
Сара ухватилась за спинку кровати, пытаясь совладать с собой.
— Берта, завтра же поворачиваем назад. Мне не следовало покидать дом.
Девушка попыталась успокоить хозяйку:
— Ну что вы, сударыня, не принимайте все так близко к сердцу. Какой-то мужчина обидел вас?
— Нет. Да. Не так, как ты думаешь. — Сара собралась с духом. — Берта, ответь мне правду. Ты знаешь что-нибудь о деловых предприятиях моего отца?
Лицо Берты затуманилось.
— Только то, что я могла услышать от других слуг, сударыня, — осторожно сказала она. — Но я не хочу, чтобы вы думали, что мы болтаем…
