Тодд лежал на одном из деревянных диванчиков неподалеку от меня.
— Они добавили изрядную доли водки в этот коктейль, — сказал он голосом знатока.
Водки? Я пила водку днем, в эту жару?
— Должен вам сказать, что вы очень выносливый человек, Вера, — произнес Гленн, держась за голову. — Мне нравятся женщины, которые могут как следует выпить. Лично я думаю, что мне надо пройтись. Увидимся за обедом…
Обед? Я думала, что пропустила его и пора спать. Может быть, еда будет привычной.
Обеденный зал был украшен бумажными цветами, и можно было выбирать место на свой вкус. Я села рядом с Шэрон, которая была печальна и не хотела есть. Она сказала мне, что ей нравится Гленн, но, по сути дела, он не очень хочет ее видеть. Только этот шумный Тодд подходил к ней, а потом напился пьяный. Все это ужасно, не правда ли?
Я сказала, что это только начало, может быть, не стоит слишком быстро начинать заигрывать. Она расцвела и плотно пообедала.
Сразу после полуночи они все направились в один из интересных клубов по дороге к морю, а я отправилась спать и опять все пропустила.
Следующим утром я пошла в бассейн, проплыла его три раза и почувствовала себя гораздо лучше. Я огляделась в поисках своих новых друзей, но никого не увидела. Я вернулась к бассейну и села почитать. Я неплохо прогулялась и обнаружила старую церковь или музей, но я не хотела, чтобы мои знакомые и другие «одинокие» решили, будто я их сторонюсь. Я ждала и ждала, но никто не появлялся.
Потом я подумала, что, должно быть, я пропустила что-то интересное, организованное в то время, когда со мной случилось что-то вроде потери сознания из-за фруктового пунша с водкой прошлым вечером. Одна из почти обнаженных девушек-служащих вручила мне свою карточку на случай возникновения каких-либо проблем, поэтому я позвонила ей и поинтересовалась, не пропустила ли я чего-нибудь интересного.
Девушка была недовольна, почти раздражена, что ее разбудили так рано. Рано? Уже миновал полдень, я на ногах с восьми. Нет, конечно, на утро ничего не планируется. Утром никто ничего не хочет. В любое время после двух тридцати будет ленч а-ля фуршет из морских продуктов, затем водное поло. Все это было написано на доске объявлений в отеле. А теперь она просит извинить ее и разрешить ей поспать еще.
Итак, я читала свою книжку и дожидалась ленча а-ля фуршет из морских продуктов. Около трех часов пополудни стали появляться люди с усталым и похмельным видом. Все они выпили примерно по три чашки черного кофе и дополнительно апельсиновый сок, что заменило им завтрак, затем обратились к холодному пиву и стали поглощать горы креветок, кальмаров и мидий. А потом неожиданно у всех появились силы для игры в водное поло. Я не думаю, что игра шла строго по правилам, во многом она состояла из соскальзывания верхней части купальников играющих.
Я посмотрела игру и сказала, что обычно не делаю физических упражнений в течение двух часов после еды. Это старое правило, и я ему следую. Они с интересом слушали, словно я сообщала им новости с планеты Марс.
Шэрон сказала, что Гленн слегка за ней поухаживал, и это было прекрасно, поэтому я была права, сказав ей, что стоит подождать. Тодд заявил, что Шэрон просто сногсшибательна. Альма сказала, что считает Тодда изумительным. А Гленн сказал мне, что находит этот отпуск просто фантастическим, и поинтересовался, нравится ли он мне. И так как я привыкла быть вежливой и всегда говорить, что все прекрасно, даже если это не так, сказала, что мне здесь очень нравится.
На самом деле я не считала, что здесь есть для меня интересные занятия, я была старовата для их развлечений. Все же еще оставалось море, солнце и приятное общество за обедом, поэтому, пока они играли в то, что называли водным поло, я пошла и отправила открытки моим друзьям в Ассоциации активных пенсионеров, и моим кузинам в Россморе, и в Садоводство для пожилых, и в Группу по стимуляции сердечной деятельности, в которых написала, что все прекрасно. В основном это было правдой.
Я с осторожностью отнеслась к фруктовому пуншу во второй вечер, и за обедом Шэрон сообщила мне по секрету, что Гленн хочет быть с нею даже после того, как они вернутся домой. Тодд пожаловался, что Шэрон дразнит его, а Альма сказала, что Тодд такой шумный, потому что он не такой, как все, но его никто не понимает. Потом все они пошли в очередной крутой клуб, а я отправилась спать.
Я поняла, что у меня есть целое утро, чтобы заниматься своими, интересными для меня вещами. До тех пор, пока я не вернусь к ленчу из морских продуктов в три часа, никто мне не помешает. Я пошла в музей старого города, где мне очень понравилось, и увидела настоящий старый отель, совершенно непохожий на остальные в Белла-Аврора. Все так отличалось от остальных очень шумных мест вдоль морского берега, полных полуголых людей, что я решила зайти и выпить здесь чашку кофе.
Кофе подавали в большом тенистом саду. Это место оказалось мне гораздо больше по душе, за исключением того, что здесь было бы одиноко. И никому до меня не было дела, потому у меня были мои собственные каникулы для одиноких.
В саду отеля на солнце сидел пожилой человек и рисовал. Он любезно кивнул мне, и я кивнула в ответ, надеясь, что тоже сделала это достаточно любезно. Сорок восемь часов общения с дикими молодыми людьми заставили меня говорить по-другому, думаю, что совсем по-другому. Через некоторое время он подошел ко мне и показал рисунок.
— Что вы об этом думаете? — спросил он.
Я сказала, что это чудесно — прекрасно прорисованы все детали.
Он сказал, что его зовут Ник и он здесь находится два дня. Это прекрасный отель, но чересчур тихий, да и отдыхают здесь все парами. Я согласилась с ним и подтвердила, что это всегда является проблемой. Он поведал мне, что он вдовец, детей у него нет и его вполне устраивает свое собственное общество, но счастливым пенсионером его не назовешь. Я рассказала ему, что никогда не была замужем и что в результате дискриминации по отношению к одиноким отдыхающим в обычных отелях я выбрала отпуск для одиноких.
Он был изумлен.
— Они рассчитаны на значительно более молодых людей, чем мы? — спросил он.
— В приглашении этого не сказано, — объяснила я, и это, похоже, ему понравилось. Он рассмеялся и сказал, что я очень занятный человек.
Я объяснила, что на самом деле они не встают раньше трех.
— А что они делают? — удивился Ник.
Я ответила, что, честно говоря, не знаю. Я не могу поверить, что все они занимаются сексом все утро, думаю, что они вынуждены вставать так поздно, потому что исчерпывают все свои силы в клубах по ночам.
Ник снова сказал, что я очень интересная личность, и спросил, можно ли пригласить меня на поздний ленч. Я объяснила, что должна вернуться к фуршету из морских продуктов к трем часам.
Он похлопал меня по руке, словно мы были старыми друзьями.
— Пожалуйста, пообещайте прийти сюда завтра утром, и мы где-нибудь побываем, пока все «одинокие» спят, — произнес он.
Я сказала, что это прекрасная мысль.
Во время ленча Альма сказала, что они с Тоддом были ночью вместе, и это было чудесно. Я не совсем точно поняла, что означало «были вместе». Я одобрительно кивнула. Шэрон не знала, хорошо или плохо будет, если она останется с Гленном. Это очень трудно решить. Я пожелала им всего самого лучшего. Затем вместо водного поло состоялся конкурс мокрых футболок, но, по-моему, это было почти то же самое. За обедом Тодд сказал, что Альма сногсшибательна, а Гленн, похоже, положил глаз на одну из полуголых девушек-служащих. Потом они пошли в очередной клуб, а я улеглась в кровать и слушала музыку, звучавшую над Белла-Аврора.
Я ждала встречи с Ником на следующий день. А потом потянулась цепочка очень приятных дней.
Мы с Ником целыми днями были вместе. Иногда мы отправлялись на автобусе в какие-нибудь местечки вдалеке от моря, и дважды я пропустила трехчасовой ленч, но никогда не пропускала обед.
— Могу ли я прийти на обед как-нибудь вечером? — спросил он.
Никто еще не приводил сюда гостей, поэтому я пообещала разузнать.
— Я заплачу, разумеется, и захвачу вина, — сказал он.
— Я упомяну про это, — заверила я Ника.
Одна из полуголых девушек-служащих сказала, что это вообще-то не положено, но для меня будет сделано исключение. Я пригласила Ника.
— Я немного нервничаю, — сказал он, — как если бы ты представляла меня своей семье. — Я рассказывала ему о Тодде, Гленне, Шэрон и Альме и их сложной жизни. Им я ничего не говорила о Нике.
В тот вечер, когда он пришел, Гленн целовался с полуголой девушкой-служащей, вместо того чтобы есть свой обед, Шэрон плакала, Альма всем рассказывала, какой Тодд малахольный.
— Что это означает? — спросила я.
— Козел, — сказала Альма.
Это мало что прояснило для меня.
