Я объяснила ему, что именно ради того, чтобы стать учительницей, я и пошла работать в клуб. Хотя слишком велика опасность того, что меня увидят родители учеников.
— Ладно, если ты просишь, их здесь не будет, — смеялся он.
Он пришел на вручение дипломов и сел на церемонии рядом с Джеральдиной. Я улыбалась, держа в руке диплом. Если бы они знали, что девушка, получившая диплом с отличием, была танцовщицей, выступавшей топлес… Только Кено знал это, и он аплодировал громче всех.
Через год я стала полноценной учительницей с дипломом и устроилась именно в ту школу, какую выбрала. Я пригласила Кено на ленч, чтобы попрощаться. Он не поверил, когда я сказала ему, чем собираюсь заниматься, но с меня было довольно.
Джеральдина выиграла стипендию, мои сбережения ей уже не требовались.
Я поблагодарила его от всего сердца за все, что он для меня сделал. Он был мрачен, выглядел унылым и сказал, что я неблагодарна.
— Если даже через несколько лет я смогу что-то сделать для тебя, я это сделаю, — пообещала я и была уверена в этом.
Я не слышала о нем в течение трех лет. Ко времени нашей следующей встречи очень многое изменилось.
После нескольких лет пьянства мой отец в конце концов умер, и на похоронах я встретила старика в кресле-каталке, которого звали Марти Нолан и который когда-то знал моего отца. Давным-давно, в те дни, когда еще можно было с ним разговаривать. Симпатичный старик. Его сын, толкавший кресло, был очень добродушным парнем по имени Недди. Недди сказал, что работал в Англии на стройке управляющим у брата и его друзей, а сейчас он вернулся домой и ухаживает за своим отцом.
Он был удивительно спокойным человеком, и мне понравилось разговаривать с ним.
Гарриет Линч сказала мне, что у Недди, конечно, приятная внешность, но если бы я видела его старшего брата, то признала бы, что он настоящий красавчик. Я поинтересовалась, где он сейчас. Гарриет ответила, что, по-видимому, сейчас он сидит в тюрьме за что-то, так что Недди — единственный луч света в этом семействе, хотя не обладает ярким умом и чуть-чуть медлителен. Впоследствии Гарриет Линч сожалела, что добровольно выложила мне эти сведения.
Очень сожалела.
Я опять повстречалась с Недди, потому что я снова и снова приезжала в Россмор, чтобы получить причитающуюся нам с Джеральдиной долю отцовского имущества. Если можно применить слово «имущество» к тому, что осталось от пьяницы, кончившего свои дни в доме призрения. Первые годы я пыталась поддерживать его за счет своих заработков в клубе Кено, хотя врач предупреждал меня, что игра не стоит свеч. Он сказал, что отец плохо осознает, где находится, и просто истратит все на выпивку. Люди отказались давать ему какие-либо деньги.
Я встретилась с дядей Нейлом после похорон, когда он принимал соболезнования по поводу кончины своего несчастного брата.
Я попросила его уделить мне минутку.
Он обратил на меня испепеляющий взгляд.
— Что я могу сделать для вас в этот печальный день, мисс Клэр? — спросил он.
— Ровно треть того, что вы получили за семейную ферму, — вежливо ответила я.
Он посмотрел на меня как на сумасшедшую.
— Одной трети достаточно. Я записала номер банковского счета.
— С какой стати ты решила, что я дам тебе хоть один-единственный евро? — спросил он.
— Видите ли, я думаю, вы бы не хотели, чтобы Джеральдина и я рассказали местному врачу, священнику, половине Россмора и, что более важно, адвокату о причине, по которой мы с ней были вынуждены покинуть дом в очень юном возрасте, — ответила я.
Он посмотрел на меня, словно не веря своим ушам, но я встретила его взгляд, и в конце концов он отвел глаза.
— Никаких проблем. Здесь есть новый молодой викарий, который поможет канонику Кэссиди проследить за всем. Мистер Бэрри пригласит к нам опытного барристера из Дублина, доктор подтвердит, что я просила его помочь вытащить Джеральдину из ваших лап. Знаете ли, мир изменился. Ушли те дни, Нейл, когда дядюшка с деньгами мог вытворять все, что ему заблагорассудится.
Он что-то бессвязно забормотал. Кажется, то, что я назвала его «Нейл», послужило решающим ударом.
— Если ты хоть на мгновение подумала… — начал он.
Я прервала его:
— Неделя с этого момента, и приличный надгробный камень моему отцу.
Это оказалось на удивление легко. Он все выполнил.
Конечно, это был шантаж, но всерьез я так не считала и отбросила подобные мысли.
А потом я стала встречаться с Недди. Он приезжал раз в неделю в Дублин повидать меня. И мы виделись с ним каждую неделю. Мы не спали с ним, потому что Недди был не такой.
И в разгар этих встреч в Дублине, всегда чуть-чуть торопливых, он оставался очень спокойным.
А потом возник Кено.
Я услышала, что он очень нуждается во мне в своем клубе, он просто в отчаянии. У него куча проблем с некоторыми из этих девиц с улицы. Визы, волокита, заполнение бланков. Ему нужен кто-то надежный, кто танцует, конечно, ну и приглядывает за всем.
Я объяснила, что это невозможно, или попыталась объяснить. Я даже рассказала Кено о Недди и о том, что он за человек. Мне не следовало рассказывать Кено о Недди.
Когда он положил на стол фотографии, он упомянул про Недди.
Я не знаю, откуда взялись эти фотографии, на них, безусловно, была я, и позы были довольно выразительными. Было больно смотреть на все это.
Мысль о том, что руководство школы или славный невинный Недди увидят их, была невыносима.
— Это шантаж, — сказала я.
— Я так не считаю, — пожал плечами Кено.
— Дай мне неделю, — попросила я. — Ты должен согласиться.
— Идет. — Кено всегда был покладист. — Но ты мне тоже должна. За жизненный старт.
В течение этой недели Недди сделал мне предложение.
— Я не могу, — ответила я. — Слишком много препятствий.
— Меня не интересует прошлое, — сказал Недди.
— Это как раз не прошлое, — возразила я. — Это будущее.
И я рассказала ему. Абсолютно все. Все до последней мелочи — и про моего жуткого дядю Нейла, и про Джеральдину, и как противны и утомительны танцы. Я положила конверт с фотографиями на стол, а он взял и бросил их в огонь, не открывая конверта.
— Я уверен, ты очень красива на этих фотографиях, — сказал он, — и почему бы людям не платить, чтобы посмотреть на тебя?
— У него есть еще, — сказала я с отчаянием в голосе.
— Да, конечно, но это не имеет значения.
— Но послушай, Недди, я занимаюсь с хорошими девочками из респектабельных семей, неужели ты думаешь, что меня подпустят к ним, если увидят эти фотографии?
— Ладно, я надеюсь, что, если ты выйдешь за меня замуж, мы вернемся в Россмор, и ты будешь работать там.
— Но он все равно может их показать, — сказала я. Я подумала, в своем ли Недди уме.
— Но ты можешь опередить его. Ты можешь сказать на собеседовании, что тебе приходилось зарабатывать на учебу в колледже, выполняя разные работы, в том числе экзотические танцы, — ответил он.
— Это не сработает, Недди, это не сойдет нам с рук.
— Это сработает, потому что это правда. — Он смотрел на меня своими честными голубыми глазами.
— Могу только надеяться, — ответила я.
— Ты скажешь мне «да» и выйдешь за меня замуж, если мы решим эту маленькую проблему? — спросил он.
— Недди, это серьезная проблема. — Я тяжело вздохнула.
— Скажешь, Клэр?
— Хорошо, Недди, я говорю «да». Для меня честь стать твоей женой.
— Тогда все в порядке — мы все уладим, — сказал он.
И мы с ним отправились тем же вечером к Кено. Мы прошли мимо танцовщиц и клиентов в его офис в задней части здания. Сказать, что Кено был удивлен, — все равно что ничего не сказать.
Я представила их друг другу, и Недди заговорил.
Он сказал Кено, что понимает ситуацию, и представляет, как тяжело вести бизнес, имея эти проблемы с персоналом и прочим, но нельзя разрушать мою мечту, потому что я всегда хотела стать учительницей, даже тогда, когда была школьницей.
— У Клэр в школе была золотая звезда, — сказал Кено, по-моему, просто чтобы поддержать беседу.
— Я совсем не удивлен, — сказал Недди, с гордостью посмотрев на меня. — Итак, вы видите, мы не можем заставить Клэр делать что-то другое и препятствовать ее желанию быть учительницей. Никто из нас не может.
Из ящика стола Кено извлек большой коричневый конверт.
— Как насчет фотографий? — спросил он у Недди.
— Они очень красивые, Клэр показала их мне сегодня.
— Она показала? — Кено был удивлен.
— Конечно, если мы собираемся пожениться, у нас не должно быть секретов. Я рассказал Клэр о своем брате Ките, который сидит в тюрьме. Вы не можете не беспокоиться о своих близких. И я знаю, что Клэр очень, очень благодарна вам за то, что вы ей помогли вначале. Поэтому мы здесь.
