Она подняла голову, ее мокрые светлые волосы спускались на плечи.
-Что?
- Ну, ты же поменяла решение и вышла за меня. Почему?
Она не ответила, и он откинулся назад, зачерпнул ладонью мягкий песок и стал смотреть, как он сыплется у него сквозь пальцы. Алисия тоже легла, солнце жарко пригревало ей живот и грудь, она прикрыла глаза.
Кристос стряхнул светлые песчинки, прилипшие к ее ногам. Алисия вздрогнула и, судорожно сжав колени, села. Он почувствовал, как напряжен каждый ее мускул, почувствовал жар ее тела, ее шелковистую упругую кожу.
Она посмотрела на свои голые колени и убрала с них его руку. Легкая улыбка тронула губы Кристоса.
- Мне здесь нравится, - проговорил он.
- Убери руки.
- Но, Алисия. Я хочу тебя.
- Ты сказал, что дашь мне время.
- Но сколько еще времени тебе нужно? Тебя же тянет ко мне...
- У вас очень сильное воображение, мистер Патере, если вы действительно в это верите! - перебила она, вздернув подбородок. Ее глаза горели.
Он улыбнулся, ему нравился огонь ее глаз. Ему нравилось, когда она сердилась, нравились ярость и вызов, которые он видел в них.
- У меня действительно очень развитое воображение, и у меня есть несколько идей, которые я хочу с тобой осуществить.
- Я не девственница, мистер Патере, но боюсь, что у меня не хватит опыта для ваших сексуальных запросов. Вам бы лучше найти партнера, который в состоянии удовлетворить ваши потребности.
- Мне не нужен мастер. Мне нужна ты.
- Нет.
- Почему я не могу хотеть тебя?
- Потому что ты меня даже не знаешь, - она зарыла руки в песок по самые запястья, - ты не можешь желать женщину, которую только что встретил.
- Почему же?
- Потому. Это просто неправильно.
- А, я вижу, ты читаешь мне мораль. Ты выходишь за мужчину, чтобы избавиться от отца, но не опустишься так низко, чтобы желать его.
- Нет, это не так.
- Как раз так. Ты подумала, что это гораздо проще - согласиться на нашу сделку и не разрешить мне трогать тебя. Но правда в том, что тебе самой хочется моих прикосновений, и это бесит тебя.
Алисия вскочила на ноги и яростно начала отряхивать ноги от песка.
- Меня не тянет к тебе, и я не хочу тебя, и я не хочу ничего делать с тобой.
- Тебе не кажется, что уже поздновато? Неожиданно она напряглась и подняла руку,
чтобы защитить глаза от солнца. Ее губы разомкнулись в шумном выдохе, она долго и пристально смотрела на волны. Он видел, как напряглось ее тело, как участилось дыхание. Она неподвижно стояла так в течение нескольких минут, а потом сорвалась с места и кинулась к воде.
Алисия увидела маленькое тело, распластавшееся на волнах лицом вниз, раскинув руки и ноги. Она услышала крик - кто-то кричал, - и она бросилась в воду, подплыла к ребенку, перевернула его:
- Дыши, дыши!
Голубая резиновая маска сползла с лица мальчика, открывая его темные испуганные глаза. Зеленая трубка выпала у него изо рта. Он не умирал. Он плавал! Ноги стали ватными, и она осела в воде, все еще прижимая маленького мальчика к груди.
Люди наблюдали за ней. Женщины, мужчины, другие дети, послышались крики.
- Отпустите! - Мальчик больше не боялся, он сердился. - Отпустите меня сейчас же.
Среди толпы Алисия поймала взгляд Кристоса, его темные глаза наблюдали за ней. В них не было злости, не было вообще ничего. Алисия вышла из воды и поставила мальчика на ноги.
Женщина, скорее всего его мать, схватила ребенка и, повернувшись к Алисии, выдала ей целую разъяренную тираду по-гречески. Алисия видела, что губы женщины двигаются, двигаются, двигаются, но не слышала ни слова. Ее голова была окутана пустотой и тишиной, ее виски словно сдавил стальной обруч - это было ужасное воспоминание о смерти.
Кристос пробрался сквозь толпу, обнял ее одной рукой за плечи, пробивая другой дорогу. - Пойдем? Алисия кивнула. Она плохо соображала, егорука лежала на ее талии, его тело загораживало от нее остальных.
Она почувствовала, что губы стали сухими как песок. Они шли по пляжу, оставив толпу далеко позади. Кристос резко остановился и наклонился, чтобы поднять с земли их полотенца и одежду.
Он отвязал канат. Алисия подошла к корме. Вода омывала ее ноги. Она забралась по трапу в лодку и села.
Кристос внимательно поглядывал на нее всю дорогу, пока катер несся к яхте, но не говорил ни слова, и Алисия была благодарна ему за это.
Она не могла смотреть на него, не могла говорить с ним, не могла поднять на него глаз. Тело было сковано болью. Она сидела так, ссутулившись, до самой яхты, подскакивая вместе с катером на волнах.
Алекси.
Кристос видел выражение ее лица, когда она вытащила мальчика с маской и трубкой из воды. Это было выражение ужаса и безысходности -лицо человека, увидевшего привидение.
Вытершись после душа, Кристос быстро облачился в черные брюки и новую белую рубашку.
Она не хотела говорить о том, что случилось на пляже, не собиралась давать никаких объяснений. Все и так было ясно: они оба знали, что она бросилась за мальчиком, подумав и увидев не то, что было на самом деле.
Кристос все понял сегодня и начал волноваться. Привидение будет преследовать ее всегда, ее- ли он не попытается что-то сделать. Он должен сделать что-то. Но что?
Он сунул руки в рукава пиджака, с радостью вспомнив, что сегодня вечером они ужинают вместе. Они поедут на ужин в Сефалонию, к ближайшим друзьям Кристоса, и он надеялся, что праздничная обстановка пойдет Алисии на пользу.
Он предупредил ее, что платье должно быть официальным, и, завязывая галстук, подумал: интересно, что она наденет.
Он представил себе длинное платье, покрытое стеклярусом, платье из бархата, мягкое шелковое платье, но ничто не было более привлекательным, чем тот купальник, который был на ней сегодня. Сквозь мокрую ткань были видны соски. Как хотел он тогда предъявить на нее свои права, прижать ее собой к земле, войти в нее...
Оглядев себя с головы до ног, Кристос повязал черный галстук и выключил свет в ванной. Пора было идти проведать свою новобрачную.
ГЛАВА ПЯТАЯ
- Ты не говорил, что мы идем ужинать к судовладельцам! - Алисия возмущенно смотрела на Кристоса, сжимая в руках маленькую сумочку, украшенную стеклярусом. Она представляла себе тихий ужин наедине с Кристосом. Вместо этого ей придется провести вечер в кругу старинной всемогущей семьи, с людьми, которые об истории ее семьи знают слишком много.
Я думал, что упоминал об этом. - Нет, ни разу! Он наклонил голову, его черные волосы блестели, как полированный оникс.
- Тогда я прошу прощения. Это, должно быть, вылетело у меня из головы. Нас пригласил на ужин Константин Паппас. Ты, наверное, слышала о нем?
О, она знала его очень хорошо. И не только из-за того, что он был лучшим другом ее отца, но и из-за того, что он вызвал огромные дискуссии во всей греческой индустрии тем, что пригласил в свою компанию иностранных инвесторов, таких, как Кристос.
Неожиданно ей пришло в голову, что Кристос вполне мог быть тайным инвестором Константина.
- Но ты же не... ты не... с мистером Паппасом?
- Ты спрашиваешь, не деловой ли я его партнер? Да. Я поддерживаю его дела уже около десяти лет.
- Константин - противник отца. - Но она поняла, что он уже знает об этом. - Ведь отец не догадывается о вашем партнерстве?
- Нет. Я всегда был тайным инвестором. И у меня всегда было свое дело. Твоему отцу известно только то, что я владелец крупной американской компании.
- Он же тебя совсем плохо знает.
- У нас с твоим отцом чисто деловые отношения. Мы не друзья.
Она почувствовала надвигающуюся истерику.
- Так как же вы смогли договориться? Он попросил у тебя какие-то документы? Счета? Что?
- Я послал ему необходимые отчеты о налогах.
- Отчеты о налогах? Невероятно. У тебя есть деньги, у него - дочь, и вы заключили сделку. -Голос ее сорвался до писка, слезы навернулись на глаза. И сколько же мужчин он отмел прежде, чем найти достаточно богатого?
- Я не знаю, Алисия, но ведь теперь это не важно?
- Это для тебя не важно! Ты же победитель. У тебя есть имя Лемосов, корабли Лемосов, дело Лемосов, дочь Лемосов. - Ее кожа пылала. Какой же человек продает собственного ребенка? Какой же это человек продал ее незнакомцу? Кристос даже не был греком. Он был американцем. Он был воплощением всего, что так ненавидел ее отец, и все равно это ничего не значило, потому что Кристос был богат. Очень богат. Невероятно богат. - Я ненавижу тебя! - Она отшвырнула свою сумочку и ударила его в грудь. - Я ненавижу тебя за то, что ты мне сделал. За то, что сделал нам!
Когда она произнесла это слово - "нам", она поняла, почему так бесилась все последние дни. Если бы она встретила Кристоса в любом другом месте, при других обстоятельствах, она бы точно влюбилась в него, влюбилась - за его невероятно добрый взгляд, за его прямоту, за нежность. А эта женитьба испортила все. Его наняли - и даже все очарование мира не могло изменить этого факта.
