— Счастлив познакомиться с вами, мистер Флеминг, — сказал Магомет Али по-английски с легким турецким акцентом. — Прошу вас, присаживайтесь. — Он указал на кожаный диван, стоявший у окна.
Чарльз сел. Магомет Али взял с мраморной поверхности стола серебряный портсигар и открыл крышку.
— Сигарету? Отличный турецкий табак!
— Нет, благодарю, я не курю.
— Разумно. Если бы мне удалось избавиться от этой привычки! Но удовольствие, которое дарит табак… — Он пожал плечами. — Не возражаете, если я закурю?
— Конечно нет.
— Благодарю.
Он вынул из портсигара тонкую сигарету, бросил портсигар на стол, прикурил от латунной зажигалки, с наслаждением выдохнул первый дым.
— Вы оказались правы, мистер Флеминг, — сказал он. — Я просмотрел архивы семьи. В 1922 году некая Диана Рамсчайлд… Насколько мне известно, ныне она ваша мачеха?
— Совершенно верно.
— Так вот, в 1922 году мисс Рамсчайлд заключила… соглашение с моим дедом. Она заплатила тысячу фунтов стерлингов. Для тех лет это приличные деньги. Если перевести на сегодняшние доллары, то получится где-то двадцать или тридцать тысяч, если не ошибаюсь.
— Не ошибаетесь. Однако со стороны вашей семьи это соглашение так и не было выполнено. Мой отец остался жив, а вместо него убили киноактера Рода Нормана, который был на него внешне похож.
— Верно. Ошибка, но ошибка, которую можно понять. Ваша мачеха написала раздраженное письмо, в котором жаловалась на то, что наша семья не выполнила договорных условий. Однако мой дед считал, что работа сделана. К тому же тот человек, которого дел послал в Лос-Анджелес, решил там остаться и открыл свой ресторанчик в Сан-Диего. Словом, обстоятельства сложились таким образом, что мы обо всем забыли.
— И вы полагаете, что поступили честно?
Магомет Али покачал головой.
— Нет. Моя семья имеет очень хорошую репутацию. Обычно мы не работаем так небрежно. Но в те годы попасть в Лос-Анджелес из Турции было непросто. Да и войны шли… — Он развел руками. — Словом, вина наша.
— В таком случае — за вами долг. Мне кажется, что вам нужно-таки устроить смерть Ника Флеминга.
Глаза турка удивленно раскрылись.
— Но ведь он является вашим отцом, — сказал он.
Чарльз кивнул:
— Верно. В конце недели его яхта встанет на якорь у Джербы. Это остров вблизи тунисского побережья. На палубе постоянно находятся два вооруженных охранника, но, на мой взгляд, отец будет вполне доступен.
Магомет Али затянулся и стряхнул пепел в мраморную пепельницу.
— Ну что ж, мистер Флеминг. Можете попрощаться со своим отцом.
Чарльз поднялся с дивана.
— Я с ним уже попрощался, — сказал он.
Диана стояла на палубе «Сизпрей» и наблюдала в оптические стекла за человеком на пляже, который в свою очередь смотрел на нее в свой бинокль. Потом он опустил бинокль. «Где-то я видела этого человека, — подумала она, опуская свой. — Но где?!» Он был около шести футов роста, стройный, с белесыми волосами, что придавало ему внешность немца или скандинава. Где? Вот он отвернулся и стал уходить с пляжа.
К ней подошел матрос:
— Вертолет готов, миссис Флеминг.
Диана выкинула из головы светловолосого незнакомца.
— Я только схожу попрощаюсь с мистером Флемингом и вернусь.
— Хорошо, мэм.
Она спустилась с палубы, прошла через кабинет в их с мужем спальню. Ник сидел на кровати. После сердечного приступа он вынужден был больше отдыхать и сильно постарел, что очень огорчало Диану. Ник, которого она любила вот уже столько лет, стал совсем стариком. По иронии судьбы, сама Диана, которая была всего на шесть лет его младше, выглядела гораздо моложе своих лет из-за той операции по пересадке кожи на лице.
— Ты вернешься завтра? — спросил он, когда она подошла к нему.
— Да, если только врач не успеет сделать все сегодня, в чем я сомневаюсь. Когда я была у него в прошлый раз, он сказал, что в следующий визит сделает небольшую операцию на деснах. Я заказала на ночь номер в «Хасслере». — Она наклонилась и поцеловала его. — Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросила она.
— Прекрасно. Но я буду по тебе скучать.
— А я по тебе, милый. Но я скоро вернусь. Когда мы отправимся на Мальту?
— Завтра, как только ты вернешься. Я уже увидел здесь все, что хотел увидеть.
— Отлично. Я никогда не была на Мальте. — Она стиснула его руку и улыбнулась. — До свидания, любовь моя. До завтра.
— До свидания, любимая.
Она подошла к двери и обернулась, чтобы еще раз взглянуть на мужа. Он поднял свою правую руку и скрестил на ней пальцы. Этот простой и даже глупый тайный знак любви, изобретенный им много лет назад, никогда не терял для нее своего значения.
Она тоже скрестила пальцы на руке, послала воздушный поцелуй, вышла из каюты и поднялась на корму, где ожидал вертолет, готовый вылететь в Тунис.
Едва часы пробили час ночи, как Диана вдруг резко села на постели в своем номере в римском отеле «Хасслер».
Вернер Герцер!
Это имя пришло к ней во сне, и оно ассоциировалось с лицом человека, которого она видела с палубы яхты. Он стоял на пляже и разглядывал в бинокль «Сизпрей». Лейтенант Вернер Герцер!.. Сколько раз она видела его в зале «Семирамиды» потягивающим пиво и плотоядно косящимся на танцующих обнаженных шоу-герлз! Вернер Герцер, служивший у генерала фон Штольца командиром расстрельной команды! Человек, которому нравилась его работа…
Зачем понадобилось Вернеру Герцеру наблюдать в бинокль за «Сизпрей»?
Она все поняла, и ее охватила паника.
Включив свет, она схватила телефонный аппарат.
— Восьмой номер, — сказала она в трубку. — Быстрее!
Она едва удерживалась от крика нетерпения и тревоги, пока ждала ответа.
— Да? — раздался в трубке заспанный голос Грегори Хардвика. Этот шотландец пилотировал личный самолет Флеминга, на котором Диана прилетела из Туниса в Рим.
— Грег, это миссис Флеминг. Одевайтесь и как можно скорее спускайтесь в вестибюль! Мы должны немедленно отправиться назад в Тунис!
— Но…
— Никаких вопросов! Делайте, что вам говорят!
Она швырнула трубку на аппарат и вскочила с постели. Диана, которая всегда отличалась вежливостью в общении с подчиненными, теперь была слишком напугана, чтобы выбирать выражения. Она бросилась в ванную, моля Бога о том, чтобы ее тревога оказалась беспочвенной.
Но, с другой стороны, она знала, зачем Вернер Герцер наблюдал в бинокль за яхтой!
* * *
Когда они поднялись по трапу самолета в аэропорту «Фьюмичино», Диана сказала:
— Свяжитесь по рации с капитаном Грантом. Спросите, все ли у них там в порядке, и если так, то предупредите, что, возможно, на яхту попытается проникнуть наемный убийца. Пусть Грант растолкает охрану!
— Хорошо.
Диана нетерпеливыми шагами мерила салон их роскошного самолета, рассчитанного на двенадцать пассажиров, пока Грегори вызывал «Сизпрей». Когда она услышала сонный голос радиста с яхты, то бросилась в кабину к Грегу.
— Кто на связи? — крикнула она.
— Гордон.
— Скажите ему, чтобы он срочно разыскал капитана… Нет! Пусть он проверит мистера Флеминга! Пусть он посмотрит, все ли в порядке.
Она была очень взволнованна, мысли путались.
«Успокойся!» — говорила она себе, возвращаясь в салон.
— Миссис Флеминг!
Тон, которым он позвал ее, все сказал ей лучше слов. Она бегом бросилась назад в кабину. Лицо Грега Хардвика было мертвенно-бледным.
— Случилась беда, — проговорил он. — Мистер Флеминг… мертв.
Она не закричала и не забилась в истерике. Просто ее руки судорожно сжались в кулаки.
— Как это произошло? — тихо спросила она.
— Он был застрелен. В голову. Одного из охранников тоже убили. Вы думаете, что это сделал кто-нибудь из команды?
Она покачала головой:
— Нет, это подосланный убийца. Скажите им, чтобы они ничего не трогали до нашего прибытия. Когда взлетим, свяжитесь с Интерполом в Париже. Скажите, чтобы они искали человека по имени Вернер Герцер, который во время войны был лейтенантом вермахта. Ему около сорока. Очень светлые волосы…
Из глаз ее хлынули слезы. Она вынула из сумочки носовой платок и вытерла глаза.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил Грег.
— Нет… Все нормально.
Она вернулась в салон и села. Грег запустил моторы.
Только сейчас к ней пришло осознание того, что убит ее любимый. Самая большая любовь в ее наполненной страданиями жизни.
Самолет разогнался по взлетной полосе и оторвался от земли.
Диана рыдала.
Когда вертолет совершил посадку на корме «Сизпрей», на Джербе вставала заря. Встречали Диану на палубе капитан Грант и несколько членов команды. Пропеллер наконец остановился, и Диана спустилась на палубу. Она осмотрелась. В нескольких футах от плавательного бассейна лежал убитый охранник. Его тело было прикрыто брезентом. Она подошла к капитану Гранту, седовласому лондонцу, который работал на Ника с тех самых пор, как яхта впервые была спущена на воду. Он козырнул Диане и пожал ей руку.
