— А Мелани тоже этого хочет? — спросила я и взглянула Брон прямо в глаза.
— Хотелось бы верить. Просто грех зарывать такой талант в землю. Она тебе говорила, что в следующем году едет в Италию?
— Нет, не говорила. — Но я вспомнила, как в день моего приезда Мел с горящими глазами утверждала, что хочет петь в мюзиклах, а не учиться дальше классической музыке. И даже угрожала все бросить и выйти замуж.
— Ей повезло, что у нее есть родители, которые могут себе позволить дать ей все самое лучшее, — заявила Брон.
И, несомненно, была права, но будет ли Мелани так уж счастлива, если ее заставят заниматься ненавистной ей классикой?
— Если она поговаривает, что не поедет, или еще что-нибудь в этом роде, ты уж, пожалуйста, ей не поддакивай, хорошо, Айрис? Мел просто ленится.
Я пробормотала что-то неопределенное. Мне не хотелось оказаться замешанной в каких бы то ни было разборках между Мел и ее мамой. Однако судьба рассудила иначе.
На дворе стоял ноябрь, дул пронизывающий ветер, а по ночам уже бывали заморозки. Цветы в саду увяли и померзли. Снег, правда, еще не выпал, но Карл сказал, что до настоящей зимы, которая приходит из Арктики, еще далеко. Я порадовалась, что Мел одолжила мне свою меховую куртку, и почти все время расхаживала в джинсах. Карл обещал, что в новом году, если дороги не занесет снегом, он отвезет меня на Ниагару еще раз, когда полузамерзший водопад с гигантскими сосульками превратится в настоящую сказку. А я понятия не имела, буду ли я еще к тому времени в Хай-Вайнсе, и очень расстраивалась при мысли, что, возможно, мне придется уехать.
От Бивана ничего не было слышно, и мне становилось все спокойнее. Неужели он наконец-то смирился с тем, что его отвергли? Я нередко с грустью думала о нем и о том, как распались наши отношения, но теперь у меня появилось столько занятий! Я хорошо поладила со всеми родственниками, особенно с Карлом, который, впрочем, родственником мне вовсе не приходился. Вот не знала, что можно так подружиться с человеком противоположного пола и чувствовать себя с ним так легко и непринужденно. Мои отношения с Биваном уж никак нельзя было назвать легкими и мирными. Карл, конечно, очень симпатичный, ничего не скажешь; удивительно, как это он дожил до тридцати и до сих пор не женился. Вероятно, сказался неудачный роман с Николь. Втайне я все-таки любопытствовала, не было ли у нее уже тогда связи с Патрисом Шарбонье и не узнал ли об этом Карл. Стива, похоже, дурачить гораздо легче. Но, вполне возможно, я несправедлива к Николь. Я говорила себе, что останусь равнодушной к мужскому обаянию, но ловила себя на том, что отношусь к Карлу уже как к надежному другу. Мне нравилось работать в магазине и знакомиться с самыми разными людьми: несмотря на то, что туристический сезон закрылся, в магазин каждый день наведывались за продуктами местные жители. Особенно людно было по субботам.
Как-то вечером мы с Карлом собрались в местный театр на комедию, так что Брон рано накрыла на стол.
— Ты не сбегаешь к Мел, Айрис? Скажи, что пора ужинать, ладно? — попросила она.
Я уже оделась с таким расчетом, чтобы выйти из дому сразу после ужина. Реджис и Карл все еще переодевались наверху, а Стивен ушел домой. В неписаных правилах числилось, что к Мелани во время занятий никто не заходит, но я набросила на плечи куртку и вышла на улицу. Темное вечернее небо усыпали ледяные огоньки звезд. Из-за красных штор музыкальной комнаты выбивался свет, указывая мне дорогу. Мел, вероятно, поглощена своими арпеджио и, скорее всего, ничего не слышит вокруг, поэтому я постучалась, вошла и замерла на пороге.
Мел и Питер Хейс, соединившие уста в поцелуе, отпрянули друг от друга и вскочили с фортепианного стула. Питер густо побагровел; у Мел, наоборот, с лица слетели все краски.
— Айрис! Ох… А я уж думала, это мама. — Она смотрела на меня со смешанным выражением вины и вызова.
— Брон велела тебе сказать, что ужин готов.
Мелани резко повернулась к своему товарищу по занятиям.
— Пит, ты лучше иди. Я все улажу. До завтра… Ну давай же, уходи. — Он, казалось, хотел что-то возразить. — Все устроится.
Он робко прошел мимо меня, сказал «Привет» и вышел. Я тоже повернулась, чтобы уходить, но Мел меня остановила.
— Айрис, подожди. Ну, пожалуйста… — Она подбежала ко мне. — Ты ведь не скажешь Брон, что здесь был Питер, правда? Она не хочет, чтобы я с ним встречалась. Как это глупо. Мне столько лет, а мне не разрешают встречаться с мальчиками! А все потому, что мама думает, это плохо отразится на моей карьере. Обещай ей не говорить, ладно?
— Хорошо, не скажу, — холодно ответила я. Я не ябеда, но меня встревожило, что Мел поддерживает этакие любовные отношения с Питером Хейсом; все это выглядело очень невинно, я и понимала, откуда что идет. Питер — единственный симпатичный молодой человек, с которым Мел общается вне школы. Хоть она и была всего на два года младше, я нередко чувствовала себя старше и опытней.
— Айрис, ну что ты на меня так смотришь? Так самодовольно и неодобрительно. — Она обиженно на меня поглядела, но затем, явно обнадеженная моим обещанием не выдавать ее секрет, уже более благодушно поделилась: — Питер от меня без ума. Хочешь, скажу, только поклянись никому не говорить, ни одной живой душе, ладно? — Я промолчала. — Айрис, он хочет на мне жениться. Вот. То есть, не сейчас, конечно. Следующим летом, когда я закончу школу и мне исполнится восемнадцать. Тогда мама с папой вряд ли мне запретят.
— А разве ты не едешь следующей осенью в Европу? Брон говорит…
— Это Брон с папой хотят, чтобы я поехала. — Она сдвинула брови. — Я еще не решила. И это мое дело. Разве нет?
Вообще-то я была с ней согласна, но, помня наставления Брон не поощрять таких разговоров, я пробормотала что-то невразумительное. К счастью, она была слишком поглощена собственной речью и не обратила внимания на мои слова.
— Конечно, в Италию было бы здорово съездить, если я все же решусь. Эмили говорит, она почти наверняка сумеет устроить мне прослушивание для того, чтобы меня взяли в хор в каком-нибудь большом мюзикле. Нельзя же прошляпить такой шанс. Хоть мама и встанет на дыбы, я такой возможности ни за что не упущу. Эм знает пару настоящих шишек в шоу-бизнесе. — Она тяжело вздохнула. — Господи, ну почему все так сложно?
— А Питер? — Я постаралась, чтобы это не прозвучало слишком сухо.
— Ну, может, я и выйду за него, — беспечно сказала она. — Я же говорю, я еще не решила. Он мне, конечно, нравится, но… Пойдем лучше, а то вы с Карлом опоздаете на спектакль.
Мы побежали к дому. Я прекрасно видела, что, хотя Мел явно льстит предложение Питера и ей нравится с ним в некотором роде экспериментировать, на самом деле она ни капельки его не любит, и я ему сочувствовала. Переодевшись после школы, Мел преображалась: волосы уложены на одно плечо, под белым свитером из ангорки торчат маленькие острые груди, длинные стройные ноги обтянуты светлыми брюками — она кому угодно могла вскружить голову. Можно было догадаться, как Питер теряется от ее внезапных перемен настроения, и я вполне допускала, что она не слишком-то считается с его чувствами.
По дороге в театр я поймала себя на том, что мне очень хочется поделиться своими мыслями с Карлом, но я знала, что этим только доставлю Мел большие неприятности. Наверное, я как-то необычно притихла, потому что некоторое время он то и дело на меня поглядывал и наконец спросил:
— Эй, что у тебя на уме? Что-то ты невесело смотришь.
— Просто думала… Утром пришло письмо от мамы. Она пишет, что не сможет приехать сюда на Рождество.
Я не рискнула сказать ей по телефону, что намереваюсь остаться здесь как минимум до лета. Если я устроюсь на работу в магазин, то смогу больше не просить у нее денег на карманные расходы. Вообще-то я хотела накопить, сколько получится, и отдать ей хотя бы часть тех денег, которые она так великодушно потратила на меня. Я сказала, что, если она не сможет встретить Рождество с нами, я приеду, как и собиралась, и нечего даже и пытаться меня здесь удержать.
— Что ты говоришь! — сказал Карл. — А почему, не пишет?
— Как всегда, в Рождество по горло занята деревенскими делами, — неубедительно соврала я, но тут же, в поисках его сочувствия, позорно сдалась: — Наверное, все дело в деньгах. Она истратила все, что у нее было, на то, чтобы отправить меня, так что… Через месяц мне надо ехать домой.
— Ах вот как, — с довольным видом сказал Карл. — Тогда, девушка, у меня для вас новости.
— Какие?
— Она приедет. Я разговаривал с ней вчера по телефону, и она обещала.
— Карл! — Я подпрыгнула на сиденье машины.
— А насчет денег не беспокойся. Папа с Брон оплатят поездку, как бы в подарок ей на Рождество.
— И она на это согласилась? — выдохнула я. Мамина независимость вошла в поговорку. Брон несколько раз предлагала оплатить проезд и ей, и мне, но мама все время отказывалась — вежливо, но твердо.
