— Три дня. Перепугала нас всех до смерти. — Карл старался говорить шутливо, но улыбка его дрогнула. — Теперь все будет хорошо, любимая. Это просто чудо.
И тут я вспомнила.
— Я была в реке. Водопад…
— Ты не падала. Тебя вытащили в последний момент.
Я вспомнила, как барахталась и тонула, задыхалась, захлебывалась, беспомощно и безнадежно боролась за свою жизнь. В ушах загрохотал водопад.
— Она спасла меня, Карл, — сказала я. — Индианка, Лелавала. Она появилась и вытащила меня.
Тогда, нежно и мягко, держа меня за руку, он объяснил.
— Это была не Лелавала, Айрис.
Когда я поскользнулась и упала, Николь тут же скинула сапоги, отбросила в сторону меховую куртку и прыгнула вслед за мной. Но даже ей, опытной пловчихе, бороться с яростным течением оказалось не по силам. Случайно, чудом ее бросило ко мне, туда, где я цеплялась за торчавший из воды камень. Когда я выпустила его из рук и стала тонуть, ей удалось ухватиться за меня, и нас вместе закружило и понесло к водопаду. Лишь благодаря капризу течения мы оказались недалеко от берега. Она вытолкнула меня, говорил Карл, прямо на руки людей, отчаянно пытавшихся до нас дотянуться, — а ее саму смыло.
Тело Ник нашли далеко вниз по реке. На ее похороны меня не пустили. Врачи сказали, что после такой контузии мне необходим отдых.
Ко мне заходили мама и Брон. Мама решила остаться уже до самой свадьбы. Мелани пришла одна, очень подавленная, с мешками под глазами. Я сидела у окна, одетая, и когда она меня увидела, глаза ее радостно загорелись.
— Значит, тебе лучше, Айрис?
— Не то слово. Завтра меня отпускают домой. Попроси, пожалуйста, Карла приехать за мной.
— Как он обрадуется! — Она потеребила складку юбки и вдруг выпалила: — Айрис, это было так ужасно, когда вы с Ник упали в реку…
— Мне не хочется об этом говорить.
— Да, наверное. — Она прикусила нижнюю губу, затем дрогнувшим голосом добавила: — Как бы мне хотелось, чтобы я была с нею поласковей! Если бы я только постаралась как следует!
— Наверное, никто из нас не старался как следует.
— Тебе как раз не в чем себя винить. Ты делала все, чтобы с ней подружиться.
Чтобы переменить тему, я спросила, что она думает о своей дальнейшей жизни и карьере певицы.
— То есть поеду ли я в октябре в Италию? Ты знаешь, Эмили договорилась насчет прослушивания. В Нью-Йорке осенью ставят новый мюзикл.
— А Брон ты сказала?
Мел кивнула, все с таким же серьезным видом.
— Она говорит, иди, если хочешь. Дескать, мне самой решать.
— Стало быть, теперь ты счастлива?
— Не знаю. Наверное, да, но я все никак не решусь на что-нибудь определенное. На прослушивание, пожалуй, схожу — роль само собой, крошечная, — но даже если мне предложат работу, боюсь, я все-таки поеду в Европу. Когда еще такой шанс подвернется? А уж после смогу как следует подумать, чего же мне на самом деле хочется.
Она рассуждала с необычной для нее зрелостью.
— По-моему, ты поступаешь очень мудро, Мел.
На следующий день приехал Карл, чтобы отвезти меня в Хай-Вайнс. На полпути я отважилась сказать то, что меня больше всего тревожило в последние дни.
— Стивен! Должно быть, теперь он меня ненавидит.
Карл остановил машину и с удивленным видом повернулся ко мне.
— Любимая, о чем ты говоришь! Он даже прислал тебе открытку — пожелал поскорее выздоравливать, чтобы успеть к свадьбе. Осталось всего тринадцать дней, ты не забыла?
— Тринадцать дней! А это не слишком скоро?
Он сразу понял, о чем я говорю.
— Айрис, я не думаю, что Николь захотела бы, чтобы мы откладывали свадьбу. Последнее время она считала тебя своим другом. Так она сказала Стиву. Сказала, что ты — ее единственный настоящий друг. — Он помолчал. — Стивен совершенно подавлен, но, по-моему, он скоро оправится. Он мне сам сказал, что они с Николь не были счастливы.
— По-моему, Николь не знала, как стать счастливой, — вздохнула я.
Через несколько минут Карл заметил:
— Мне кажется, больше всех Стиву помогла бы Эмили Хейс. Она очень давно его любит.
— Эмили? Любит Стива?
— Она на три года его старше, но, по-моему, для взрослых разница в возрасте не так уж важна, как ты думаешь?
— Да, наверное. — Никогда об этом не задумывалась.
— Они со Стивом очень дружили, пока он не женился на Николь. — Карл помолчал. — Ник не собиралась с ним расходиться. Он говорит, на следующий день, когда он приехал из Буффало после того бурана, они долго разговаривали. И что-то для себя прояснили. Он говорит, все из-за того, что мы с тобой наговорили Ник. Я даже точно не помню, что я такое сказал.
Я помнила, но мне не хотелось больше говорить о Николь. Я ее никогда не забуду. Под конец она показала нам всем самую великую любовь, которая бывает на свете, — отдала свою жизнь за друга.
— Через тринадцать дней мы поженимся, — нежно сказал Карл, крепко меня обнял и произнес слова из книги Томаса Харди, которую мы с ним подарили друг другу на Рождество: — «И мы сядем у камина, и куда ты ни взглянешь — увидишь меня, куда ни взгляну я — увижу тебя». И мы будем счастливее всех на свете.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Благотворительная организация в Великобритании (Прим. ред.).
